— Она уже готова к сражению.
Но Верховный, казалось, не обратил внимания на его слова, он сел на прежнее место и заговорил о генерале Хозине — жёстко, с неприязнью:
— Болтун ваш Хозин, а не деловой генерал. Мы допустили большую ошибку, объединив Волховский фронт с Ленинградским. Хозин, хотя и сидел на волховском направлении, дело вёл плохо. Он не выполнил директиву Ставки об отводе 2-й ударной армии. Немцы окружили её. Вы, Кирилл Афанасьевич, хорошо знаете Волховским фронт, — продолжал Сталин, — поэтому мы поручаем вам вместе с товарищем Василевским выехать туда и во что бы то ни стало вызволить 2-ю ударную армию из окружения, даже без тяжёлого оружия и техники. Директиву о восстановлении Волховского фронта получите у товарища Шапошникова. Вам же надлежит по прибытии на место не медленно вступить в командование фронтом…
«Я знал, я чувствовал, что это была ошибка, теперь фронт вновь родился!» — ликовал в душе Кирилл Афанасьевич.
А Сталин продолжал:
— В Генштабе вас ждёт генерал Василевский, так что не теряйте время.
— Слушаюсь, товарищ Сталин. Разрешите вопрос?
— Да.
— Кому вы отдаёте мою 33-ю армию?
Сталин усмехнулся.
— Это мы решим с товарищем Жуковым.
9
Мерецков, казалось, не ощущал под ногами земли, не шёл, а летел. Он рванул на себя дверь и буквально влетел в штаб фронта. Жуков, сидевший за столом, вскочил как ужаленный.
— Что с тобой, Кирилл?
— Волховский фронт восстановлен, и я назначен его командующим! — выпалил на одном дыхании Кирилл Афанасьевич.
— Этого следовало ожидать! — Жуков подошёл к нему. — Когда уезжаешь?
— Немедленно! Лечу с представителем Ставки Василевским. Он ждёт меня в Генштабе… Знаешь, что сказал Сталин? «Мы допустили ошибку…» Не «мы», а сам вождь! Ты был прав: у Хозина ничего не получилось. Верховный ругал его вовсю, хотя виноват не меньше Хозина.
— Только не вздумай где-то там, на фронте, с кем-либо говорить на эту тему, если не хочешь иметь неприятности, — предупредил Мерецкова Георгий Константинович. — «Сталин виноват…» Вождь не ошибается!.. Ну, ни пуха тебе ни пера. Всё у тебя получится, я уверен. Если что — рядом Василевский, он плохого совета не даст…
Самолёт коснулся бетонки, пробежал немного и замер.
— Всё небо в чёрных тучах, видно, быть дождю. — Василевский спрыгнул на землю, следом за ним Мерецков.
— Дороги раскисли, наступать по ним танкам и пехоте будет нелегко, — заметил Кирилл Афанасьевич.
В штабе Ленинградского фронта их встретил новый командующий генерал Говоров. Он обнял Василевского, как старого друга, а Мерецкову, которого знал меньше, тепло пожал руку, поздравив с назначением.
— Рад вас видеть, друзья! — На лице Говорова сияла улыбка, радость его была открытой и честной, он предложил гостям сесть. — Мне сообщил Верховный о вашем вылете. Потом он спросил о 2-й ударной армии, но ничего утешительного сказать ему я не мог. — Говоров перевёл разговор на другое: — Как долетели?
Василевский ответил и тоже улыбнулся, но улыбка получилась вымученной, и Говоров понял, что Александр Михайлович то ли устал с дороги, то ли не радовали предстоящие дни, связанные со 2-й ударной армией, которая окружена и с которой нет связи.
— Сейчас нам накроют стол, поужинаете, а затем поедете в свой штаб фронта. — Леонид Александрович тяжело опустился на стул. — Верховный весьма зол на генерала Хозина.
— Кстати, где он? — спросил Мерецков.
— Собирается к отъезду, — грустно констатировал Говоров. — Его назначили командующим 33-й армией. Но Жуков не даст ему там разгуляться.
— На моё место едет Хозин, — огорчённо произнёс Мерецков. — Я много сил отдал, пока не возродил эту армию, а плоды моего труда будет пожинать его величество Миша Хозин. Где неё справедливость?
— Не ворчи, Кирилл Афанасьевич, — осадил его Василевский. — Все мы делаем одно дело — бьём врага. А награды будем делить после победы.
— Не в наградах дело, — возразил Мерецков. — Дело в том, как ты исполняешь свой воинский долг, сам ли несёшь или перекладываешь на чужие плечи. Хозин не сумел вывести войска 2-й ударной армии ещё до того, как её окружили гитлеровцы. Теперь мы станем заниматься этим.
— Спасти армию было нелегко, — с сочувствием заметил генерал Говоров. — Резервов нет. Нужно искать другой выход.
— Давайте обсудим, с чего начнём, — предложил Василевский. — А уж потом сядем ужинать…
После долгих поисков им удалось высвободить три стрелковые бригады и танковый батальон. Всё это свели в две войсковые группы, и 10 июня на рассвете танки, а следом за ними пехота начали наступление. Продвинулись под огнём врага немного вперёд, но прорвать оборону не смогли.
— Маловато войск, — с горечью произнёс Василевский. — Но если ударить по немцам сильнее, толк будет!
Мерецков пристально посмотрел на карту. С запада на 2-ю ударную армию наступают две пехотные и одна охранная дивизия, сведённые в группу «Герцог». Пожалуй, сил не так уж много, и на этом рубеже вражескую оборону можно сломить. Об этом он сказал Василевскому.
— Разумно! — согласился Александр Михайлович.
Всю ночь оба не сомкнули глаз. Вызывали в штаб поочерёдно командиров, вели разговор о том, какими воинскими частями следует усилить танковый батальон. Решили взять 29-ю танковую бригаду и поспешно перебросили её к месту прорыва кольца. На рассвете закипел ожесточённый бой. Немцы упорно оборонялись, но против натиска танковой бригады не устояли — через образовавшийся коридор на Мясной Бор стали выходить бойцы 2-й ударной армии. Враг, однако, бросил на этот участок подкрепление, и ему удалось закрыть коридор. Мерецков находился на КП 59-й армии, оттуда поддерживал связь со штабом 2-й ударной армии, требовал ударить по немцам с тыла, но вскоре связь прервалась. Кирилл Афанасьевич нервничал: где находится Военный совет армии, почему не даёт о себе знать командование штаба, где, наконец, командарм генерал Власов? Под вечер группа наших бойцов вышла из окружения, возглавлявший эту группу капитан доложил Мерецкову, что они видели генерала Власова в районе узкоколейной дороги. В душе Мерецкова вспыхнула надежда, и он предложил Василевскому послать туда танковую роту с десантом пехоты.
Через сутки возглавивший роту капитан Борода сообщил, что они не нашли ни одного человека, хотя люди там были. Куда они ушли — узнать не удалось.
Поиски командарма Власова продолжались.
Кажется, у Сталина лопнуло терпение, и он позвонил по ВЧ генералу Василевскому.
— Что там у вас делается? — В его голосе слышалась горечь. — Войска 2-й ударной армии спасли?
Василевский доложил, что спасли не все войска, многие погибли в боях, но операция продолжается. Сталин распорядился, чтобы он выезжал в Ставку, Мерецков сам продолжит поиски генерала Власова.
— Скажите ему, чтобы принял меры, но нашёл командарма!..
Рано утром Василевский прибыл на аэродром. Мерецков провожал его. Небо было хмурое, блёклое, и лишь на востоке пылало багровое зарево — там всходило солнце. Впервые за несколько дней пребывания на Волховском фронте Василевский увидел на лице Кирилла Афанасьевича улыбку.
— Ну вот, наконец-то повеселел, а то ходишь как убитый, — сказал он.
— Жаль мне с тобой расставаться, Александр Михайлович, — тихо промолвил Мерецков. — А за помощь спасибо!
Они обнялись на прощание. Василевский поднялся в кабину, и самолёт взмыл в серое небо…
Поздно ночью Мерецков вернулся в штаб фронта и хо тел было лечь отдохнуть, как постучали в дверь. Он снимал китель и не сразу увидел, кто к нему вошёл. А когда обернулся, глазам своим не поверил: у двери стоял начальник разведотдела 2-й ударной армии генерал Рогов. Он был в оборванной одежде, с отросшей бородой.
— Ты?! — воскликнул Мерецков.
— Я, товарищ генерал армии, — с трудом разомкнул губы Рогов. — С группой бойцов мне удалось выйти из окружения.
Мерецков обнял его, похлопал по спине, усадил рядом с собой на стул.
— Как добрался сюда, расскажи…
— Всё было просто и трагично, — начал Рогов. — Оказавшись в окружении, мы разбили работников штаба на три группы и стали искать место, где легче пробиться. У реки Полнеть попали под сильный миномётный огонь немцем, и люди рассыпались кто куда. — Генерал оживился, казалось, от прежней усталости не осталось и следа. — Когда огонь стих, я снова повёл людей. Хорошо, что ночь стояла тёмная, хоть глаз выколи. У узкоколейки мы и перешли линию фронта.
— Генерал Власов с вами был? — спросил Кирилл Афанасьевич.
— Был, когда мы делились на группы, — подтвердил Рогов. — Но он как-то странно вёл себя. Мы горячо обсуждали план выхода из окружения, а Власов молчал, ничего не предлагал. На вопрос генерала Афанасьева, в какой группе он пойдёт, Власов ответил, что ему всё равно. Я просто не узнал командарма, так он изменился.
— Наверное, он ещё где-то в лесу, — подытожил Мерецков.
В конце июня утром Сталин вызвал Берию. Обычно, здороваясь, он протягивал Лаврентию Павловичу руку, а в этот раз не протянул. С ходу спросил, глядя на него в упор:
— Слышал о ЧП в Ленинграде? Исчез командующий 2-й ударной армией генерал Власов.
Берия признался, что не знал об этом.
— Плохо, что не знал, — насмешливо заметил Сталин. — Все в Генштабе знают, что под Ленинградом в районе Мясной Бор немцы окружили армию генерала Власова, а ты ничего не знаешь. Выясните судьбу генерала, — тоном приказа добавил вождь. — Свяжитесь с Ленинградом, подключите к розыску командарма своих людей. Жданов тоже занялся этим делом, так что контактируйте с ним.
— Я приложу все силы, чтобы выяснить, где генерал Власов и что с ним, — заверил Берия.
Мерецков ни на день не оставлял поиски, и ему повезло. Июльским утром радист штаба фронта принял позывные 2-й ударной армии. Это вышел на связь заместитель командарма Власова генерал Афанасьев, сообщивший о своём местонахождении. Мерецков сразу же послал за ним самолёт, и генерала вывезли из леса. Афанасьев сказал Кириллу Афанасьевичу, что в лесу они встретили Лужский партизанский отряд Дмитриева, он и помог генералу связаться с командиром другого партизанского отряда Оредежского района Сазоновым, у которого была радиостанция.