Для своего испытания Дидье заказал настоящий добротный фаэтон с откидной крышей и мягким сиденьем – настоящая роскошь для Каира.
Мэри с легкостью забралась наверх, не дожидаясь, когда француз подаст ей руку, и бесцеремонно плюхнулась рядом с ним, тут же принявшись расправлять полы удлиненного жилета.
– Куда ты везешь меня? – спросила она у виконта, покончив с туалетом.
– Далеко, - загадочно ответил мужчина, хитро сощурив глаза, а затем бросил извозчику: – Трогай!
Мэри недоуменно пожала плечами, кокетливо хмыкнула, а затем принялась рассматривать улочки.
Фаэтон петлял по египетской столице действительно долго. Когда они прибыли на место, солнце уже наполовину скрылось за линией горизонта. Леди Бэнкс облегченно выдохнула и резво спрыгнула на землю.
Дорога была утомительной. На одежде образовался сантиметровый слой пыли, песок хрустел на зубах и сыпался на плечи из волос. Девушка отряхнула брюки и жилет, а затем распустила воолосы и принялась ворошить их руками, чтобы избавиться от песчинок.
– Я знал, что Каир не место для изысканных леди, - заявил Дидье, отпустив извозчика. – Песок и пыль – это лишь малая часть тех неприятностей, которые поджидают вас на улицах столицы Египта.
Мужчина резкими движениями отряхнул брюки на коленях, затем достал из внутреннего кармана пиджака потсигар, взял одну сигару и сделал долгую затяжку.
– А где же, по-вашему, мне самое место, виконт? – игриво спросила Мэри. – Если вы думаете, что оно в великосветских салонах, где кокетки под надзором сварливых старух – бывших первых красавиц, зачитывают вслух новый памфлет неизвестного поэта и хором восторгаются его откровенной бездарностью и пошлостью, которую выдают за смелость, то сильно ошибаетесь! Светская жизнь не по мне. Я не умею притворяться и жеманничать.
– Еще как умеете, дорогая леди Бэнкс!
Виконт рассмеялся, и напряжение, царившее между мужчиной и женщиной, вдруг спало.
– Совсем, как раньше, - сказала Мэри, с теплотой посмотрев на своего спутника.
– Что именно? – поинтересовался Дидье.
– Ты и я…
Де Бизьер задумался, затянулся сигарой, выпустил в воздух несколько клубов сизого дыма, и ответил:
– Как раньше уже ничего не будет. Ты больше не прекрасная незнакомка, а я не галантный кавалер. Есть изощренная воровка артефактов и алчный директор музея, который жаждет заполучить вечную жизнь.
– И почему же воровка и алчный директор не могут поладить? – Мэри приподняла бровь и бросила на собеседника пытливый взгляд. – Мы одного поля ягоды, дорогой виконт. Предлагаю закопать топор войны, чтобы впоследствии воспоминания друг о друге были исключительно приятными. Я все еще помню вкус ваших поцелуев.
Девушка поднесла ко рту указательный палец и медленно провела им по приоткрытым губам. Француз затаил дыхание, после чего смущенно закашлялся.
«Эта рыжая чертовка определенно умеет сводить мужчин с ума», - пронеслось у него в голове.
Мэри тем временем осмотрелась. Судя по тому, что в конце широкой улицы виднелись бесконечные барханы пустыни, Дидье привез ее на задворки столицы. Невысокие одноэтажные обшарпанные домики теснились, жались друг к другу, а в воздухе витал жуткий запах нечистот, которые ручьем текли прямо под ногами в специально вырытой канавке.
Леди Бэнкс поднесла к носу шелковый платок и повернула голову. По другую сторону улицы находилось обветшалое здание чайной, на открытой веранде которой за единственным занятым столиком сидел седовласый старик, крепкому телосложению которого позавидовали бы самые именитые атлеты. Мужчина сгорбился над столом и обеими руками обхватил стакан с напитком, от которого вверх поднималась тонкая струйка пара. Девушка загляделась на его руки. Странным казалось, что они выглядели гораздо моложе своего владельца. Мэри напрягла зрение и рассмотрела, что кожа на руках подтянутая и ровная – совсем не такая, как была у отца, или у нянюшки. Руки графа напоминали помятую старую газету, пожелтевшую от времени, а эти….
Леди Бэнкс не могла понять, откуда ей знакомы эти руки, но сердце что-то почувствовало, и потому забилось быстрее. Чтобы успокоиться она перевела взгляд на соседнее здание.
К чайной вплотную прилегала оштукатуренная постройка с зарешеченными окнами, входную дверь которой охраняли жандармы. Несколько человек сидели прямо на земле, облокотившись о стену, другие стояли в сторонке и беседовали. Двое часовых с ружьями стояли возле двери, как стойкие оловянные солдатики, лишь изредка переминаясь с ноги на ногу.
– Это что, тюрьма? – в голове у Мэри вдруг вспыхнуло подозрение, и она с опаской посмотрела на виконта.
– Нет, - он отрицательно качнул головой и хитро сощурил глаза. - Уж не подумала ли ты, что я настолько подлый, что обману тебя и все-таки сдам властям?
– Тогда что? Жандармы, решетки на окнах, окраина города… Мне на ум приходит только это. Так ты обманул меня и привез сюда, чтобы сдать властям?
Комок встал в горле. Мэри положила руку на бедро. Из-под полы жилета выступала прикрепленная на кожаном поясе кобура. Ей совершенно не хотелось этого делать, но инстинкт самосохранения не оставил выбора. Девушка быстрым движением выхватила револьвер и навела его на француза.
– Ты немедленно отвезешь меня отсюда, иначе я за себя не ручаюсь!
Дидье застыл на месте и развел руки в стороны, зажав дымящую сигару в углу рта. Судя по растерянному выражению лица, такого поворота он вовсе не ожидал.
– Успокойся, прошу тебя! Это не тюрьма. Даю слово джентльмена!
– А что же тогда? И как можно верить твоему слову, когда несколько минут назад ты сказал, что никакого джентльмена вовсе нет?
– Я спрятал сюда кое-что весьма ценное. Нечто, что никто бы и не подумал искать в такой дыре.
Мэри нахмурилась, пытаясь понять смысл его слов. Спустя мгновение ее осенило. Папирусы. Это их охраняет целый отряд жандармов!
– И что ты хотел этим мне сказать? Что означает эта арабеска? – Девушка смягчила стойку и взгляд, но дуло револьвера все еще было наведено на собеседника.
– Проверка, мон ами. Как я тебе и обещал. Просто проверка на вшивость! У тебя есть два варианта – или ты до своего отъезда будешь постоянно находиться при мне, и тогда у меня не будет никаких сомнений на твой счет, если папирусы все же выкрадут. Но я уверен, что при таком раскладе они останутся целы и невредимы…
– Или?
– Или же ты схитришь и умудришься улизнуть, чтобы попытаться забрать свитки. Я уже вижу, как в твоей голове проносятся мысли, ты судорожно пытаешься придумать план кражи. Не лги ни себе, ни мне! Ты не хочешь домой! Ты хочешь назад то, что так глупо упустила из рук! Это написано у тебя на лице.
Мэри мысленно чертыхнулась и спрятала пистолет. Проклятый лягушатник был прав. Она уже продумала с десяток вариантов того, как стащить папирусы – например, забраться на крышу, когда все уснут, и попытаться снять небольшой кусок черепицы, или же бросить в окно динамит, а может даже нанять мальчишек, чтобы те отвлекли жандармов, и шпилькой вскрыть замок на входной двери…
– Ну же? - голос Дидье вывел ее из раздумий, – Ответь мне честно? Ты пришла, чтобы разыграть меня?
Мэри скривила губы в насмешливой ухмылке и посмотрела собеседнику прямо в глаза:
– Прикажи разбить здесь шатер. Во-о-о-н там, - она рукой указала на край улицы, где высились барханы. – Я с удовольствием проведу под твоим присмотром оставшееся до отъезда время. Тебе не удастся спровоцировать меня, мон ами!
На последних словах она немного подалась вперед и по-детски высунула язык, чем вызвала у мужчины искреннее недоумение. Ее веселила эта игра. И только одно обстоятельство не давало возможности полностью насладиться этим спектаклем.
– Пока ты будешь решать вопрос с шатром, я закажу чай.
Девушка улыбнулась Де Бизьеру, а затем быстрым шагом перебежала улицу, оказавшись на веранде чайной. Стараясь не вызывать подозрений у виконта, она вошла внутрь, заказала у хозяина два стакана чая, а затем с подносом в руках вернулась на веранду. Проходя мимо сгорбленного старика, Мэри нарочно дернулась. Один из бермудов упал на землю и разбился. Леди Бэнкс нагнулась, чтобы собрать стекло и подняла глаза наверх, чтобы лучше рассмотреть лицо одинокого гостя заведения.
Старик выпучил на нее глаза и медленно провел по губам пальцем, словно угрожая ей расправой, если она заговорит. Мэри ехидно улыбнулась, а затем подмигнула мужчине. После этой немой сцены она вернулась в чайную и заказала еще один стакан чая, вместо разбитого.
«Что ж, стоит признать», - подумала она про себя, возвращаясь к Дидье, который раздавал указания жандармам, - «парик и накладная борода его совсем не портят».
– Этот мужчина побеспокоил тебя? – сердито спросил виконт, забирая с подноса свой чай.
– Скорее я его, - ответила Мэри, обернувшись назад, чтобы бросить на Уильяма игривый взгляд. – Похож на англичанина. Наверное, турист, который слегка перебрал. Пусть хозяин сам им занимается.
Старик слегка повернул голову и теперь искоса смотрел на нее.
– Как ты и пожелала, я распорядился, чтобы сюда доставили шатер со всем необходимым,– сказал Дидье.
– В таком случае, мы проведем здесь парочку великолепных дней.
Мэри рассмеялась и протянула мужчине руку:
– Идет?
– Идет, - ответил виконт.
Леди Бэнкс вновь бросила взгляд на чайную – Уильям встал из-за стола, нарочно опрокинув стул, а затем разразился громкими проклятиями в адрес заведения:
– Чертов сукин сын, - прокричал он, – этот чай никуда не годится! Я сижу здесь уже два часа! Целых два часа! – повторил он, бросив на девушку многозначительный взгляд, – а нового чая так и не дождался! Так знай же, хозяин, – теперь я буду пить чай у Абдуллы! Понял ты меня, чертов пройдоха? Я пойду к Абдулле, на соседнюю улицу! Вот мое слово!
«Чайная Абдуллы на соседней улице. В два часа», - мысленно повторила Мэри, а затем незаметно кивнула старику.
Этой ночью, судя по всему, начнется нечто действительно интересное.