Она помахала паре длинноносых кукол, которые прогуливались рука об руку.
— Сегодня это любящая пара. И все оттого, что они внутри Трещины. Смотрите!
На этот раз она указала на огромную фигуру, идущую по лужайке. Огромные ноги Великана сотрясали землю, а ростом он был как самые высокие деревья в Парке. На одном плече у него покачивалась огромная дубина, а на другом сидел смеющийся мальчик и щипал великана за ухо.
— Это Джек-Победитель-Великанов[13] со своим Великаном. Сегодня они лучшие друзья.
Спящая Красавица посмотрела вверх и улыбнулась.
— А вот, наконец, и Ведьмы!
Над головами детей раздалось жужжанье, и несколько старух с маленькими, блестящими, словно бусинки, глазками промчались по воздуху на метлах. Раздались приветствия, и скоро ведьмы тоже присоединились к разношерстной толпе. Все бросились пожимать им руки, а старухи при этом довольно хихикали.
— Никто не боится их сегодня. Они счастливы вместе со всеми! — тихий голос Спящей Красавицы звучал, как колыбельная. Она обняла детей, и так они стояли втроем, наблюдая за проходящими мимо фигурами. Заяц и Черепахаха[14] танцевали вместе, Дама и Валет червей[15] обнимались, а Красавица держала за руку Чудовище.[16] Лужайки блистали, воздух звенел от голосов, когда Короли и Принцессы, Герои и Ведьмы приветствовали друг друга в Трещине между годами.
— Дайте дорогу! Дайте дорогу! Позвольте! — раздался звонкий высокий голос, и в отдалении дети увидели Золотистого Поросенка. Он пробирался сквозь толпу, махая своим золотистым копытцем.
— Дайте дорогу! Дайте дорогу! — важно кричал он, и толпа почтительно кланялась и расступалась.
За Поросенком шел еще кто-то, показавшийся детям удивительно знакомым. Шляпка с бантом… ярко-синее пальто с серебряными пуговицами… вздернутый, как у Датской Куклы, нос… пронзительно-синие глаза, напоминающие рисунок на Китайском фарфоре…
Она бодро шагала по дорожке за Золотистым Поросенком, а воэдух сотрясали приветственные крики. Вверх летели шляпы и кепки, короны и венки. Даже луна, казалось, стала ярче.
— Но почему она здесь? — удивилась Джейн. — Ведь Мэри Поппинс — не сказка!
— Она намного лучше! — преданно воскликнул Альфред. — Она — сказка, ставшая правдой. А кроме того, — прогромыхал он, — она Гость вечера! Это она оставила книги открытыми!
Отвечая на приветствия, Мэри Поппинс кланялась направо и налево. Затем она прошла в центр лужайки и, открыв черную сумочку, достала оттуда концертино.[17]
— Выбирайте партнеров! — закричал Золотистый Поросенок, вынимая из кармана флейту.
Услышав это, все повернулись лицом к своему соседу. В то же мгновение флейта заиграла веселый танец. Концертино и Двадцать Две Вороны подхватили мотив, а Белая Кошка нежно подыгрывала на скрипке.
— Тили-бом! Тили-бом!..
— Неужели это моя кошка? — удивился Майкл, всматриваясь в узор из цветов и листьев на ее фарфоровых боках. Однако определить это он так и не успел, так как его внимание привлек Альфред.
Серый фланелевый Слон неуклюже прошествовал мимо, счастливо трубя своим хоботом, словно это был не хобот, а большая медная труба.
— Разрешите пригласить, моя дорогая юная Леди! — поклонился он, подойдя к Спящей Красавице. Девушка протянула руку, и они, кружась в танце, умчались прочь. Альфред изо всех сил старался не наступать ей на ноги, а Спящая Красавица старалась раньше времени не заснуть.
Каждый из присутствующих нашел себе партнера.
— Поцелуй меня! Поцелуй меня! — кричали несколько девочек, обнимая толстого школьника.
— Не стой на дороге, — недовольно бросила старая Мельничиха, проносясь мимо с Тремя Беленькими Мышками. Толстый мальчик и смеющиеся девочки нырнули в толпу.
— И раз, и два, подскок — поворот! Вот как надо! — Красная Шапочка, держа Волка за лапу, учила его танцевать. Волк очень стеснялся и старался все делать так, как ему говорили.
Джейн и Майкл едва верили своим глазам. Но долго удивляться им не пришлось, так как совсем рядом вдруг раздался дружелюбный голос:
— Вы танцуете? — весело спросил Робинзон Крузо и, взяв Джейн за руку, закружил в танце.
Майкл танцевал с Пятницей.
— А это кто? — спросила Джейн, когда мимо них пропрыгала Синяя Уточка в обнимку с большим серым гусем.
— Это Гусак, доверенное лицо самой Матушки Гусыни![18] — ответил Робинзон Крузо. — А вон и Пинни с Золушкой!
Джейн оглянулась. И действительно, неподалеку кружились Золушка и их старенькая тряпичная обезьянка.
Танцевали все. Никто не был одинок, никто не остался в стороне. Герои всех когда-либо рассказанных сказок толпились на широкой лужайке, радостно обнимая друг друга.
— Джейн, ты счастлива? — крикнул Майкл, когда проносился с Пятницей галопом мимо.
— Как никогда! — улыбаясь, крикнула она в ответ. И это была чистая правда.
Музыка заиграла быстрей. Звуки метались меж ветвей деревьев, перемешиваясь с далеким боем часов. Мэри Поппинс, Поросенок и Кошка пританцовывали на месте, продолжая играть на музыкальных инструментах. Двадцать Две Вороны без устали распевали веселые песенки. Сказочные персонажи кружились вокруг детей; и дети слышали их голоса, их радостный смех…
— Долго и счастливо! — кричали все, кто находился в Парке.
— Что это? — воскликнула Джейн, так как сквозь крики и музыку до неё донесся бой часов.
— Время почти кончилось! — объяснил Робинзон Крузо. — Это уже Шестой Удар!
Они остановились и прислушались.
Семь! Звон колокола слился со сказочной музыкой, которая, словно золотая сеть, окутала собой Парк и лужайку.
— Восемь! — сказал отдаленный удар. И танцующие фигуры, казалось, заскользили по траве еще мягче.
Девять! Теперь танцевали даже деревья, склоняя ветви в такт музыке.
Десять! Лев и Единорог, Волк и Ягненок! Друг и Враг! Темнота и Свет!
Одиннадцать! О, быстротечные мгновенья! О, крылатое время! Как коротко пространство между годами! Будем же веселы! Давайте жить долго и счастливо!
Двенадцать!
Часы ударили громко и торжественно.
— Двенадцать! — хором закричали все, и тут же сказочные персонажи один за другим полетели прочь.
Джек со своим Великаном, Панч и Джуди, Паук с Крошечкой Лесли, Шалтай-Болтай на своих тоненьких ножках… Лев, Единорог, Золотая Кудряшка, Красная Шапочка и Три Беленькие Мышки — все слились в один сплошной поток и, казалось, медленно таяли в лунном свете…
Исчезли Золушка и Ведьмы, Спящая Красавица и Белая Кошка… Робинзон Крузо и Пятница…
Сказочная музыка замерла вдали, потонув в величественном звоне колоколов. Он доносился с каждой башни, с каждой колокольни Лондона. Собор Святого Павла… Биг Бен… Старый Бейли… Саутуорк… Святой Мартин… Вестминстер… Боу…[19]
Но один колокол звучал громче других, звонко и настойчиво.
— Динь-динь-динь-динь! — его голос чем-то неуловимо отличался от Новогодних колоколов, казался более знакомым, более домашним.
— Динь-динь-динь-динь! — ласково звал он, смешиваясь с эхом знакомого голоса.
— Кто хочет сдобные булочки? — требовательно спрашивал голос.
Джейн и Майкл открыли глаза, сели и с изумлением огляделись. Они были в своих постелях, под пуховыми одеялами.
Рядом, в кроватках, спали Джон и Барбара. В камине весело сверкал огонь, а в окно Детской лился мягкий утренний свет.
— Динь-динь-динь! — доносился с улицы звон колокольчика.
— Я сказала, кто хочет сдобные булочки? Вы что, оглохли? Булочник ждет на улице.
Ошибки не было. Голос принадлежал Мэри Поппинс, и звучал он очень нетерпеливо.
— Я хочу! — поспешно сказал Майкл.
— И я! — воскликнула Джейн.
Мэри Поппинс фыркнула.
— Тогда почему не сказать об этом сразу!
Она подошла к окну и помахала рукой, подзывая Булочника.
Внизу со скрипом открылись ворота, и Булочник, пробежав по садовой дорожке, постучал в заднюю дверь. Он был уверен в заказе из Семнадцатого Номера, так как вся семья Бэнксов была явно неравнодушна к сдобным булочкам.
Мэри Поппинс отошла от окна и подбросила в камин пару поленьев. Некоторое время Майкл сонно смотрел на нее. Затем почесал за ухом и почувствовал, что окончательно проснулся.
— Послушайте! — вскричал он. — Я хочу своего Золотистого Поросенка! Где он, Мэри Поппинс?
— Да! — поддержала Джейн. — Я тоже хочу получить своего Альфреда! И Синюю Уточку! И Пинни! Где они?
— На шкафу! Где им еще быть? — сердито ответила Мэри Поппинс.
Дети посмотрели вверх. Все четыре игрушки стояли рядышком — так, как их оставила Мэри Поппинс. Перед ними лежали три книги: «Робинзон Крузо», «Зеленая книга сказок» и «Рифмы Матушки Гусыни». Однако они не были открыты, как прошлым вечером. Они лежали стопкой — одна на другой.
— Но как они вернулись из Парка? — удивился Майкл.
— И где флейта Поросенка? — подхватила Джейн. — И ваше концертино?
Теперь настала очередь Мэри Поппинс вытаращить глаза.
— Мое — что? — спросила она, сверля их взглядом.
— Ваше концертино, Мэри Поппинс! На котором вы играли прошлой ночью в Парке!
Мэри Поппинс отошла от камина и приблизилась к Джейн.
— Будь добра, повтори, что ты сказала! — произнесла она спокойно, но от этого спокойствия холодок бежал по спине. — Правильно ли я поняла, Джейн Бэнкс, что ты утверждаешь, будто я прошлой ночью была в Парке и играла на… музыкальном инструменте?
— Но это правда! — возмутился Майкл. — Мы все там были! Вы, игрушки, Джейн и я! Мы танцевали с героями сказок в Трещине!
Мэри Поппинс смотрела на них так, словно не верила собственным ушам. Ее взгляд был просто ужасен.