– Что ты хочешь? – нетерпеливо спросила Мэри.
– Поскольку попасть в хранилище через дверь или окно не представляется возможным, мы сделаем подкоп!
Глава 20
«Мы сделаем подкоп». Эти слова Джонса эхом отдавались в голове Мэри. Губы жгло воспоминание о его прощальном поцелуе. После быстрой беседы с хозяином чайной, из кладовой которой и собирались рыть подземный ход, и наемниками, он проводил ее на угол улицы и, не говоря ни слова, просто поцеловал. Крепко, жадно, страстно. Дыхание перехватило, в груди сердце сжали невидимые тиски. Поцелуй был настолько стремительным, что теперь она думала – а не почудился ли он ей? Но губы помнили жар, исходивший от Уильяма, а кожа и волосы впитали его запах.
К счастью, ее ночную отлучку никто не заметил. Жандармы не видели ни ее побега, ни возвращения, а прорезь на стенке шатра она забросала подушками, на которые и улеглась, чтобы немного вздремнуть. Охмелевший Дидье спал, как убитый - в той же позе, даже не шевелясь, и лишь издавал легкое сипение через чуть-чуть приоткрытые губы. Во сне он выглядел вполне порядочным человеком, а его умиротворенное лицо казалось Мэри даже приятным и светлым, но она знала, что это обманчивое впечатление, потому что уже достаточно узнала, что на уме у этого милого аристократа.
Едва голова девушки коснулась подушки, сон навалился тяжелым пыльным мешком. Мэри погрузилась в небытие, без сновидений и красок. И лишь слегка подрагивали ресницы на веках, отбрасывающие длинные тени на лицо, когда подсознание посылало сигнал тревоги в ее воспаленный разум.
Пробуждение на этот раз было не самым приятным. Крепкая рука Де Бизьера сжала ее плечо. Он тормошил ее, тенью нависая над ней, и приговаривал: «Мэри, пора вставать, мон ами».
В нос ударил запах перегара и табака. Девушка поморщилась, с трудом открывая глаза.
– Который час?
– Уже полдень, - ответил француз. – Крепко же вы вчера набрались, раз так долго спите. Голова не болит? У меня чертовски болит голова.
И в подтверждение своих слов мужчина выпрямился и начал массировать виски. Вид у него был помятый. Помутневшие глаза говорили о том, что он еще не до конца протрезвел. Об этом же свидетельствовал запах у него изо рта. Тяжелое спиртовое амбре заполнило шатер. Мэри нахмурилась и с трудом села, вспоминая, что накануне выплеснула на пол добрую пинту египетской водки. От этого аромата теперь не получится так просто избавиться.
– Я хочу на улицу, - сказала она, – здесь очень тяжелый воздух.
– Согласен, - Дидье вяло улыбнулся и протянул ей раскрытую ладонь, чтобы помочь подняться. – Я приказал хозяину чайной накрыть завтрак. Хотя, теперь это уже больше похоже на обед. Стол на веранде ждет нас. После чашки крепкого кофе и стакана свежего апельсинового сока вы придете в себя.
От его слов по позвоночнику прокатилась ледяная волна. Что будет, если он услышит, как работают люди Уильяма прямо у него под носом? Девушка бросила на своего спутника испуганный взгляд.
– Почему именно там? Разве поблизости больше негде перекусить? Этот мужчина пугает меня.
– Полноте вам, леди Бэнкс! Разве вас может что-то испугать, а тем более какой-то престарелый египтянин?Обычная чайная! Идемте! И не забывайте, что у вас есть я - если понадобится, я буду защищать вас от любой опасности, кроме вас самой, мон ами, ибо если вы решите навредить сама себе и попробуете украсть артефакты, я уже ничем не смогу вам помочь.
Дидье подставил руку и кивком головы указал на выход. Мэри не оставалось ничего другого, как принять это предложение. Его исполненная важности речь хотя и льстила, но напомнила ей о том, что она всего лишь пленница, которую принимают как гостью.
На улице пылало солнце. Душный воздух был пропитан ароматами специй, выпечки и испражнений жандармских лошадей, привязанных неподалеку от шатра. У девушки защекотало в носу и она поднесла к лицу шелковый платок, пропитанный ароматическими маслами.
На открытой веранде чайной действительно уже был накрыт стол – бермуды с янтарным чаем, кофейная пара, лепешки с маслом на керамическом подносе, графин апельсинового сока. Но Мэри удивило не это. Знакомый ей старик уже сидел за одним из столиков и смотрел на нее ревнивым взглядом. У девушки пересохло в горле, и она закашлялась, убирая руку с предплечья Дидье.
– Вы не простудились? – Заботливо поинтересовался француз.
– Нет-нет, но мне нужно умыться. Солнце очень сильно печет, у меня горит лицо.
Мэри поспешила внутрь, и нарочно прошла мимо Уильяма, зацепив его плечом. Нервы были напряжены до предела.
Хозяин чайной, увидев знакомое лицо, едва заметно кивнул ей, а когда она спросила, где ей найти умывальник, загадочно улыбнулся и рукой указал на лесенку, ведущую в подвал. Леди Бэнкс спустилась вниз и застыла в удивлении. Как оказалось, за ночь и первую половину дня рабочие уже разобрали фундамент и выкопали целую гору песка и глины. Не успела она и рта открыть, как за спиной прозвучал знакомый голос:
– Только тихо. Я знаю, мы договаривались начать позже, когда ты напоишь часовых зибибой, но обстоятельства сложились иначе. Время играет против нас. Верный человек из жандармского окружения, сообщил, что лягушатник приказал перевезти папирусы после обеда. Вскоре сюда прибудет шейх с караваном, который должен забрать тебя.
Мэри обернулась и смерила Джонса полным негодования взглядом.
– Ты хоть понимаешь, насколько рискуешь?
– Понимаю, - уверенным тоном ответил Уильям. – Я еще никогда не был настолько уверен в своих действиях. Твое присутствие придает мне смелости, моя Мари.
Мужчина подошел ближе и уже дышал ей в шею, заставляя прикрывать глаза от совсем ненужных мыслей.
– Ты очень рискуешь! – Мэри обхватила себя за голову и тяжело вздохнула. – Я сойду с тобой с ума! А если наверху услышат вас? Если Дидье захочет спуститься в подвал? Если кто-то из жандармов заподозрит неладное? Если…
– Тс-с-с…, - Джонс развернул ее к себе, приложил к ее губам указательный палец, заставив замолчать. – Дидье прекрасно известно, что внизу идут земельные работы.
– Что?! – Мэри ошарашено округлила глаза и застыла в изумлении. – Ты совсем сбредил! Лезешь на рожон! Знаешь, чего ты добьешься в итоге?
– Знаю. Я получу папирусы, - улыбаясь, ответил Уильям.
– Нет! Ты добьешься тюремного срока и сгниешь в Каирских казематах! А заодно и меня с собой утащишь! Дидье далеко не идиот! Он заподозрит!
– Согласен, - мужчина кивнул, тряхнув седым париком. – Именно поэтому мы и сказали ему правду. Частично. Он думает, что у чайной обрушился фундамент и рабочие здесь для того, чтобы укрепить его. Здание очень старое, постройка ветхая – так, что он поверил. С утра твой лягушатник уже побывал здесь. Лично проинспектировал ход работ.
– Ты сумасшедший, - проговорила Мэри, качая головой. – Это неслыханная глупость! И он не мой лягушатник! Хватит уже его так называть!
Девушка резко вытянула руку вперед, выставив указательный палец, кончик которого почти коснулся носа Уильяма.
– Мари, - ласково произнес сэр Джонс, поймав в воздухе ее руку и коснувшись ее губами, – доверься мне! Иди и займи его чем-то! Попроси напоследок показать тебе Каир, уведи в шатер, расскажи ему тысячу и одну сказку Шахерезады…., - на последних словах его лицо напряглось,– нам нужно еще четыре-пять часов.
Мужчина звучно сглотнул и поспешил отвести взгляд, чтобы она не поняла, как сильно он ее ревнует и какого труда ему стоит отправить ее в лапы этого проходимца.
– Хорошо, - сдалась девушка. – Я попробую. Но что будет, если он решит еще раз спуститься вниз? Тогда он все поймет!
– Сделай так, чтобы он не мог спускаться по лестнице. Пусть не сможет даже языком шевелить. Когда тебе обещали принести зибибу? Ты говорила накануне, что тебе принесут пять кувшинов.
От мыслей о египетской водке лицо девушки исказила гримаса отвращения. Мозг воспроизвел в памяти отвратительный запах перегара.
– Водки не осталось, - сказала она. – А принесут ее только к вечеру. К тому моменту может быть уже поздно.
– Хорошо. Водка не проблема. Я пошлю за ней Букура, - он жестом подозвал одного из рабочих и что-то быстро приказал ему на арабском. Мэри разобрала только знакомое название «зибиба».
Парень понимающе кивнул, отряхнул руки и поспешил наверх.
– А теперь иди, ты слишком задержалась здесь. У твоего обожаемого покровителя может лопнуть терпение.
– Он не мой и тем более не покровитель! Не забывай, по какой причине я оказалась с ним в этой дыре! - прошипела девушка, после чего резко обернулась и поспешила наверх.
Уильям проводил ее удаляющийся силуэт нежным взглядом, после чего глубоко вздохнул, мечтательно подняв глаза кверху, словно обратился с просьбой к создателю, а затем повернулся к рабочим и по-доброму прикрикнул на них, приказав поторапливаться.
Наверху Дидье допивал свой чай. Поднос с лепешками был наполовину опустошен. О том, что именно виконт уничтожил хлеб, свидетельствовала использованная салфетка с жирными масляными пятнами, лежащая на его половине стола.
– Вам нехорошо, мон ами? – Поинтересовался он, встав с места, чтобы отодвинуть для Мэри стул. - Вы побледнели. Или это холодная вода так на вас подействовала?
– Да, немного кружится голова после вчерашнего, - поддакнула девушка.
– Апельсиновый сок приведет вас в чувство, - ответил мужчина, наливая ей полный бокал из графина.
– Спасибо, - Мэри благодарно кивнула и пригубила напиток.
– У меня для вас есть прекрасная новость, леди Бэнкс, - заявил француз, отправляя очередной кусок лепешки с маслом в рот.
– Какая же? Неужели караван отправится сегодня вечером?
– Именно! Я договорился с шейхом Захером. Он отправляет караван с тканями и специями в порт. Тебя доставят в целости и сохранности прямо на корабль до Портсмута.
– Чудесно, - Мэри наигранно улыбнулась, посмотрев Дидье прямо в глаза. - Придется, правда, оттуда как-то добираться до Лондона, но это уже моя забота.