али карабины дулами вверх и палили в воздух. Кто-то размахивал руками, кто-то кричал.
Совершенно очевидно было, что все эти сигналы предназначаются именно им – пассажирам и экипажу парохода «Нефертити», следовавшего до Суэца.
Дидье тронул капитана за локоть и отвел в сторонку. До Мэри доносились обрывки арабской речи, она не понимала ни слова, но нутром чувствовала, что эта погоня совершенно неспроста. Более того, интуиция подсказывала ей, что египтяне все-таки не такие уж безалаберные и ленивые, и, скорее всего, обнаружили пропажу папируса из музея Порт-Саида, более того - эта жандармская экспедиция на оснащенном пушками корабле по Суэцкому каналу организована в ее честь.
– Чего хотят эти люди? – Девушка, позабыв о приличиях и такте, грубо дернула де Бизьера за руку, заставив обернуться и прервать разговор с капитаном.
– Капитан думает, что это недоразумение. Но нам лучше остановиться. Преследователи вооружены до зубов и одеты в форму жандармов. Не будем ввязываться в неприятности. Скорее всего, они просто досмотрят судно на предмет незаконной перевозки оружия, или ценностей. Здесь это обычное дело. Нам не о чем беспокоиться.
«Перевозка оружия или ценностей», - Мэри невольно дернулась, когда эхо в ее голове повторило слова виконта. У нее было и первое, и второе. Если ее саму и ее каюту тщательно обыщут – не избежать проблем. Противный холодок страха пополз по ее позвоночнику, запуская свои щупальца во внутренности и сковывая их болезненным спазмом.
– Что ж, - она нарочито небрежно пожала плечами и для пущей уверенности протяжно зевнула, демонстрируя собеседнику наигранное равнодушие, – вы, конечно, правы. Не думаю, что эта проверка надолго задержит судно. Тем более мы практически подошли к порту. Капитан говорил – еще ночь пути, и мы на месте. Пара часов погоды не сделают.
Виконт хотел что-то ответить, но в это мгновение пароход резко затормозил, заставив собеседников пошатнуться, а затем и вовсе упасть друг на друга. Мужчина распластался на палубе, широко раскинув руки и щуря глаза от солнца. Лицо Мэри в опасной близости наклонилось над его лицом. Она уловила аромат его туалетной воды и крепкий запах табака. Сердце у Дидье колотилось так сильно, что казалось, вот-вот вылетит из груди, точно пуля. Девушка заглянула в его глаза, зрачки которых расширились от возбуждения.
– Вы боитесь меня, виконт, - прошептала она, касаясь губами кончика его носа.
– Вовсе нет, леди Бэнкс, - ответил мужчина, прикрыв глаза от мучительного удовольствия.
– Но вам следует меня опасаться, мон ами, - продолжила она, – еще одно такое падение, и я не смогу держать себя в руках. Не спасет даже обручальное кольцо, которое вы, почему-то, носите на шее.
Неожиданно для Дидье, Мэри быстро поднялась и, как ни в чем не бывало, поправила на себе юбку и сбившуюся шляпку.
Быстротечный флирт с виконтом отвлек ее от тягостных мыслей, но теперь они вновь заполнили ее симпатичную головку, ибо фрегат с жандармами на борту подплыл уже практически вплотную, и матросы с обоих судов занимались установкой швартовочных лестниц с одного корабля на другой.
– Кто наниматель этого судна? – На чистом английском спросил низенький тощий мужчина с иссиня-черными усами, который первым перебрался с другого борта на палубу «Нефертити».
– Я! – Громко ответил де Бизьер и протянул командиру жандармов руку. Тот нехотя пожал ее, буравя француза глазами.
– Бомани аль Саид, начальник жандармерии Порт-Саида. Представьтесь, пожалуйста.
Мэри передернуло от неприятных ощущений. Раз уж такая шишка пустилась за ними в погоню – дело плохо. Более того - дело дрянь. Наверняка они обнаружили пропажу, а кроме них двоих в музей никто не входил.
– Дидье де Бизьер, виконт. Новый начальник Каирского музея. Объясните нам причину задержки судна.
– Из национального музея Порт-Саида несколько дней назад был украден весьма ценный папирус эпохи Нового Царства.
Француз приподнял в удивлении бровь, а затем переглянулся с Мэри.
– Это ужасно, господин начальник. Но какое отношение это имеет ко мне?
– Перед пропажей вы последним посещали музей. В компании привлекательной женщины с огненными волосами, - взгляд сурового жандарма сместился с де Бизьера на леди Бэнкс, которая машинально начала приглаживать непослушные пряди своих длинных медных волос.
– На что вы намекаете? – Вспылила девушка, пытаясь за гневом скрыть охватившую ее панику. – Уж не подозреваете ли вы нас в краже? Это просто смешно! Начальник Каирского музея и подданная королевы Виктории украли артефакт – такова ваша версия? Это неслыханно! К тому же, пользуясь случаем, позволю себе напомнить вам, в каком состоянии находятся ваши музеи, и что украсть из них что-либо не представляет совершенно никакого труда! Мы лично смогли в этом убедиться во время посещения музея – охрана спит, в самом здании ни один экспонат не содержится должным образом. Все поросло пылью и покрылось паутиной. Стыд и позор! Виконт прибыл в Египет с одной целью – навести порядок в этом деле. А что в ответ – обвинения в воровстве!
Она нахмурилась и сердито поджала губки, пронзая представителя власти полным негодования взглядом.
– Я понимаю ваше возмущение, мисс…, - спокойно продолжил аль Саид, но Мэри перебила его.
– Леди Бэнкс.
– Так вот. Я понимаю ваше возмущение, леди Бэнкс. Но, все-таки, у нас есть основания полагать, что кто-то один из вас может быть причастен к пропаже. Со слов смотрителя, еще утром, до вашего визита, папирус был на месте. Вечером же он его не обнаружил. Мы обыскали дома охранников и смотрителя. Ничего.
– Неужели вы думаете, что вор будет хранить папирус дома? – Девушка усмехнулась.– В таком случае у меня возникает вопрос – как с таким скудным умом и столь примитивной логикой вы смогли дослужиться до начальника жандармерии? Неужели не ясно, что папирус украли для продажи, и, следовательно, он, скорее всего, уже находится в руках какого-нибудь богатого коллекционера или египтолога. Вы не там ищете, господин аль Саид.
Оскорбление Мэри больно задело мужчину, но он лишь насупил брови, тактично пропустив его мимо ушей.
– Вы совершенно правы, леди Бэнкс. Однако, имея столь скудный, с ваших слов, ум и примитивную логику, я поразмыслил и решил проверить списки прибывших в Египет незадолго до кражи иностранцев и навести о них справки. Работа была проделана кропотливая, но, в результате у нас появился круг подозреваемых. Среди приезжих обнаружился русский коллекционер, которого мы уже допросили и обыскали, профессор Британского музея, который также уже дал показания, месье де Бизьер, и, прошу прощения за наглость, вы. Нам доподлинно известно, что вы увлекаетесь египтологией, окончили университет Цюриха и являетесь дочерью востоковеда. Более того – у нас есть свидетель, который утверждает, что вы привезли с собой весьма ценный и древний папирус, который держите в кожаном тубусе.
– Что? - Мэри округлила от ужаса глаза.
– Да, мы поймали мальчишку, который пытался украсть у вас чемодан в порту. Он утверждает, что своими глазами видел у вас часть папируса «книги мертвых». Украденный из нашего музея папирус также является ее частью. Хотя, - он хитро сощурился и подкрутил пальцем ус, - вам это, наверняка, известно ничуть не хуже, чем мне.
– Вы жестоко пожалеете о своих словах и действиях, - прошипела Мэри, понимая, что прижата к стенке.
– Возможно. Если наши предположения не подтвердятся – я лично принесу вам свои извинения, леди Бэнкс. А теперь, если вы позволите, мои люди приступят к обыску корабля. Начнем с верхней палубы. Глупо было бы думать, что вор будет настолько наивен, что спрячет краденое под кроватью.
Мужчина усмехнулся, радуясь собственной шутке, а затем что-то протараторил на арабском капитану судна. Тот кивнул головой и жандармы принялись обыскивать каждый угол с таким упорством и дотошностью, словно им пообещали по сундуку золота за найденные улики.
– Мэри…, - ошарашено прошептал Дидье, легонько коснувшись ее запястья кончиками пальцев, – что такое он говорит? Я…у меня…как…?
– Оставьте меня, виконт…, - обреченно ответила девушка, – и лучше держитесь от меня подальше, чтобы не попасть за решетку.
– О чем вы говорите? Какая еще решетка?
– Я пропала, Дидье! Ты слышишь? – Позабыв об этикете и условностях, леди Бэнкс отчаянно вцепилась мужчине в предплечье, стиснув его своими изящными пальчиками до боли. – Я пропала! Если они зайдут в мою каюту – я пропала!
– Тише! – Француз поднес к губам указательный палец и взял ее за руку. – Быстро говори мне, где спрятаны папирусы?
– Спаси меня! – Взмолилась Мэри, пронзая его взглядом, полным страдания.
– Где папирусы? – Сквозь зубы просипел мужчина, окидывая оценивающим взглядом копошащихся на палубе жандармов.
– Мой саквояж, под кроватью. У него двойное дно.
Дидье кивнул.
– Мы продолжим путь в Каир, чтобы не вызывать лишних подозрений. Но я конфискую артефакты. А тебя по прибытии в столицу, отправлю обратно, в Лондон. И как я сразу не догадался? Ты неспроста была ко мне так благосклонна. Надо было еще тогда, в порту настоять на том, чтобы ты показала мне свой свиток из тубуса. Ты покинешь Египет, ясно?
– Ясно, - девушка быстро кивнула головой.
Виконт натянуто улыбнулся, заметив на себе пристальный взгляд одного из ищеек, а затем отпустил ее руку.
– Прошу меня извинить, господа, - громко объявил он, заставив всех на мгновение прекратить поиски и посмотреть на него, – вынужден ненадолго покинуть вас. Морская болезнь не оставляет меня в покое. Но вы продолжайте!
Начальник жандармов проводил его удаляющуюся фигуру долгим взглядом, а затем вернулся к обыску.
Мэри же уселась на покрытую лаком деревянную лавку и укуталась в шаль, мысленно благодаря судьбу за Дидье и продумывая свои дальнейшие шаги. Возвращаться с пустыми руками она не собиралась. В Лондоне ее ждал огромный бриллиант. Да и простака-виконта обвести вокруг пальца будет не так уж трудно.