– Какого черта ты здесь делаешь? – воскликнула леди Бэнкс, после того, как хвост змеи скрылся меж стен двух соседних зданий. Уияльм даже не удивился такой резкой перемене ее настроения. В этом была она вся - неуловимая, непонятная, бунтующая Мари.
– И тебе здравствуй, - ничуть не смутившись ее грубому приветствию, ответил мужчина.
– Вот только не надо сейчас рассказывать мне, что моя невоспитанность – следствие пропущенных семинаров по этикету, - прыснула девушка, натягивая на лицо соскользнувший черный платок.
Мэри пренебрежительно повела плечами на насупила брови, словно увидела насекомое, и решила было продолжить побег, но не тут-то было – мужчина схватил ее за локоть и придержал. Несколько арабов, наблюдавших из окон своих магазинчиков за схваткой кобры со странной парочкой, неодобрительно закричали что-то на арабском.
– Идем, иначе нам несдобровать, - он хитро сощурил глаза и приподнял в легкой ухмылке уголки рта, заставив сердце Мэри забиться в радостном марше.
«Дура!», - выругалась она про себя, повинуясь его приказу. Она никогда не могла противостоять ему. С его появлением в ее жизни рухнули все правила и устои. Он был причиной и следствием, днем и ночью, радостью и горем. Она только потому и сбежала раньше срока из Цюриха, что больше не могла выносить его взглядов, не могла терпеть его превосходства во всем, его учительского покровительственного тона, его обаяния, которое завоевывало любое женское сердце. Она больше не могла играть в любовь, потому что один из двух актеров влюбился на самом деле, разрушив продуманный режиссером сценарий.
Она влюбилась, позволила ему прорости в ее сердце вековыми корнями, обвить ее за горло тропическими лианами, завязать в ее животе морской узел из слез разлуки и счастья встречи.
Мэри бежала от него, как от огня, потому что Уильям и был огонь. Впервые в жизни она встретила мужчину равного себе, и даже умнее себя, при этом не седого старца-зануду, а довольно молодого еще лондонского денди, разделяющего ее страсть к египтологии. Это был человек с прекрасным чувством юмора и невероятно упругими горячими губами, которые с такой страстью исследовали ее тело, что она на самом деле побоялась спалить в этом пожаре не только свою невинность и гордость, но и всю жизнь. Он рассказывал ей о переходе от шумерского языка к коптскому, о появлении первых христиан в Египет, а у нее внутри разгоралось такое пламя, что она, не дослушав, бросалась на него, как одичавшая кошка, только и думающая о том, как обзавестись потомством.
Теперь воспоминания приносили ей только боль. Боль и стыд. И новый виток порочных желаний. Мэри натянула еще выше черную ткань никаба, мысленно благодаря небеса за небольшую полоску шифона, которая прятала ее пылающие щеки от его пытливого взгляда.
– Где ты остановилась? – сухо спросил Уильям, посмотрев на нее с осуждением и даже, как ей показалось, с угрозой.
– Тебя не касается, - огрызнулась она, – спасибо за чудесное спасение, но теперь нам пора пойти своей дорогой. Каждому. Тебе налево, а мне - направо.
– Ты встала на моей дороге, Машенька, - ответил мужчина, произнеся ее имя на русский манер с сильно выраженным акцентом.
– Это ты встал на моем пути!
Девушка резко дернула руку, пытаясь высвободить ее из его цепкой хватки, но смогла только на пару мгновений остановить движение.
– А по какому пути ты идешь? – Уильям повернулся к ней и сосредоточенно посмотрел в глаза, словно сканировал ее мысли, пытался найти в них истинный ответ на свой вопрос.
– Какой бы не был мой путь – тебя он не касается!
– Если твой путь пересек дорогу членам королевской семьи Великобритании – боюсь, мне придется убрать тебя с этого пути.
Он выпустил ее руку и пожал плечами, словно на самом деле сожалел о таком положении дел. Мэри дернулась, но он быстро выхватил из кобуры, спрятанной под жилеткой, миниатюрный револьвер и навел его на нее.
– Не советую. Ты знаешь, что стреляю я лучше тебя.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Неужели выстрелит? Проверять на себе эту теорию вероятностей ей совсем не хотелось. Но, памятуя о том, что послужило причиной их расставания, Мэри решила, что за ним не заржавеет. Хотя она и сама была бы не прочь пустить ему пару пуль прямо промеж упрямых бровей.
– Идем, - сдалась девушка.
Этот человек так просто не сдастся, не оставит ее в покое. А уличные склоки только вызовут лишнее внимание. Не стоит забывать о рыжем бандюгане и де Бизьере, который также наверняка уже разыскивает ее по всем закоулкам Каира.
– Хорошо. Я остановилась в одном гостевом доме на окраине города, у базара.
– Так-то лучше, - Уильям улыбнулся и, ловко прокрутив на пальце револьвер, спрятал его обратно в кобуру.
– Не боишься? – дерзко спросила девушка, пронзая его хитрым взглядом. - Может, у меня тоже спрятан револьвер?
– Боюсь, - шепотом ответил сэр Джонс, наклонившись к ее лицу.
Жар его дыхания проник под тонкую ткань никаба и согрел ее и без того разгоряченную кожу. Она невольно прикрыла глаза, позволив себе на долю секунды поддаться несбыточным мечтам и воспоминаниям, но голос Уильяма быстро вернул ее в реальность.
– А ты не боишься?
Его умные глаза теперь смотрели без тени угрозы или злобы. Напротив, в них читалось искреннее сопереживание и желание оградить от опасности.
– Чего я должна бояться?
– Только что я отвел от тебя угрозу в лице богини Уаджет. Ничуть не сомневаюсь, что в ближайшее время мы столкнемся и с Нехбет. И чем дальше ты зайдешь – тем больше опасностей встретишь на своем пути.
Слова Уильяма попали в цель. Он заставил ее сердце сжаться до размеров атома от ужаса, а затем разрастись огромным огненным шаром, который изнутри подогревал ее страхи, словно полуденное солнце.
– Весь мой путь – опасность. Неужели ты думаешь напугать меня мифическими богинями? Кобра – это просто кобра. Коршун – это просто коршун. Не старайся зря. Нет никого страшнее и опаснее живого человека. Особенно – если этот человек заставил тебя поверить в любовь и предал!
Мэри гневно блеснула глазами и торопливым шагом поспешила вперед. Лишь бы только он не остановил ее, лишь бы не посмотрел в глаза, лишь бы не заговорил опять о былом….
Сердце колотилось, как у зайца, выдавая перебои. Дыхание сперло, и она не была уверена, что причиной тому стала лишь невыносимая жара и дикая усталость от погони. Уильям молчал. Он шел на пару шагов позади, не говоря ни слова.
Мэри было знакомо это молчание. Он никогда не оставлял без ответа обвинения в свой адрес. Никогда не позволял собеседнику, тем более женщине, сказать последнее слово. И теперь, наверняка, уже приготовил свой ответ и только ждет удобного шанса, чтобы ужалить ее в самое сокровенное – в ее душу, впрыснуть в нее свой яд.
Из-за угла показались выступающие над землей резные балкончики ее гостиницы. Девушка ускорила шаг, желая как можно скорее избавиться от этого живого призрака прошлого, чьи тяжелые ботинки поднимали позади нее столпы вполне реальной желтой пыли.
Хозяйка гостевого дома – женщина около сорока, скромно одетая по мусульманским канонам, которая и так чрезмерно снисходительно отнеслась к своей странной гостье, на этот раз и вовсе опешила, увидев рядом с постоялицей европейца, который фамильярно хватал девушку за руку и совсем не собирался соблюдать приличное расстояние.
Мэри виновато посмотрела на хозяйку, а затем быстро поднялась на второй этаж. Теперь наверняка придется искать новое жилье. Хотя, тем лучше – вряд ли Джонс ограничится единственным визитом вежливости.
Не успела она открыть дверь своей комнаты, как мужчина вновь схватил ее за локоть. На этот раз – аккуратно, не причиняя боли, но заставляя вспомнить, насколько сильные и горячие у него руки.
Мэри резко обернулась и сорвала с лица никаб, пронзая его полным негодования взглядом. Уильям был спокоен. Он прошелся глазами по ее влажному от жары лицу, а затем спокойно сказал:
– Нельзя заставить поверить в то, чего нет, или в то, во что ты не веришь сам.
– То есть?
– Если я заставил тебя поверить в любовь, значит, она либо есть, либо я и сам верил в нее.
– И какой ответ больше подходит тебе? – Мэри приподняла в ожидании ответа бровь и продолжала буравить незваного гостя глазами. Но теперь в ее взгляде читался интерес.
Уильям ухмыльнулся, ласково подхватил двумя пальцами вьющийся рыжий локон, а затем аккуратно завел его за ухо, касаясь ее разгоряченной кожи. Мэри глубоко вдохнула, интуитивно приоткрыв губы навстречу его губам. Уильям склонился к ней и поцеловал, вложив в этот поцелуй всю страсть, всю тоску, все разбитые мечты и годы ожидания. Это был его ответ, который прозвучал понятнее любых слов.
Глава 15
– Ну же! – Уильям легонько подтолкнул Мэри за край плеча. – Ты и боишься! – он деланно хмыкнул, – ни за что не поверю!
– Отстань, - девушка дернула плечом, чтобы скинуть его руку. – Ты разве не видишь, что я нервничаю? Не торопи меня.
– Здесь есть что-то еще, не так ли? Этот тип и ты – что между вами было?
Мужчина нахмурил брови и резко повернул к себе лицо Мэри, принявшись буравить ее глазами. По коже леди Бэнкс потянулся холодок. Догадался, совершенно точно. Но ничего не поделаешь, сама виновата. Нечего было так трястись и торчать перед входом в музей столько времени.
Не успело еще утреннее солнце как следует разогреть каирский воздух, как она уже вошла в чайную напротив гостевого дома, где и поджидал ее новый конвоир. Предложение, которое он ей сделал, подразумевало только один ответ - "да". Выбора у девушки не было, ибо силы были неравны. И если даже она могла бы одолеть его хитростью или просто сбежать, то и на этот случай у него были куда более прочные кандалы, чем тюремные цепи - Мэри любила его.
– Что еще здесь может быть? – встрепенулась девушка. – Я тебе уже сказала, что я использовала его, чтобы без проблем добраться до Каира! Использовала!