Обожжённый деревянный человечек, на груди которого вырезаны крылышки, а на лбу нацарапан нолик. Понятно, что мелкая первушка пыталась изобразить меня. Уж не знаю, как она догадалась, что я был проповедником просветленных — к тому времени такой же глиняный рисунок на моём лбу уже стёрся.
Прошло минут пять, но ничего не происходило. Вокруг всё тот же мрак, и девушка смотрела все тем же остекленевшим взглядом. Лишь воющий ветер намекал мне, что скоро я буду рядом с этой просветлённой вторым экспонатом, если не потороплюсь.
И зачем я пытаюсь её достать? Что мне это даст?
Попытавшись разобраться в своих эмоциях, я пришел к выводу, что это подает голос душа проповедника Перита, в теле которого я оказался. Ну, ясно, профессиональная солидарность, увидел свою коллегу, и требует должного уважения.
— Похоронить бы по-человечески, — сказал я, вставая, и усмехнулся своим же словам.
В Инфериоре, попробуй я нуля хоронить, как человека, такой бы вой поднялся.
— Если смогу, я вернусь, — моя рука легла на лёд.
Ничего не произошло, зрачки заточённой во льду так и смотрели в пустоту.
Я говорил это скорее своему проповеднику, чем этой женщине. И, едва я произнёс обещание, как что-то отпустило в сердце, стало полегче. Возникла уверенность, что всё будет хорошо.
Продвигаясь дальше по льду, я продолжал думать, что же это за просветлённая такая? Мозг строил различные догадки, но все казались абсурдными.
Может, она еще с тех времен, когда создавался весь этот Инфериор? Сколько там дней создания? Сколько бы их ни было, в начале был нулевой. И нули пришли из него…
Как жаль, что нет со мной того свитка, с рисунком. Я ведь не обратил внимания на половые признаки нарисованных фигурок, вдруг там можно различить, кто есть кто.
Яркий свет стал бить в глаза, знаменуя о том, что я приближался к выходу из ущелья. Хоть внутрь намело много снегу, он не смог закрыть проход полностью, и пришлось провалиться по грудь, чтобы вылезти.
Шипя от боли в ноге, я барахтался в снегу, постепенно выползая на волю. Снаружи был все тот же залитый солнцем склон, покрытый искрящимя снегом. Ледяной поток, выходящий из ущелья, терялся под ним.
Едва я оказался снаружи, зажмурившись от солнца, как вдруг…
Легкая боль, охватившая все моё существо, подарила не страдания, а облегчение. По жилам пролилась уже знакомая сила. Перед глазами возник столб духа, а моя точка полетела вверх по мерам, и через миг была уже в пятой ступени зверя. Где и положено.
Я тряхнул головой и с легким удивлением выпустил сканер. Магия с радостью подчинилась.
— Снова зверь, — изумленно прошептал я.
Резкая догадка сверкнула молнией, и я направил сканер за спину. Снежная пещера, из которой мне удалось выбраться, пробивалась стихией лишь на метр, а дальше… стена пустоты. Ничего.
— Нет, это не сильверитовая пыль, — я плюхнулся прямо в снег.
Нога уже не болела так нещадно, звериная кровь подняла болевой порог. Я направил в вывихнутую стопу свое внимание, впустил туда стихии, и начал самолечение.
Одновременно я размышлял, составляя ассоциативный ряд.
Ущелье с просветлённой во льду. Провалился туда — сила исчезла. Вышел из ущелья — сила появилась. Искомый «икс» напрашивался сам собой.
— Дерьмо нулячье, — сказал я, а потом прикрыл рот рукой, и, обращаясь мысленно к той замёрзшей девушке, добавил, — Прошу прощения.
Мало ли, кто это. Уж не Абсолют ли?
Так, религия Просветлённых с каждым разом открывала мне всё новые грани. Правда, теперь это была уже не пустая болтовня Инфериорской грязи.
Но разве все просветлённые так могут?
А тот старик Юсто, про которого рассказывал Мордаш? Появись он в деревне возле Пантер и отбери у первушников вокруг меры, об этом бы всем стало известно. Тем более, когда он свалился на камни там, возле деревни Рогачей, я так и остался зверем.
Кстати, а первушники тоже лишаются силы? Я поскреб бороду… Как бы проверить?
Да и мой Перит не обладал такой способностью, ведь ни Рычок, ни Кабаны ни о чём таком не говорили. Судя по реакции убитых мной Безликих, потеря меры в Инфериоре происходит нечасто.
Получается, эта сила…
— Рычок! — я вытянул талисман и сжал его в кулаке.
Ну, точно! Храм в Проклятых Горах. Когда мы пришли туда, я потерял способность с копьем, а Рычок жаловался, что потерял свою силу.
Неожиданная мысль так возбудила меня, что я потерял контроль над лечением, и вскочил.
Мастер Женя разгадал тайну храма, и теперь может лишать силы по своему желанию, таская с собой какой-то артефакт в мешочке. Что же он там нашел в храме?
В спину дохнула опасность, и я обернулся, раздраженно поджав губы. Ну, кто еще?
Из снега в пяти шагах позади меня блестели внимательные глаза. Качнулся белый мех, едва заметный в снежном покрове.
Кстати, насчет первой меры.
— Иди сюда, — я, уверенно встав, обернулся, развел руки и отпустил копье.
Все пережитое показало мне, насколько ценный дар — мера зверя. И как на самом деле его легко потерять в Инфериоре. А значит, сейчас будем пользоваться на полную.
— Вот он я, давай!
Хищная мохнатая ящерица, размером чуть ли не с корову, приподнялась над снегом, и с сомнением посмотрела на меня. Добыча не должна себя так вести.
Но мое нахальное поведение возымело успех — хищник все же рванулся в атаку. Я же зарычал, принимая на себя удар огромного животного и одновременно отталкиваясь ногами. Пальцы перехватили клацнувшую перед лицом пасть. Инерция, усиленная моим прыжком, стремительно понесла нас в зёв снежной пещеры…
Единым снарядом мы влетели внутрь, и уже знакомое чувство слабости резко нахлынуло, возвращая боль в вывихнутой лодыжке. Я чуть-чуть не долетел до открытого льда и плюхнулся спиной в снег.
Меня должно было приложить весом огромного хищника, но этого не случилось. Лишь скользнуло из рук сухое чешуйчатое тело, испуганно свистнув.
— Ау! — я отдернул руку, когда меня укусили за палец.
Я задрал голову, глядя, как по ледяной пещере испуганно уносится обычная, размером с кошку, ящерица. Обычная для родной Земли.
Тут было холодно, и двигалась рептилия все медленнее, медленнее… Так она и заснула, не в силах забраться на очередной ледяной уступ.
Все знают, что животные в Инфериоре — та же первая мера. Только ступеней бесконечное количество. Первушники и животные появились в один день сотворения мира.
— Вот тебе и раз, — усмехнувшись, я рассматривал следы мелких зубов на пальце, а потом непроизвольно сунул его в рот.
Какой обычный вкус крови…
Встав и отряхнувшись, я выбрался на свободу. И снова зверь! Вот тебе и фокус.
Поняв, что размышлять о вечном можно вечно, я схватил копье и припустил по снегу вдоль ущелья, пытаясь на ходу восстанавливать вывих.
Где-то там в снегу валяется щит Белой Волчицы, я не мог просто так бросить ценную вещь. При этом мой взгляд не отрывался от вершины горы — Хильда наверху, если верить Безликим.
Вернувшись на место, где на нас напали, я обнаружил тела Губы и Тружи. Я бы смог похоронить их в мёрзлой земле с помощью стихии, но потратил бы кучу ценной энергии. Поэтому, подарив павшим соратникам минуту молчания, я просто прикопал их снегом.
— Вы, это… — я стоял со щитом и копьем, глядя на построенные мной сугробы с торчащими рукоятями, — Извините, что так получилось. Теперь я знаю, какие воины живут в Шмелином Лесу.
Больше я не мог ничего сделать, хотя сердце и надрывалось. Всё-таки долгое путешествие сблизило нас…
Но, если оставаться здесь, могу потерять и Хильду с ее помощниками.
Кивнув самому себе, я подхватился с места и попрыгал по снегу в сторону вершины. Осталось не так долго идти, если верить моему глазомеру.
***
Ярость гнала меня вверх вдвое быстрее, но бдительность не притупила. Когда через полчаса бега у меня вдруг исчезли все чувства, я сразу же насторожился. Это ощущение было мне знакомо.
Нет, я все ещё был зверем. Просто чутьё не работало.
Солнце искрилось на белом снегу, заставляя жмуриться, но вскоре я заметил, что искр слишком много. Перенастроив зрение, я стал внимательнее рассматривать эфир вокруг.
Вершина горы была уже близко, и мне не удавалось разглядеть, что там сверху, за каменным лбом, за которым даже снег не мог зацепиться. Зато я прекрасно видел, что где-то там находится мощный источник искр. Кто-то невероятно сильный глушил всю магию вокруг.
Раздался знакомый крик… Хильда!
Глава 22. Место силы
Неизвестность придала мне сил, и я мощными прыжками, вылетая из снега на полметра, полетел вперёд.
Надо бы и остановиться, осмотреться, но мне казалось, что времени просто нет…
Я вылетел через край на верхнюю площадку и замер…
Вокруг огромное небо, будто упавшее на мир. Пик горы, куда я забрался, имел на самой вершине плоскую форму, и этот пустырь был довольно огромен.
В центре стояли руины небольшого храма с крышей, напоминающей китайскую пагоду — будто в Шаолинь попал. Здесь строение сохранилось гораздо лучше, чем в Проклятых Горах.
И на самой крыше этого храма будто искровую лампочку включили — если бы не способность видеть глушащую магию, я бы там никого не видел. Но для внутреннего зрения на крыше стоял сияющий силуэт, и по контурам, от которых эта лучистая аура распространялась, можно было определить, кто это.
Два крыла, огромный рост, в руке огромный меч.
Ангел!
О, да, эту магию я знаю. Ровный фон во всех чувствах, никакой опасности от него не исходит. И не знаешь, что сейчас умрёшь, ровно до того момента, как невидимый клинок не пронзит тебя.
Во мне стала разгораться ненависть. Должок у вас передо мной.
В этот момент силуэт качнулся, будто стал поворачиваться в мою сторону…
— Арне, справа! — крик Хильды вывел меня из ступора.
А потом талисман Рычка резко надавил на шею, кидая меня на колено. Мне пришлось опустить голову.
— Рычок, — прошипел я, — Какого?