– Что ты там бормочешь, Мари?
– Мы не там ищем, - воскликнула вдруг девушка.
Мэри повернула голову в сторону саркофага и улыбнулась. Через минуту она уже изо всех сил пыталась поднять крышку золотого гроба. Махина не поддавалась. Ей удавалось приподнять ее на пару-тройку сантиметров, но крышка была настолько тяжелая, что ей приходилось тут же ее опускать. Выбившись из сил, и расцарапав до крови пальцы, Мэри бросила на Уильяма просящий взгляд.
– Ты сможешь встать? – она подошла к сэру Джонсу и протянула ему руки, – мне нужна твоя помощь.
– Давай попробуем, - кивнул профессор. Повязка на его теле алела от крови, Мэри видела, что он очень ослаб, но больше помочь ей было некому.
Мужчина крепко схватил ее за запястья, и Мэри потянула его на себя. Сердце колотилось так, будто она убегала от погони, на висках выступил пот, спина чесалась от пыли и пота, руки саднило от ран и царапин, изо рта вырвался почти животный рык, но усилием воли она держалась на ногах. Ужасно хотелось есть, пить и спать, но она понимала – позволь она себе малейшую слабость, и они пропадут. Сгинут в этой темной гробнице, составив компанию мумии Эхнатона. Такая перспектива ее совершенно не устраивала, поэтому Мэри стиснула зубы и тащила на себя взрослого мужчину, лицо которого перекосила гримаса боли.
– Идем, - устало выдохнула она, обхватив его под талию. Уильям обнял ее, навалившись на ее хрупкое тело, словно мешок с камнями.
Кое-как доковыляв до саркофага, Мэри осторожно опустила руку с тела профессора и помогла ему опереться руками о крышку гроба. Сама обошла его сбоку и встала напротив Джонса.
– Соберись, прошу тебя, - сказала она, глядя мужчине прямо в глаза. Уильям кивнул, глубоко вздохнул, зажмурился и мертвой хваткой вцепился в крышку. Мэри также обхватила ее руками, мысленно умоляя вселенную дать ей сил.
Спустя мгновение страшный, нечеловеческий вопль прозвучал под сводами гробницы. Мужчина и девушка кричали так, будто их растягивали на дыбе. Руки тряслись от напряжения, колени подкашивались, по телу ручьями стекал пот. Но это того стоило – крышка сдвинулась с места.
В образовавшуюся щель из саркофага наружу вырвался затхлый, тошнотворный запах забальзамированного тела. Мэри с трудом сдержала рвотный рефлекс, поспешив прикрыть нос рукой.
– Еще одно усилие, пожалуйста, - она бросила на Джонса, обессиленно повалившегося поверх саркофага, полный сострадания и мольбы взгляд. Мужчина с трудом приподнялся, затем уперся ладонями в крышку и кивком головы дал понять Мэри, что ей следует поступить так же.
Девушка встала поудобнее, убедившись, что ноги не будут скользить, после чего изо всех сил начала толкать.
Казалось, она толкает на гору огромный булыжник, который с каждым шагом становится только больше, как вдруг все прекратилось. С ужасным грохотом крышка упала на пол, заставив посыпаться с потолка каменную крошку. Клубы пыли поднялись в воздух.
Мужчина медленно сполз на пол, приложившись спиной к каменному постаменту саркофага. Из его рта вырывались грубые хрипы. Рукой он прижимал рану, начавшую еще сильнее кровоточить.
– Прости, - виновато проговорила Мэри, чувствуя угрызения совести, – прошу. Во всем, что с нами происходит, виновата я одна.
– Все в порядке, - мужчина повернул к ней голову и вымученно улыбнулся. – Для начала вспомним Баттенберга. Вину ты можешь разделить с ним пополам.
Девушка с трудом заставила себя повернуть голову и посмотреть на то, что лежало внутри саркофага.
Мумия Эхнатона ничем не отличалась от тех, что она видела в Британском музее. Отталкивающее, замотанное в полоски пожелтевшей материи, тело фараона источало неприятный запах и заставляло ежиться от отвращения. Но делать было нечего. Мэри стиснула зубы, подняла с пола догорающий огарок свечи и склонилась над мумией, принявшись изучать надписи на внутренних стенках саркофага.
– На севере солнце, – ее взгляд зацепился за изображение солнечного диска, под которым были начертаны иероглифы, - жизнь или здоровье, - пробормотала Мэри, прочитав их. – Наверное, первое слово «живой» или «жить»!
Девушка обошла саркофаг с другой стороны и принялась изучать противоположную стенку.
– На юге звезды, - она застыла, увидев изображение пентограммы, а под ней фигуру псоглавого Анубиса, - здесь изображен Анубис. Второе слово – «Анубис»!
В ее голосе появился неподдельный восторг, а глаза загорелись азартом. Леди Бэнкс подошла к изголовью, и, прикрыв ладонью нос, склонилась над почерневшей и сморщенной головой фараона, стараясь не смотреть на зияющие черной пустотой глазницы, и сосредоточиться исключительно на знаках, выбитых на стенке саркофага.
– На западе ветры, - она поднесла поближе свечу, чтобы лучше рассмотреть иероглифы, – здесь изображен иероглиф «парус», - она почти взвизгнула от радости, – это он и есть, ветер!
А под ним дорога, Уильям! Третье слово – «дорога»!
– Прекрасно! – выдохнул сэр Джонс. – Уверен, четвертое слово будет «открой».
– Почему? – Мэри на мгновение остановила поиски и посмотрела на своего спутника.
– Живому Анубис дорогу…., - он повернул к ней голову и многозначительно посмотрел в глаза, – как ты думаешь, что должно быть дальше?
– Открой, - ответила Мэри.
– Посмотри – правы ли мы?
Девушка вновь обежала саркофаг и принялась изучать его стенку. Через несколько секунд ее радостный голос оповестил о находке:
– Ты был чертовски прав! – Заявила она. – Здесь действительно иероглиф дождя, а под ним начертано «открывать»!
– На небе око Гора, - напомнил Уильям. – Посмотри на крышке!
– Хорошо
Мэри оставила в покое мумию и склонилась над рухнувшей на пол крышкой. Вся ее внутренняя поверхность также была изрезана иероглифами. Она внимательно просматривала каждый, пока не наткнулась на изображение ока Гора – Уаджет. Скользнув взглядом ниже на один ряд, она увидела изображение Осириса .
– Пятое слово «Осирис»!
– Не удивительно, - отозвался Джонс.
– Шестое слово…, - Мэри запнулась и замерла, уставившись на мумию, – шестое слово под ним. Приступ отвращения заставил девушку отпрыгнуть от саркофага. – На земле правитель-фараон, сын Бога Ра…, - пробормотала она.
– Не под ним, - проговорил Уильям, - а на нем. Он и есть фараон-правитель, сын Бога Ра. Осмотри мумию. Скорее всего, слово начертано на одном из кусков материи.
– Ты прав, - согласилась девушка, которая, вновь прикрыв нос, вернулась к саркофагу и принялась осматривать ткань, в которую завернули тело.
Она с трудом сдерживала рвоту, ужасный приторный запах просачивался в ноздри, вызывал головную боль, но она продолжала поиск, пока не наткнулась на изображение фараона - сына Ра
– Есть! - воскликнула Мэри. – Нашла!
– Что под ним? – прохрипел сэр Джонс.
– Ка - ответила леди Бэнкс. Здесь иероглиф души ка!
– Нужно найти седьмую грань. Но мы даже не знаем что это….
– Может быть – ее вовсе нет? – Предположила Мэри, приземляясь на землю рядом с Джонсом. – Может быть седьмая грань – это сам человек, идущий в царство мертвых? Я не знаю, что еще это может быть. В пространстве не может быть седьмой грани. Я думаю, не надо буквально понимать ее, как грань.
– Если он входит туда живым и хочет выйти оттуда живым – в нем самом должен быть дух Осириса, - начал рассуждать сэр Джонс. – Ибо Осирис – это умирающий и воскресающий Бог!
– То есть?
– Подожди-ка…, - Уильям почесал затылок, нахмурив брови. – Что там выходит? Живому Анубис дорогу открой. Осириса ка….
– Во мне? – Закончила за него фразу девушка.
– В тебе, - эхом отозвался профессор. – Ну, конечно! – С воодушевлением произнес он. – Осириса Ка в тебе!
Мэри тут же подскочила с места, жадно потирая ладони. Неизвестно откуда взявшееся волнение захлестнуло ее сознание. Сердце вновь принялось бешено колотиться в груди.
– Произносить? – С ужасом спросила она, глядя профессору в глаза.
– Подожди, - он жестом поманил ее.– Присядь рядом.
Мэри пожала плечами, но из ее груди вырвался вдох облегчения. Возможность оттянуть неизбежное хотя бы на пару минут не могла ее не радовать.
– Хорошо.
Девушка опустилась на пол. Уильям взял в руку ее ладонь и крепко сжал, другой рукой повернул ее лицо к себе.
– Я знаю, тебе страшно, ты дрожишь, - он ласково провел кончиком пальца по щеке, – но если бы я не был уверен в тебе – ни за что на свете не позволил бы тебе сделать это.
Мэри сглотнула комок, невесть откуда взявшийся в горле. На глаза наворачивались слезы.
– Возьми это, - он достал из кармана мешочек, наполненный морской солью.
– Что это? – спросила леди Бэнкс.
– Морская соль. Она остудит пыл огненных скорпионов царства мертвых. А это, - он достал из кармана уже знакомый лазурит, - отпугнет загробных демонов – хранителей дороги к месту судилища.
– Хорошо, - Мэри кивнула. – А кто остудит пыл разгневанного Бога, покой которого потревожила смертная?
– Твой холодный разум, моя Мари, - Уильям коснулся губами ее лба. – Ты справишься!
– Я справлюсь, - дрожащим голосом повторила девушка, сжимая в руках мешочек с солью и голубой камешек. Она посмотрела Уильяму в глаза и потянулась губами к его губам, но мужчина неожиданно отстранился.
– Я не буду целовать тебя на прощанье, - произнес он, утирая катящиеся по лицу девушки слезинки, – потому что я не прощаюсь с тобой, моя Мари. Я буду здесь, ждать твоего возвращения. Надеюсь, мы встретимся именно здесь, а не в царстве Осириса.
– Но, если…, - попыталась возразить леди Бэнкс, но Джонс поднес указательный палец к ее губам.
– Тс-с-с…, - он убрал палец и поцеловал ее в лоб, – никаких «если», моя Мари. Мы обязательно встретимся или в этом, - он взглядом указал на кровавое пятно, расплывшееся на его сорочке, - или в том мире. Поспеши!
Глава 30
Мэри порывисто встала, нервным движением отряхнула с безнадежно грязной рубашки пыль, скрестила на груди руки и уставилась в стену напротив постамента с саркофагом. Ей ужасно хотелось обернуться, еще раз посмотреть в любимые глаза Уильяма, сердце разрывалось на части. В голове роилась целая куча нехороших мыслей. Ей стоило огромного труда держать себя в руках.