Мэри удивленно выгнула брови и едва сдержала себя, чтобы не ахнуть от недоумения. Целое состояние без присмотра и должной охраны – печальная и удручающая картина.
– Это неслыханная халатность, - полушепотом сказала она, обводя глазами огромный выставочный зал. – Разве можно хранить все эти артефакты в пыли и паутине? Это же достояние государства, реликвии!
– Вы поражены, леди Бэнкс, и имеете на это полное право. Более того, - Дидье сурово сдвинул брови к переносице и насупился, – я полностью с вами согласен. Египтяне ленивы и неряшливы по своей природе. И отношение к своей истории у них такое же – неряшлево-принебрежительное. Именно поэтому власти и заключили договор с Францией об охране исторических ценностей, а меня назначили директором Каирского музея. Открою вам маленький секрет, - он слегка наклонился, и его горячее дыхание обожгло нежную мочку уха Мэри, заставив прикрыть глаза и вспыхнуть, точно свечку, – мои полномочия гораздо шире, чем вы можете себе представить. Я должен навести порядок. А, следовательно, – не только облагородить музеи, очистив экспонаты от пыли и паутины, но и добиться полного прекращения незаконной торговли крадеными артефактами, а также пресечь любые попытки дальнейшего разграбления гробниц.
– Ничего себе! - вырвалось у девушки.
– На моих плечах лежит огромный груз ответственности, мон ами, - деловито заявил де Бизьер, важно расправив спину,– но я с честью несу его.
– Позвольте пожелать вам удачи в этом нелегком деле, - кокетливо пропела Мэри, бросив на своего спутника оценивающий взгляд.
После своего признания, виконт предстал перед ней совершенно в ином свете. Теперь он был не только приятным собеседником и галантным кавалером, который умеет быстро бегать и ловко стреляет из револьвера, но и человеком, которому доверили дело государственной важности. Он словно вырос в ее глазах, стал значительнее, и оттого, еще привлекательнее. Тем хуже было для нее. В этом здании, стены которого прочно запечатали за собой все уличные запахи, аромат его одеколона чувствовался острее. Бледное лицо француза вдруг показалось ей аристократичным и притягательным, а от мыслей о его горячих руках начало сводить мышцы живота.
Не известно к чему, привели бы ее новые умозаключения касательно виконта, но мужчина вдруг резко остановился возле одного из постаментов.
– Посмотрим, насколько вы эрудированны в вопросах древностей, - с вызовом сказал Дидье, чем еще больше раззадорил девушку, – что вы скажете об этом? – Его взгляд скользнул вниз, туда, где под стеклом лежал папирус, а если быть точнее – его часть, о чем свидетельствовали неровные края пергамента.
Мэри тут же пришла в себя. Ей точно ушат ледяной воды на голову вылили. Мысли о жарких ладонях Дидье разбежались, как испуганные воришки, в разные стороны. Девушка пристально всмотрелась в папирус.
Она однозначно уже видела эти же цвета бордюра, и такие же таблицы с иероглифами, и точно такой же размер шрифта, и даже, как ей показалось, узнала ту руку, что создавала этот артефакт по одинаковым закорючкам и загогулинам виньеток. Все сомнения развеялись, когда в тексте промелькнуло имя – «Ани». Сердце в груди вдруг подпрыгнуло и выдало перебой. Руки сами потянулись к стеклу. Еще бы секунда, и она выдала бы себя с головой. Но леди Бэнкс вовремя спохватилась и спрятала дрожащие кисти за спиной. Боковым зрением она осмотрела периметр зала, прикидывая, кто или что может ей помешать забрать папирус. За исключением новоиспеченного директора Каирского музея, других препятствий к осуществлению задуманного не обнаружилось. Те двое на выходе ее не беспокоили. Кому придет в голову, что спутница такого важного человека – воровка? Они даже ухом не поведут.
«Дай Бог, чтобы пропажу вообще заметили», - подумала она про себя, и усмехнулась.
– Вы молчите. Значит ли это, что данный папирус вам ни о чем не говорит? – Де Бизьер прервал ее размышления.
– У меня просто нет слов, виконт, - Мэри подняла на него глаза и восхищенно заморгала ресницами, мастерски изображая детский восторг. – Если я не ошибаюсь, это Новое Царство, 1200-1300 годы до новой эры.
– Браво! – Воскликнул Дидье, блеснув глазами, – Я аплодирую вам стоя!
– Попала? Неужели? – Мэри подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши, разыгрывая свою карту до конца. – Не могу поверить, что угадала!
– Ваш ответ делает честь Университету Цюриха, дорогая леди Бэнкс. Я восхищен. В наше время редко можно встретить столь образованную девушку. Позвольте, поцеловать вашу нежную ручку?
Мужчина поднес ее руку к губам и слегка коснулся ее, прикрыв от наслаждения глаза. Этих секунд Мэри хватило, чтобы потянуть его на себя и прижаться к его телу со всей той горячностью, на которую она только была способна. Удивленное лицо Дидье склонилось над ней. В его глазах читался немой вопрос, и она согласно кивнула, приоткрыв томительно губы. Француз прижался к ним поцелуем, страстным и обжигающим, а в это время ее руки за спиной вытворяли настоящие чудеса – одной она аккуратно приподняла стеклянный колпак над папирусом, а другой схватила реликвию, опустив колпак на место бесшумно и незаметно.
И, как бы ни был приятен ей этот поцелуй, его нужно было заканчивать. Мэри плавно отстранилась и нарочито смущенно опустила голову, продолжая скручивать за спиной украденный пергамент в тоненькую трубочку. Де Бизьер отвернулся и прокашлялся, нервно теребя свои руки.
– Простите, - наконец, выдавил он, – не знаю, что на меня нашло. Мне показалось…
– Вам не показалось, виконт, - перебила его Мэри, незаметно просунув в карман своих брюк реликвию. – Извиняться должна я. Не совладала со своими желаниями. Это все жара, и местный климат. Все это очень волнует.
– О Боже! – Воскликнул мужчина, и начал широкими шагами мерить пространство. – Вы сводите меня с ума, Мэри! Но…, - он резко остановился и пронзил ее отчаянным взглядом, – это невозможно. Прошу вас, остановимся на этом….
Он двумя пальцами подцепил кожаный шнурок на своей шее, и достал его из-под рубашки. Перед глазами Мэри блеснуло обручальное кольцо. Она лишь ухмыльнулась, продолжая буравить мужчину соблазнительным взглядом.
– Вы ждете от меня стыдливо опущенных ресниц и румянца на лице, не так ли, виконт? – Ее вопрос звучал дерзко и опасно. Дидье нахмурился, не зная, чего еще ожидать от своей спутницы. – Именно так кокетничают гимназистки, в голове у которых слишком много предрассудков и родительских наставлений. Но я ничуть не жалею о случившемся. Вы отменно целуетесь. Вашей супруге несказанно повезло.
– Мэри…, - он с мольбой посмотрел в ее синие глаза.
– Т-с-с-с…, - она сделала несколько шагов ему навстречу, и, оказавшись подле него, приложила к его губам указательный палец, – я сделаю вид, что не помню вкуса ваших губ, а вы продолжите притворяться, что любите жену.
Де Бизьер нервно сглотнул и судорожно спрятал руки в карманы брюк.
– Позвольте проводить вас в гостиницу. Полагаю, мы здесь посмотрели все, что представляет интерес.
– А как же ужин, который я вам обещала? – Мэри хитро сощурила глаза и бесцеремонно подхватила мужчину под руку. – Идемте. Я обещаю вести себя хорошо.
Виконт поправил на шее галстук, а затем решительно направился к выходу, даже не обернувшись к постаменту, под стеклом которого еще несколько минут назад лежал ценнейший артефакт.
Внутри у Мэри творилось что-то непонятное. Радость от обладания первым фрагментом «книги мертвых» была какой-то вялой и неполной. Напротив, в душе почему-то росло чувство тревоги и ощущение близкой опасности.
На улице потемнело. Огромная туча, размером с небольшое прусское княжество, затянула небо над Порт-Саидом. Мэри подняла голову вверх – над зданием музея кружила уже знакомая фигура коршуна.
Глава 7
Закатное солнце уже коснулось своими лучами воды, когда где-то в отдалении, прорываясь сквозь шум парового двигателя и скрежет гребных колес, донеслись звуки выстрелов и неясные, словно приглушенные раскаты грома, крики.
Мэри прислушалась, инстинктивно еще сильнее кутаясь в легкую шелковую шаль, которая оказалась незаменимой на пароходе, который со всех сторон обдували сильнейшие западные ветра.
– Вы тоже слышали это, виконт? – Мэри повернула голову и посмотрела на мужчину, который расположился на удобном плетеном кресле с томиком Мольера.
Его длинные ноги, несмотря на жаркую погоду, из-за пронизывающего ветра были укутаны в кашемировый плед, а загорелое лицо пряталось под широкими полями шляпы.
– Что-то? – Дидье приспустил на переносицу пенсне и исподлобья уставился на девушку, – Простите, мон ами! Я увлекся книгой. Так что вы сказали?
– Вы слышали звуки? – Повторила свой вопрос леди Бэнкс.
– Звуки? – Дидье задумчиво нахмурился, - нет, не слышал.
– Резкие, словно хлопки, - Мэри бросила взгляд на его пиджак, из-под которого выпирала кобура, – как выстрелы.
– Да что вы? – Француз отложил чтение и порывисто встал с кресла, почти бегом устремившись в хвост корабля. Мэри поспешила следом.
– Да, я совершенно уверена, что слышала выстрелы, и еще крики. Вот, опять! Слышите?
В этот момент ветер донес до путешественников новые хлопки и улюлюканье. В глазах виконта появилась неподдельная озабоченность.
– Боже мой. Вы правы. Теперь я тоже слышу.
Они обогнули длинную палубу и добрались до кормы, на которой уже собрались члены экипажа судна и несколько человек из многочисленной свиты новоиспеченного директора Каирского музея.
Капитан – крепкий мужчина с ястребиным взглядом – стоял у борта с биноклем в руках и удрученно качал головой, выкрикивая на арабском слова, по эмоциональной окраске напоминающие ругательства. Мэри посмотрела на канал – вдалеке виднелся корабль, который, расправив паруса, и выпуская огромные клубы черного дыма, приближался к их пароходу с поразительной скоростью. Девушка бесцеремонно выхватила бинокль из рук капитана и рассмотрела, что же происходит на судне. На носу догоняющего их фрегата толпились мужчины в жандармской форме. Несколько человек держ