– Даже не думай, - сказал мужчина, – на этот раз сбежать не получится. Караван будет сопровождать отряд жандармов. При тебе неотлучно будут находиться двое охранников, вооруженных до зубов. К тому же, сегодня я перепрячу папирусы. Твое бегство ни к чему не приведет. Ты уже не сможешь их найти.
– Знаю, - девушка кивнула.
Боковым зрением она заметила, как в чайную вернулся тот самый Букур, которого Уильям посылал за водкой. Мужчина бросил на нее беглый взгляд и многозначительно подмигнул.
– Прошу прощения, - Мэри порывисто встала из-за стола, так и не допив свой сок. – Этот сок уже прокис. На солнце все очень быстро портится. Я попрошу принести новый, - она взяла со стола графин и направилась в зал.
– Но…, - до нее донесся отголосок протеста Де Бизьера. Окончание фразы леди Бэнкс не услышала, поскольку вошла внутрь чайной.
– Добавьте в графин зибибу, - приказала она хозяину, – а затем принесите нам с господином директором.
– Как прикажете, - мужчина хитро сощурился. – Через две минуты будет исполнено.
Мэри кивнула и вернулась к Дидье.
Француз выглядел удивленным и напряженным. Он отставил пустой бермуд в сторону и выжидающе смотрел на нее, пока она приближалась к столу.
– Что происходит? – спросил он, как только Мэри уселась на место.
– Жара. На меня плохо действует жара. К тому же, мне кажется, я еще пьяна. Меня немного мутит и в соке чудится вкус спирта. Я попросила хозяина принести новый сок.
– Может, тогда пройдем в шатер? Там не так жарко.
– Конечно, - Мэри кивнула, бросив взгляд на дверь, из которой на веранду вышел разносчик с подносом, на котором стоял наполненный до верха графин с апельсиновым соком.
Де Бизьер принял графин из рук разносчика и, бросив на стол смятую купюру, взял Мэри за руку.
– Идемте, расскажете мне о своем детстве, об отце-египтологе и востоковеде, о том, как вы докатились до такой жизни. Напоследок, я хочу послушать эту душещипательную историю. Я, кстати, читал некоторые работы вашего отца.
– С удовольствием, - ответила Мэри, расслабленно выдохнув.
Она обернулась и бросила взгляд на окно чайной, в котором показалось морщинистое лицо старика.
– Я расскажу вам о том, как лихо мне удавалось обводить вокруг пальца мужчин, - сказала она повеселевшим голосом, – конечно, до того момента, как я встретила вас, виконт. Вас обмануть не сможет даже сама Апате[25].
– О, вы прекрасно осведомлены и о древнегреческой мифологии, мон ами? – Удивился де Бизьер.
– Я получила хорошее образование в Цюрихе, - ответила девушка, обернувшись в последний раз и послав лицу в окне воздушный поцелуй.
«Там же я получила и свой главный в жизни урок любви – не доверяй мужчинам», - подумала она уже про себя.
Глава 21
Солнце давно опустилось за горизонт к тому моменту, когда у входа в шатер появился человек. Де Бизьер спал, мертвецки пьяный. Мэри сидела рядом с ним на подушке и нервничала. Столько времени прошло, а новостей от Джонса все не было. Часовые у здания с папирусами горланили песни, словно горные козлы, закатываясь в приступах жуткого хохота. Им достались те пять кувшинов с водкой, которые к вечеру принес один из людей Дидье по заказу Мэри. Мужчина получил увесистый кошелек с монетами и испарился. Словно его тут никогда и не было.
Рабочие Уильяма вытаскивали на улицу носилки с землей и камнями. Никто уже не обращал на них внимания.
И вдруг шторка шатра дернулась, заставив девушку повернуть к ней голову. В проходе стоял араб, в длинной белой джелябии и с огромным тюрбаном на голове. В его руках были четки, а на загорелых ступнях виднелись полоски светлой кожи от сандалий. Мужчина напряженным взглядом окинул шатер и в этом напряжении Мэри увидела опасность, исходящую от человека. Такой взгляд бывает у закоренелого рецедивиста, который спокойно относится к виду крови и необходимости "замести концы".
– Где француз? – С сильным восточным акцентом спросил человек, поигрывая четками. Видимо, английская речь давалась ему нелегко.
– Пьян, - ответила Мэри, пожав плечами, и взглядом указав на гору подушек, скрывших под собой бесчувственное тело виконта.
О том, что мужчина все-таки еще жив, свидетельствовал легкий свист, доносившийся из его рта при выдохе. Казалось, где-то вдалеке проплывет теплоход, из трубы которого вырывается горячий пар.
– Ваших рук дело? – Поинтересовался мужчина, расплываясь в хитрой улыбке.
"Он еще и умен, черт подери!", - подумала девушка про себя, а вслух разыграла невинную овечку:
– Что?
– Не стройте из себя дурочку, - оскалился араб, – вы та женщина?
– Какая женщина?
– Русская, - раздраженно ответил человек, просверливая Мэри взглядом.
– Я…то есть… я не знаю, о ком вы, - залепетала леди Бэнкс, машинально обхватив себя за плечи.
Если этот тип не догадается и просто уйдет, все получится очень легко - Уильям добудет папирусы, они сбегут, и где-нибудь в окрестностях Фив она исчезнет, прихватив с собой свитки.
– На улице жандармы, так что даже не думайте, - словно прочитав ее мысли, проговорил человек, отодвигая сильнее штору, чтобы она смогла увидеть отряд вооруженных представителей власти, которые уже успели побрататься с часовыми и теперь распивали с ними зибибу.
– Что вы хотите сказать? – девушка опустила руки и потянулась ладонью к сапогу, в котором спрятала клинок.
– И этого делать не нужно, - ответил незнакомец, для пущей убедительности цокнув языком. – Вам лучше пойти со мной, мадам.
– Вы тот самый шейх, который должен с караваном доставить меня в Порт-Саид? – спросила Мэри, перестав упираться. Очевидно было, что мужчина далеко не дурак, и так просто удрать не получится.
– Это смотря, за что мне заплачено, - ухмыльнулся незнакомец, жестом поманив девушку за собой, - пойдемте, раз уже вы перестали притворяться. Надеюсь, у вас все готово к отбытию?
– Готово, - выдохнула Мэри, подхватив свой чемодан, – но я не поняла, что означают ваши слова «Смотря, за что мне заплачено»?
– Вскоре поймете, - ответил араб, чем привел девушку в еще большее замешательство.
На улице заметно похолодало. Леди Бэнкс поежилась и накинула на плечи теплую шаль – подарок Дидье. Сразу за шатром стояло несколько верблюдов, груженных тюками. Животные ковырялись носами в песке, старательно выискивая травинки и колючки. Подле них отдыхали люди, усевшись прямо на землю.
– Упрямые, - тихо сказала Мэри, не сдержав улыбки.
– Что? – переспросил мужчина.
– Я говорю эти животные упрямые. Не сдаются. Ищут добычу даже там, где ее не может быть, и ведь находят же!
– Настоящие хозяева пустыни, - улыбаясь, ответил человек. Замечание Мэри о животных чуть смягчило его. – Именно поэтому они так ценны для нас. Без них в пустыне пропадешь. И нескольких часов не протянешь. Поэтому, - он сделал многозначительную паузу, наклонившись к уху девушки, – даже не пытайтесь бежать. Вы сгниете в этих песках. Даже с револьвером и ножом, - он взглядом указал сначала на выступающий из-под юбки носок сапога, где Мэри хранила клинок, а затем на выпирающий бугорок ткани чуть ниже талии, где располагалась кобура.
Мэри пронзила его долгим убийственным взглядом, начав всерьез опасаться за исход операции. С таким проницательным и умным человеком ее дело сильно усложняется. Да и сможет ли помочь Уильям? Что он стоит против целого отряда жандармов? Или же он посмеялся над ней и даже не думает вызволять ее из лап этих торговцев, больше похожих на головорезов? Но ведь она нужна ему! У нее третий из четырех кусков папируса. Что он сможет без него? Ничего! Хотя, Уильям не знает, что свиток у нее! Она скрыла его!
«О Боже!», - Мэри схватилась за голову, и вдруг ее озарило.
Девушка резко дернулась с места, но араб схватил ее за запястье.
– Куда? Жить надоело?
– Я в шатре забыла кое-что из личных вещей. Очень ценное.
– Хорошо, - снисходительно произнес мужчина, при этом, не сводя с нее проницательных черных глаз. – Я уверен, вы достаточно умны, чтобы не пытаться совершить побег через заднюю стену шатра. Там, как вы уже убедились сами, уже поджидают мои люди. Не рискуйте своей жизнью. Вы еще так молоды, и…, - араб скользнул масляным взглядом по ее лицу, шее, груди, – так красивы!
– Я похожа на самоубийцу? – Мэри ухмыльнулась и выдернула руку из его цепкой хватки. – Вернусь через минуту!
Леди Бэнкс пулей влетела в шатер, где все так же мирно похрапывал Де Бизьер, и бросилась к дальней стенке. Там, под одной из подушек лежал тубус. Холодный пот прошиб ее в ту секунду, когда она поняла, что едва не забыла реликвию. Достанься она Дидье, и все затянулось и запуталось бы еще сильнее.
Мэри на мгновение прижала к себе тубус, словно это было ее дитя, а затем спрятала его в чемодан. Теперь можно ехать. Без этого папируса никто ничего не получит. Уильяму придется вытащить ее из этой переделки - хочет он того, или нет.
Девушка выбежала на улицу и бросила быстрый взгляд на веранду чайной. Уильяма не было. Ей ничего не оставалось делать, кроме как покориться судьбе и послушно усесться на верблюда, который уже дожидался ее у входа в шатер.
Незнакомец что-то прокричал на арабском, и его люди засуетились. Охмелевшие жандармы начали прощаться с часовыми, похлопывая друг друга по плечу и пожимая руки, погонщики поднимали с песка животных и поправляли тюки на их спинах. Что-то острое кольнуло у Мэри в груди. В этот миг она ощутила всю горечь отчаяния от того положения, в котором оказалась. Она настолько увлеклась нейтрализацией Дидье и часовых, что совершенно забыла о себе. Ей даже не пришло в голову, что нужно поговорить с Уильямом еще раз и выяснить, что он задумал для ее побега. А теперь приходиться вот так уезжать – не попрощавшись, не передав ни записки, ни весточки. Что с ней станется? Она будет вынуждена прибыть в Порт-Саид и сесть на корабль, имея на руках все тот же тубус с куском папируса. Возвращения с пустыми руками ей не простят. Баттенберг будет в бешенстве.