«Посмотрим еще, кого придется спасать», - подумала она про себя, наблюдая, как заходящее солнце отбрасывает на воду багряные блики.
Глава 8
Прошел уже целый час, как на горизонте показались причалы порта Суэц, но судно все еще не могло подойти к берегу. Сильный ветер поднял метровые волны, которые грозили кораблю в случае продолжения движения быть выброшенным на мель. Капитан, холивший и лелеявший «Нефертити», точно любимую женщину, принял решение переждать шторм.
Жандармы, оставшиеся на корабле, чтобы охранять немого юнгу, на которого свалили вину за кражу папируса (и который, к слову, получил за это увесистый кошелек с золотом от виконта), попрятались по каютам, как трусливые зайцы.
Аль Саид, которого провести не удалось, хоть и заявил, что по возвращению в Порт-Саид, непременно устроит опознание вора с участием охранников и смотрителя музея, но под давлением обстоятельств (а именно «явки с поличным») был вынужден прекратить попытки расколоть Мэри на чистосердечное признание. И лишь изредка она ловила на себе его косые взгляды.
Именно такой взгляд в данную минуту прожигал ее, спрятанную за спинкой изящного, но изрядно потрепанного кресла. Они с Дидье сидели в столовой и играли в карты. Бомани курил толстую сигару и делал вид, что читает газету недельной давности, хотя за время пути уже успел выучить ее содержимое наизусть.
– Вы уверены, что мы поступили справедливо по отношению к Махмуду? – Шепотом спросила леди Бэнкс, выкладывая на стол козырного туза, и затем уже громче, чтобы начальник жандармов услышал, добавила:
-- Вам конец, Дидье. Признайте же уже свое поражение и раскошеливайтесь.
– Право, вы жульничаете, мон ами! - Де Бизьер хитро сощурил свои излучающие теплоту серые глаза и засмеялся, – но я согласен разориться, только бы выкрасть у вас эту довольную улыбку!
Спустя секунду таким же шепотом он ответил на ее вопрос:
– Совершенно уверен. Махмуд отсидит пару месяцев и выйдет на свободу, став богачом. Уж поверьте, когда дело касается самих египтян – приговоры судей значительно смягчаются. Кругом братья да сватья. Сплошное кумовство.
– О чем вы там шепчетесь, господа? – Не выдержал Бомани, отложив газету. – Я не перестану утверждать, что вы оба обвели меня вокруг пальца! Но я докопаюсь до истины, даю слово!
Мэри обернулась через плечо и посмотрела на разгневанного мужчину. Его лицо покраснело, а желваки ходили ходуном от злости и бессилия.
– Не пристало постороннему мужчине вмешиваться в разговоры пары, - парировала она, заставив аль Саида покраснеть еще сильнее – но на этот раз от стыда. – К тому же, хорошенько подумайте, прежде чем в следующий раз бросаться обвинениями в адрес директора Каирского музея. Вы можете дорого заплатить за эту клевету, господин начальник.
Мужчина громко фыркнул, а затем пружинистой походкой покинул комнату, бормоча себе под нос то ли ругательства, то ли проклятья на родном языке. Мэри почувствовала, как горячая ладонь Дидье накрыла ее руку и от того невольно вздрогнула.
– Мон ами, не стоит провоцировать господина начальника жандармерии подобными разговорами. Иначе он и правда будет рыть до тех пор, пока не нароет что-то на вас, и, что еще хуже, на меня.
– Вы правы, простите, - девушка отложила в стороны карты и виновато опустила глаза. – Просто меня тяготит эта никак не заканчивающаяся поездка. Я чувствую себя узником в этой тюрьме на воде.
В эту секунду скрипнула входная дверь, и Мэри узнала крепкий запах табака и пота, исходивший от капитана. Он что-то быстро протараторил и скрылся так же стремительно, как и появился.
– Что ж, дорогая Мэри. Ваше заточение подошло к концу. Капитан говорит, что волны стихли, и мы можем зайти в порт.
– Слава Богу! – Облегченно выдохнула леди Бэнкс, откинувшись на спинку кресла с мечтательной улыбкой на лице.
– Если вы не против, я поднимусь к себе в каюту, чтобы собрать вещи.
– Конечно-конечно, - закивала Мэри, у которой в голове уже был готов хитроумный план.
Виконт поднялся, и, поклонившись своей спутнице с присущей ему галантностью, удалился из столовой. Недолго думая, девушка встала со своего места, и мышкой прошмыгнула по коридору и лестнице на нужную палубу. Она осторожно высунула свой курносый нос из-за угла и увидела, как захлопнулась за французом дверь его каюты. Выждав пару минут, она на цыпочках прокралась к ней и приложила к двери ухо. Слух уловил шелест воды. Де Бизьер собирался принять ванну. Как нельзя кстати. Девушка ухмыльнулась и по-кошачьи поскреблась в дверь острыми ноготками.
– Кто там? – Прозвучал спокойный голос виконта.
– Дидье, вы не могли бы открыть мне дверь. Мне срочно нужна ваша помощь! – Тихонько, как заговорщик, проговорила она.
С минуту в каюте было тихо. Очевидно, француз раздумывал - открывать или нет. Однако в итоге дверка приоткрылась на цепочку. В образовавшуюся щель проснулось его напряженное лицо.
– Что случилось, мон ами? Ваша проблема не может подождать до берега? Я собираюсь принять ванну, прежде чем сойти.
– Я вижу, - заметила леди Бэнкс, скользнув взглядом по его торсу, облаченному в легкую хлопковую сорочку, ворот которой был распахнут, открывая взору гладкую рельефную грудь,– и все же, вынуждена настаивать. Откройте, прошу вас. Это дело не терпит отлагательства. Я не могу говорить об этом в коридоре. Вы же знаете, даже у стен есть уши!
Мэри опасливо огляделась по сторонам, нагнетая обстановку своей умелой актерской игрой. Наконец, Дидье сдался, и услужливо отошел в сторонку от двери, пропуская незваную гостью внутрь.
– Итак, я весь внимания, дорогая леди Бэнкс!
Де Бизьер прислонился к стенке возле двери, словно остерегался внезапного нападения и хотел быть поближе к выходу. Он успел снять пиджак, жилетку, шейный платок и туфли. Рубашка была пошита по фигуре и выгодно подчеркивала его фигуру.
– Виконт, - Мэри подняла наверх руки и открепила от волос шпильки, удерживавшие на голове шляпку. Освобожденные из шляпочного плена, ее длинные волнистые медные локоны соблазнительно рассыпались по плечам,– вскоре мы разлучимся с вами навсегда.
Девушка отбросила шляпку в сторону и начала медленно расстегивать пуговицы на шелковой блузке, мягко ступая в сторону француза, который начал порывисто дышать и смахивать с висков капельки выступившего пота.
– Не откажите мне в последней милости, прошу вас, - леди Бэнкс вплотную подошла к мужчине и игриво провела ноготком по оголенной коже груди, заставив виконта прикрыть от наслаждения глаза.
– Вы…вы…просите меня…, - запинаясь, произнес де Бизьер.
– Я не прошу, я молю…., - перебила его Мэри, а затем прижалась к нему и припала поцелуем к его тонким губам.
Мужчина даже не пытался сопротивляться. Он с жаром обхватил ее руками и принялся шарить своими ладонями по спине, опускаясь в своих ласках все ниже и ниже. Казалось, он никак не может насытиться этим поцелуем, которого ждал всю жизнь. Однако внезапно девушка отпрянула от него и принялась поправлять волосы и юбку.
– О нет, нет…. Я не могу, простите, виконт…, - девушка виновато заглянула ему в глаза. – Несмотря на испепеляющее меня желание, что-то внутри меня не дает мне сделать этого…
– Но Мэри! – Возмущенно воскликнул мужчина, буравя ее глазами.– Зачем тогда вы пришли? Уж не думаете ли вы, что я отдам вам папирусы?
«Чертов плут!», - подумала про себя девушка, смущенно моргая длинными ресницами, – «Догадался. Ну да ладно. Еще не все потеряно».
– Вы серьезно думаете, что меня еще интересуют древности? После того, как я – леди Бэнкс, подданная ее величества королевы Виктории, едва не оказалась за решеткой в ужасном Египте? Нет, мой дорогой виконт, я еще не выжила из ума. С этим опасным делом покончено. Но, неужели вы не видите, что меня действительно к вам влечет? Влечет с самого начала!
Она с жаром произнесла свою речь, приложив к груди ладонь, и пронзая де Бизьера настолько страстным взглядом, что он сдался:
– Возможно, бокал хорошего вина поможет нам расслабиться, - сказал он, а затем подошел к комоду у кровати и достал оттуда бутылку Бордо урожая 1850 года.
– О, Дидье…. Это то, что нужно! – Пролепетала девушка, незаметно достав из кармана юбки пакетик с белым порошком
Если бы он не предложил сам, она отправила бы его за вином в столовую. Но так выходило еще лучше.
– Прошу вас, - мужчина налил первый бокал и протянул его своей гостье. Леди Бэнкс с благодарностью приняла его, не забыв при этом смерить виконта пылким взглядом.
Пока мужчина наливал себе вино, она опрокинула содержимое пакетика в бокал и встряхнула его.
– За нашу встречу, - француз поднял свой бокал в воздух.
– И за расставание, - пропела Мэри, – но у меня есть условие!
– Какое? – Дидье с любопытством посмотрел в ее глаза.
– Мы обменяемся бокалами в знак нашей тайной страсти. Я добавлю в свой бокал щепотку грусти по вам, а вы в свой – капельку любви ко мне.
Француз удивленно повел бровью.
– Что за странный обряд, мон амии?
– Неужели вы не уступите женщине, которую видите в своей комнате в последний раз?
– Не обольщайтесь, нам еще предстоит долгая дорога до Каира. Мы расстанемся не скоро.
– Но у нас больше не будет шанса остаться наедине. Проклятый аль Саид дал указание своим ищейкам сопровождать нас до столицы. Они не дадут нам возможности насладиться друг другом. Ну же, виконт! Не упрямьтесь!
Мужчина нахмурил лоб, изобразив на лице что-то наподобие скепсиса, но в итоге, взял из рук Мэри протянутый бокал с вином, а ей отдал свой.
– За нас! – Он еще раз поднял бокал в воздух, а затем жадно осушил его до дна. Леди Бэнкс едва пригубила напиток, не в силах скрыть довольной усмешки на лице.
«Прекрасно!», - пронеслась в ее голове победная мысль, – «Через час-полтора его сморит. Да так, что он уснет, даже скача галопом на лошади. Мне останется только улизнуть, прихватит из его саквояжа папирусы».