– Какая еще гробница, дорогой профессор, - возмутился лорд Гилберт, - на севере солнце – разве увидишь его из гробницы? Нет! На юге звезды – опять же, под сводами гробницы разглядеть звезды совершенно невозможно. На небе око Гора горит огнем.
– И что же это, по-вашему? Что за око Гора? Ладно, допустим солнце и звезды действительно на небе, а око Гора тогда где? – перебил его Маккартни, выпуская изо рта клубы табачного дыма, от которого сам тут же закашлялся.
– Это луна, - с невозмутимым видом ответил его визави, - око Гора у нас символизирует лазурит – голубой камень. У луны тоже голубой холодный оттенок.
– Это бред, ерунда, - отмахнулся профессор. – Ваши домыслы. Нет никаких научных подтверждений, что египтяне называли луну оком Гора. Ни в одном свитке не было такого.
– Дожди, ветры, - это все здесь, на земле, на поверхности. Никак не может быть в гробнице, - продолжал рассуждения лорд Гилберт. – И сын бога Ра на земле – это тоже об этом месте. Это же храм Амона-Ра! Да и, в конце концов, разве обелиск со скарабеем не самое идеальное место для портала в загробное царство Осириса? Где, как не в этом месте, должен быть вход для тех, кто хочет получить золотого скарабея из рук правителя подземного мира?
Профессор же, потеряв, видимо, надежду переубедить своего собеседника, потушил сигарету и направился по тропинке к озеру с пресной водой, расположенному неподалеку, на гладкой поверхности которого отражалась полная луна.
– Куда же вы, профессор? – окликнул его англичанин с рыжими усиками. – Без вас нам не разгадать этот ребус!
– Ай, - отмахнулся тучный мужчина, – Делайте, что хотите. Вы все равно меня не слушаете.
Уильям тем временем достал из кармана маленькую бамбуковую трубочку и такие же маленькие стрелы из щепы, острие которых было пропитано ядом. Мужчина взял трубочку в рот, засунул в противоположное отверстие щепку, прицелился и сильно дунул в сторону одного из охранников. Тот даже не пискнул. Лишь рукой схватился за шею, куда попала щепка, и потер место укола.
– Ты уверен, что они спишут это на москитов? – поинтересовалась Мэри, доставая из кармана точно такую же трубку и несколько щепок с ядом. – А если щепка вопьется в кожу и ее можно будет нащупать?
– Не думай – делай, - ответил ее спутник, выпуская вторую стрелу в полет. – Чем быстрее мы закончим, тем больше шансов, что они не успеют оказать сопротивление.
– Хорошо, - девушка кивнула. – Лишь бы подействовало.
Она повторила в точности все движения профессора и выстрелила отравленной щепкой во второго охранника. Тот с размаху ударил ладонью по месту попадания, а затем начал размахивать в воздухе руками, словно отгонял насекомых.
– Вот видишь, - ухмыльнулся Джонс, - твой клинок и револьвер наделали бы здесь много шума. А теперь они все заснут безобидным сном часов на пять, а, может быть, и все шесть.
– Но это и не твоя идея, - отгрызнулась девушка, выпуская в полет очередную щепку.
– Да, - кивнул мужчина, - надо отдать должное твоему любимому лягушатнику.
– Он не лягушатник, - поправила его Мэри, - и не любимый. И, кстати, это он предложил свою помощь в подделке последнего куска папируса для Баттенберга. Ты же знаешь, в его распоряжении лучшие работники Каирского музея. Да еще и придумал запутать его, нарисовав совершенно другие иероглифы, чтобы больше никто не смог найти заклинание. Это же гениально!
– Ладно, ладно, - смягчился Джонс. – Я уже понял, что именно он будет моим шафером на нашей свадьбе.
Последняя щепка вылетела из трубки профессора как раз в тот момент, когда первый охранник рухнул на землю.
Остальные тут же подбежали к нему, но помочь товарищу ничем не смогли. Один за другим они падали на землю без чувств.
Англичанин с рыжими усиками дернулся с места, резко достал из кобуры револьвер, но в его шею уже вонзилась щепка с ядом.
– Засада! – закричал он изо всех сил. – Мы в засаде!
Мужчина успел несколько раз нажать на курок, но пули не достигли своей цели, а только наделали шума, который перебудил всех гусей в округе. Воздух залился их громким гоготом.
Лорд Гилберт торопливо собрал в охапку папирусы книги мертвых и попытался спрятаться за обелиском, но не успел. Стрела с ядом настигла и его. В безопасности оставался только профессор Маккартни, тучная фигура которого медленно двигалась от кромки озера к обелиску.
– Уносите книгу мертвых, Гилберт! – кричал он, – Спасайте реликвию!
До обелиска ему оставалось несколько метров. Мэри и Уильям переглянулись. Доли секунды хватило, чтобы принять решение.
– В сущности, он неплохой человек, - сказал профессор, на что девушка согласно кивнула. – Пусть бодрствует.
Уильям пулей выбежал из своего укрытия, за несколько секунд добрался до упавшего без чувств лорда Гилберта и забрал у него все части папируса.
Обратная его дорога сопровождалась проклятиями от подоспевшего к месту происшествия Маккартни:
– Держите вора! – кричал профессор, - Вор украл достояние Египта! Книга мертвых в руках вора! Да покарают тебя небеса!
Мэри и Уильям бежали так, словно за ними гналась сама Бастет. Дыхание сбилось, сердце колотилось так быстро, что уже невозможно было различить его удары, – оно работало, точно мотор. Пятки горели, а в ушах зашумело от перепада давления. Но улыбки на их лицах говорили о том, что беглецы абсолютно счастливы.
В начала аллеи сфинксов, ведущей от Карнакского храма в Луксор, их поджидал Омари на своей бричке.
– Получилось? – спросил араб.
– Получилось, - ответил Уильям, пытаясь восстановить дыхание, - но нам нужно как можно скорее покинуть это место. Была стрельба. Скоро здесь будут жандармы.
– Я слышал, - кивнул мужчина. – Залезайте скорее. Лодка тоже готова.
– Ты привез то, что я просил?
– Да.
Джонс заглянул внутрь и заметил на сиденье массивную кувалду с каменный бойком. Он взял ее в руку и многозначительно посмотрел на леди Бэнкс.
– Ну что, - довольная ухмылка приподняла уголок его рта, - спасем, наконец, этот бренный мир?
– Неплохая идея, - засмеялась Мэри.
Она достала из кармана своего золотого скарабея и положила его на каменную плиту аллеи. Профессор замахнулся и изо всех сил ударил по драгоценности молотом. Воздух наполнился металлической вибрацией от удара. От самого жука осталась расплющенная золотая пластина. Профессор ударил еще несколько раз, заставляя пластину распасться еще на несколько частей. Мужчина ногой раскидал их в стороны, присыпав самые крупные детали песком, а затем достал из мешочка на груди своего жука и повторил ритуал.
– Теперь можем ехать, - он забросил внутрь кувалду, сам запрыгнул на ступеньку вверх и подал спутнице руку. – Мы наделали здесь очень много шума. Прошу вас, леди Мэри Бэнкс, нас ждет долгая дорога домой.
Эпилог
Несколько мужчин в военных мундирах королевской гвардии Великобритании охраняли периметр площади, на которой располагался постамент с каменным скарабеем на территории храма Амона-Ра в Луксоре. Всех гражданских и туристов выпроводили отсюда буквально за какой-то час, и даже местная жандармерия осталась не при делах. Связываться с королевской семьей никто не желал.
Возле самого постамента находился солидный человек с пышными бакенбардами и закрученными усами, выглядевший настолько взволнованно и величественно одновременно, что могло показаться, будто ему предстоит прямо в эту секунду решить судьбу мира.
– И зачем я только тебя послушал, - прошептал один из гвардейцев – поджарый мужчина лет сорока с ясными голубыми глазами, которые выгодно подчеркивал красный гвардейский мундир, - своему напарнику, стоявшему от него всего в паре шагов. – Сидели бы сейчас в нашем поместье и попивали чай с Ариной Семеновной.
– Не думала, что ты такой нытик, - ответил второй гвардеец – молодой паренек со светлой кожей, в нескольких местах покрытой веснушками. Над верхней губой у него красовались тонкие усики, и только человек с лупой мог бы разглядеть, что это просто грим. – Я не могу пропустить это зрелище. Таких спектаклей не дают в театре.
– Ты начнешься смеяться и погубишь нас, а еще мы можем упасть в обморок от жары, я уже не могу выносить эту шапку, - ответил мужчина, на макушке которого, как и у всех остальных, красовался высокий головной убор и медвежьего меха.
– У меня отличная выдержка, - парировал паренек, хитро приподняв в усмешке уголок рта.
Солидный человек тем временем разложил на земле перед собой древние свитки и нетерпеливо потирал ладони.
– Сейчас начнется, - сказал мужчина пареньку.
– Я впишу это событие в свои мемуары, - ответил тот.
– Разве ты уже решила приняться за мемуары? А как же «смеющийся Будда»?
– Я еще не дала принцессе ответ, - прошептал паренек, после чего крепко сжал губы, давая понять собеседнику, что разговор окончен, потому что перед их глазами начиналось настоящее представление.
Важный человек с орденом Подвязки на левом лацкане пиджака распростер над собой руки и заговорил нараспев:
– Живому дорогу Анубис открой. Осириса ка в огне!
Паренек прыснул со смеха, прикрыв рот рукой и отвернувшись. Важный человек замер в ожидании, но ничего не происходило. Он простоял так несколько минут, после чего прокашлялся и повторил, на этот раз громче:
– Живому дорогу Анубис открой. Осириса ка в огне!
Теперь от смеха прыснул уже голубоглазый гвардеец, у которого от улыбки заиграли морщинки вокруг глаз. На странную парочку обратили внимание «сослуживцы», находившиеся по левую и правую сторону. Их взгляды не сулили ничего хорошего.
– Я думаю, пора делать ноги. Мы достаточно повеселились, - проговорил мужчина сквозь зубы.
– Сейчас, еще минутку, - ответил паренек, из-под шапки которого выпал длинный рыжий волосок.
Важный человек, с которым по-прежнему ничего не происходило, испуганно осмотрелся по сторонам, затем вновь прокашлялся, поправил на себе пиджак, потуже затянул ремень на поясе и в третий раз пропел фальшивым басом: