– Что же мешает тебе попользоваться им еще немного? – ехидно спросил сэр Джонс.
– Ты не имеешь права меня ревновать! Ясно? Кто угодно, но не ты!
Леди Бэнкс насупила брови и сердито сжала губы, бросая на своего провожатого гневные взгляды, но в душе у нее словно распустился цветок магнолии. Он все еще ревнует ее, ревнует спустя столько лет.
Мужчина сжал кулаки. Желваки на его лице начали ходить ходуном от злости. Девушка невольно попятилась назад, опасаясь, что он не сдержится. Но Уильям взял себя в руки. Он глубоко подышал, а затем постепенно расслабил лицо, отвернувшись от нее и сделав вид, как будто этой перепалки не было.
«Это ты во всем виноват! Ты!» - в голове девушки свирепствовал внутренний голос, ее второе «Я», которое топало ножками и махало кулачками, грозя разнести все в пух и прах.
Она все еще не пришла в себя после вчерашней встречи с ним. А этим утром он уже толкает ее прямо в лапы к Дидье.
– Мне жаль тебя. Но если ты думаешь, что все эти годы я страдал от несчастной любви к сбежавшей русской бунтарке, ты ошибаешься. К тому же, - Уильям презрительно фыркнул, – я наслышан о твоем весьма удачном браке. Еще тогда, в Цюрихе, я раскусил тебя. Я понял, что ты одна из охотниц за состоянием. Поэтому…
– Поэтому заткнись! – Мэри не могла больше слушать его язвительную, наполненную ядом и желчью речь. – За каким состоянием я охотилась? У тебя, что ли, было состояние? Нищий профессор-египтолог, который на последние гроши добрался послушать лекции профессора Бругша. Тоже мне…
Она скорчила мину отвращения на лице и поежилась, словно пыталась отогнать от себя неприятные воспоминания.
- Я нищий египтолог? - с удивлением и насмешкой переспросил Уильям. - Это ты так решила, тебе же хуже!
– Да, ты! И если уж на то пошло, то это тебя можно уличить в охоте за состоянием…Та женщина…, - Мэри сглотнула, словно хотела проглотить неприятное воспоминание. – Нам обоим лучше не ворошить прошлое.
– Согласен, - кивнул Уильям, который на этот раз, почему-то пропустил ее пламенные обвинения мимо ушей, что было по меньшей мере странно.
Мэри повернула к нему голову, чтобы посмотреть, действительно ли он не собирается реагировать на перчатку, которую она ему так дерзко бросила в лицо, напомнив о баронессе, но заметила, что сэр Джонс внимательно всматривается в противоположный конец улицы. В оцеплении десятка жандармов два человека в штатском, скорее всего сотрудники музея, несли в руках ящик, направляясь к поджидающему их экипажу.
Он просто не слышал ее последних слов, увлекшись этим шествием, и поэтому никак не отреагировал. Впрочем, это не ново. Это одна из тех его особенностей, что всегда выводила Мэри из себя. Он мог за долю секунды потерять к ней интерес, если в радиусе нескольких метров около него начинало происходить что-то более занятное.
Так же случилось и прошлым вечером. Стоило ему заметить в складках ее платья блеск ключа к тайнику, как он сразу же забыл о том, что только что страстно целовал ее. Мужчина выхватил у нее шестигранник и, повертев несколько минут его перед носом, заявил, что теперь они заодно.
– Ты нужна мне, а я нужен тебе, - высокомерно изрек Уильям, пряча ключ к себе за пазуху.
Мэри приподняла в довольной усмешке уголки рта. Ей удалось сбросить на лестнице папирус, и этот напыщенный индюк, проморгал это. Пусть тешит себя тем, что забрал ключ. Без последней части папируса он не получит заклинание.
– Неужели? – она дернула бровью. – И чем же ты можешь быть мне полезен? Напротив, я вижу в тебе прямую угрозу срыва моей миссии.
– Напрасно, - ответил Уильям. – Я буквально полчаса назад спас тебя от верной гибели. Я больше знаком с мифологией и верованиями древнего Египта, я умею читать и переводить папирусы, я мужчина, и я сильнее.
– Я..., я…, я…, - девушка усмехнулась, – какая знакомая речь! Ты ничуть не изменился!
– Ты тоже, - он заразительно рассмеялся, а затем схватился за ручку двери.
– Встречаемся завтра в девять утра в чайной напротив. И даже не думай бежать. Хотя…, - Уильям хитро сощурил глаза, – куда ты теперь от меня сбежишь, когда я забрал у тебя ключ от тайника Херихора?
– Что?! – Мэри округлила глаза. – Ты даже толком не рассмотрел эту железяку! Откуда тебе это известно?
– Я знаю гораздо больше, чем ты себе можешь представить…
Его лицо осенила загадочная улыбка, после чего он открыл дверь и с галантным поклоном вышел из комнаты, оставив девушку наедине с целым вихрем противоречивых мыслей в голове.
Но расслабляться было некогда. Едва на лестнице стихли его шаги, как Мэри выскочила в коридор и поспешила подобрать папирус. К счастью, свиток лежал все там же, под ступенями. Хотя бы в этом удалось обвести его вокруг пальца. Пусть маленькая, но победа.
Он ждал ее, попивая крепкий чай из бермуда. Это была одна из его хороших черт – он никогда не опаздывал.
На нем была белая льняная сорочка, серая жилетка, из кармана которой торчала цепочка часов, такого же цвета выглаженные брюки и уже знакомая ей шляпа-стетсон. Уильям побрился, отчего его лицо сразу же помолодело, хотя сеточка морщин вокруг глубоко посаженных синих глаз, напоминала о том, что перед ней опытный мужчина.
Он вальяжно плюхнулся в плетеное кресло и закинул ногу на ногу, кивком головы давая понять хозяину чайной, чтобы тот принес ему еще один напиток.
– Как спалось, Мари? - он сощурил глаза и пристально посмотрел на нее, заставив девушку вжаться в спинку кресла. – Отчего же сегодня ты поменяла наряд? Или химар тебе пришелся не по вкусу? Хотя, надо признать, твой революционный гардероб всегда приводил меня в восторг.
Сегодня у нее не было нужды в маскировке, поэтому она оделась привычно - брюки, блузка и жакет. Пышные волосы сдерживал повязанный на манер тюрбана шелковый ллаток.
– Не юродствуй, - ответила Мэри, сжав от злости челюсти. Этот человек не выведет ее из себя, пусть даже не старается. – Поскольку я сегодня в сопровождении мужчины, могу одеваться так, как захочу. Одной прогуливаться по Каиру безопаснее в химаре. Вот и все.
– Это верно, - он принял из рук хозяина блюдце с бермудом, в котором янтарем переливался крепко заваренный чай и пододвигая напиток к ней, – ты сегодня должна быть очаровательна. Мы идем к де Бизьеру.
– Что? – Мэри округлила от удивления глаза, не обращая внимания на чай.
– Насколько мне известно, две части папируса у этого француза - пройдохи. Ты умудрилась сама вручить их ему в руки. Хотя, чего еще можно от тебя ожидать?
Девушка вжалась ладонями в подлокотники кресла и приподнялась, готовясь нанести собеседнику удар, но усилием воли заставила себя сесть обратно.
– Было бы гораздо лучше вернуть их властям, не так ли? Ты бы точно так поступил, не сомневаюсь. Зачем выбирать меньшее из зол, когда можно сразу потерпеть фиаско.
– Ну-ну, не шуми. Я знаю, что у тебя не было выбора. Мне все известно. И про кражу из национального музея Порт-Саида, и про тубус с папирусом от Баттенберга, который он украл у принца Артура, и про ваш вояж по Суэцкому каналу.
– Ты что, шпионил за мной? - девушка приподнялась с кресла, намереваясь крепко стукнуть сидящего напротив нахала по макушке, но вынуждена была присмереть после того, как поняла, что на ее фигуру обращены совсем не добрые взгляды других посетителей чайной - местных мужчин, которые и без того с настороженностью рассматривали ее необычный наряд.
– Судьба сама вывела тебя на меня, милая Мари. Меня поймали жандармы в Порт-Саиде, как лицо, заинтересованное в краже ценностей, и допрашивали. На допросе всплыли ваши имена. И вот, я здесь. Теперь же пришла пора забрать у десятого виконта де Бизьера то, что принадлежит нам.
Спустя час после этой утренней беседы, они стояли на углу площади Ль-Исмаилилях и всматривались в величественное здание музея. Мэри все никак не могла решиться войти внутрь, опасаясь не столько встречи с Дидье, сколько подвоха со стороны Уильяма. Но, судя по всему, удача оказалась на ее стороне.
– Куда ты смотришь? – она тронула Уильяма за локоть, заставив на секунду повернуть к ней голову.
– Они совершенно точно перевозят что-то ценное.
– И что? Здесь сотни экспонатов. С чего ты взял, что нас это касается?
– Ах, Мари…, - сэр Джонс укоризненно покачал головой,– зачем им перевозить из музея что-то ценное? Это же самое безопасное место для артефактов! Если так, конечно, можно высказаться, помня, что мы в Каире. Но очевидно тому, что в ящике, и здесь находиться небезопасно. А почему? Потому что кто-то из руководства музея ждет, что за этим «чем-то» придут! То, что в ящике, хотят просто-напросто перепрятать! Это же элементарно!
– Ты думаешь, он ждет меня?
– Уверен! И, должен признать, у него есть чутье. Иначе, как объяснить тот факт, что он организовал эту конспиративную операцию именно этим утром? Как знал, шельма…. Как знал.
– И что ты предлагаешь?
Мужчина нахмурился, наблюдая, как ящик и двое его сопровождающих загружаются в экипаж, который медленно трогается с места в сопровождении все тех же жандармов, которые облепили его, как мухи, забравшись на козлы, ступени, и сиденье кучера.
– Я должен проследить за ними.
– Ну конечно, - фыркнула Мэри. – А я, как идиотка, тебе поверю и позволю забрать папирусы и смыться.
– Не смоюсь. Потому что, во-первых, там могут быть вовсе не они.
– А во-вторых?
– А во-вторых, - Уильям наклонился к ней и обхватил двумя пальцами ее подбородок, – я еще не насытился вкусом этих губ, дорогая Мари!
Лицо девушки вспыхнуло румянцем. Стоило его глазам сойтись на ее губах, как внутри нее начинался пожар. Неконтролируемое адское пекло, с которым она была не в состоянии справиться. Он знал это. Знал и не забывал использовать в качестве оружия.
– Отвлеки де Бизьера! Пойди и наплети ему что-нибудь про раскаяние. Скажи, что просишь его помочь вернуться домой. В общем, сделай так, чтобы он не заподозрил, что прямо в эти минуты его папирусы уплывают у него из-под носа.