— Сказки?! В Трещине?! Ну и ну! Если я услышу еще Хоть Одно Слово, вы будете танцевать в ванной! И дверь будет заперта, это я вам обещаю! Трещина! Подумать только! Совсем с ума сошли!
Она сердито повернулась и, хлопнув дверью, пошла вниз по лестнице.
Майкл молчал с минуту, обдумывая что-то.
— Забавно, — пробормотал он наконец. — Я думал, что это на самом деле. Выходит, мне всё приснилось.
Джейн не ответила. Вместо этого она вдруг стрелой вылетела из постели и придвинула стул к шкафу. Затем быстро вскарабкалась на него, схватила игрушки и подбежала к Майклу.
— Пощупай их ноги! — взволнованно прошептала она.
Майкл протянул руку и по очереди потрогал ноги Поросенка, Альфреда, Уточки и Пинни.
— Они мокрые! — с удивлением воскликнул он.
Джейн кивнула.
— А вот еще! — и она, достав из-под кровати шлепанцы, показала их Майклу, затем, открыв коробку, вынула из нее башмаки Мэри Поппинс.
Шлепанцы были насквозь мокры, а на подошвы башмаков Мэри Поппинс налипли мокрые травинки, что бывает только в том случае, если вы и вправду всю ночь протанцевали в Парке.
Майкл взглянул на Джейн и засмеялся.
— Значит, это был не сон! — произнес он счастливо.
Джейн покачала головой и улыбнулась.
Так они сидели на кровати Майкла, понимающе кивая друг другу, и в их взглядах было то, что нельзя выразить словами.
Скоро в Детскую вошла Мэри Поппинс с тарелкой булочек. Все еще держа в руках башмаки и шлепанцы, дети посмотрели на нее. Их глаза встретились. И это был взгляд взаимопонимания и доброты.
Без сомнения, она знала, что они догадались.
— Сегодня Новый Год, Мэри Поппинс? — спросил после долгой паузы Майкл.
— Да, — ответила она спокойно, ставя тарелку на стол.
Майкл мечтательно посмотрел на нее. Он думал о Трещине между Годами.
— И мы тоже будем, Мэри Поппинс? — невольно вырвалось у него.
— Что «будем»? — фыркнула она, не поняв вопроса.
— Жить долго и счастливо? — объяснил он поспешно.
Улыбка, полупечальная, полунежная, на мгновение появилась в уголках ее губ.
— Может быть, — сказала она задумчиво. — Все зависит…
— От чего, Мэри Поппинс?
— От вас, — тихо сказала она и понесла тарелку с булочками к камину…
Глава восьмая. Другая дверь
Было холодное, хмурое утро — такое, что казалось в самую пору пускаться в пляс вокруг Сливы.[20]
Бледный серый свет, словно туман, окутывал Вишневые деревья и дома на улице. Ветер, дувший со стороны Парка, кружил по улице и жалобно выл, залетая во дворы и садики.
— Брррррр! — недовольно проворчал Дом № 17.— Что этот Ветер о себе воображает? Завывает, носится вокруг, словно приведение! Эй! Прекрати сейчас же! Меня от твоих воплей в дрожь бросает!
— Вьюю! Вьюю! Чем бы заняться? — не унимался Ветер.
Из недр дома донесся скребущий звук. Это Робертсон Эй выгребал из каминов золу и подкладывал свежие дрова.
— Вот это то, что нужно! — одобрительно крякнул Дом № 17, когда Мэри Поппинс затопила камин в Детской. — Хоть немного согрею свои старые кости. А этот нудный Ветер снова возвращается! И чего ему только здесь надо!
— Вью-ю-ю! Вью-ю-ю! — завывал ветер в ветвях старых Вишен. — Когда это произойдет? Когда?
Огонь в камине с треском взметнулся вверх. Яркие языки пламени плясали на дровах, отчетливо отражаясь в оконном стекле. Внизу Робертсон Эй оперся о щетку, отдыхая от трудов праведных… А в Детской, как всегда, суетилась Мэри Поппинс, проветривая одежду и готовя детям завтрак.
Джейн проснулась раньше всех: ее разбудил вой ветра. Сидя на подоконнике, она вдыхала изумительный запах тостов и наблюдала за своим отражением в оконном стекле. Отражение было таким четким, что казалось, будто там, в саду, есть другая Детская, полностью сделанная из света. Один камин был у Джейн за спиной, а другой мерцал на улице. Еще одна лошадь-качалка нетерпеливо вскидывала за стеклом пеструю голову, и еще одна Джейн сидела, улыбаясь, по другую сторону окна. Джейн подышала на стекло и нарисовала на запотевшем окне рожицу. Отражение сделало то же самое. Оно было прозрачным, и Джейн видела за своим улыбающимся лицом гольде ветви Вишен и стену соседнего дома, в котором жила Мисс Ларк.
Вскоре в передней хлопнула дверь. Эго мистер Бэнкс ушел в Сити. Миссис Бэнкс пошла в гостиную разбирать почту. Внизу, на кухне, миссис Брилл ела на завтрак копченую рыбу. Элен снова простудилась и громко сморкалась в платок. В Детской потрескивал огонь и чуть похрустывал передник Мэри Поппинс. В целом (если не принимать во внимание ветер, ревущий на улице), это было довольно мирное утро. Но оставалось оно таким недолго. Из Детской Спальни в Детскую неожиданно вошел Майкл и остановился в дверях. Одет он был в пижаму. Он сонно уставился на Мэри Поппинс и с минуту оценивающе глядел на нее.
— А-а, — разочарованно протянул он наконец и протер глаза.
— Ну и что с тобой случилось? — поинтересовалась Мэри Поппинс. — Потерял шестипенсовик, а нашел только пенни?
Он отрицательно покачал головой.
— Мне приснилось, что вы превратились в прекрасную принцессу. А вы такая же, как и всегда!
Мэри Поппинс вскинула голову.
— Прекрасный тот, кто прекрасно поступает! — фыркнула она высокомерно. — Я и так вполне довольна собой!
Он подбежал к ней.
— Я тоже доволен вами, Мэри Поппинс! — сказал он заискивающе. — Я только думал, что если сон станет правдой, то это будет… э-э-э… приятная неожиданность!
— Неожиданность! — фыркнула Мэри Поппинс. — Очень скоро у тебя она будет, это я обещаю.
Майкл тревожно посмотрел на нее. Интересно, что она имела в виду?
— Я пошутил, Мэри Поппинс! Я не хочу никаких неожиданностей! Я хочу, чтобы вы были такой, какая вы есть! Всегда!
Ему вдруг показалось, что принцессы были очень глупыми существами и ему совсем нечего сказать в их пользу.
— Гм! — сердито хмыкнула Мэри Поппинс, ставя тарелку с тостами на стол. — Ничто не длится вечно! — заметила она..
— Кроме вас! — доверительно возразил Майкл, озорно улыбаясь.
Она как-то странно посмотрела на него. Но Майкл не заметил этого. Он покосился на Джейн и вскарабкался рядом с ней на подоконник.
Подышав на стекло, он тоже принялся рисовать.
— Смотри! — сказал он гордо. — Я рисую корабль. А снаружи другой Майкл рисует точно такой же!
— Угу, — промычала Джейн, вглядываясь в свое собственное отражение. Затем вдруг повернулась и спросила у Мэри Поппинс:
— Мэри Поппинс, какая я настоящая? Та, что здесь, или что там?
Держа в руках тарелку овсянки, Мэри Поппинс подошла к окну. Передник ее тихонько похрустывал, а из тарелок поднимался густой пар. Некоторое время она молча смотрела на свое собственное отражение, улыбаясь удовлетворенной улыбкой.
Наконец фыркнула:
— Это что, загадка?
— Нет, Мэри Поппинс, я действительно хочу это знать.
Несколько мгновений детям казалось, что она собирается им что-то сказать. Но, видимо, это им только показалось, так как в следующую минуту Мэри Поппинс, вскинув голову, отвернулась к столу.
— Я не знаю, как вы, — произнесла она с достоинством, — но я настоящая везде, где бы ни находилась! Одевайся, Майкл! Джейн, иди завтракать!
После завтрака они сидели на полу и строили замок из маленьких деревянных кирпичей. О своих отражениях они совершенно забыли. А если бы и не забыли, то все равно их не увидели бы. Огонь в камине к тому времени успокоился, и отражения не были видны.
— Хорошо! — сказал Дом № 17, плотнее прижимаясь к земле. Тепло от натопленного камина согрело его, и он почувствовал себя намного лучше.
А Мэри Поппинс суетилась по дому. Сегодня она казалась еще более деловитой, чем обычно. Она перебирала одежду в шкафу, приводила в порядок ящики, пришивала оторванные пуговицы, чинила носки. Она постелила на полки свежую бумагу, отпустила подолы на платьях Барбары и Джейн, пришила новые тесемки к шапкам Джона и Майкла. Она собрала старую одежду Аннабелы и увязала ее в узел, чтобы отдать затем миссис Брилл для дочки ее племянницы. Она протерла шкафы, разобрала игрушки, расставила книги на полках.
— О Боже! У меня от этого голова кругом идет! — прошептал Майкл.
Но Джейн ничего не ответила. Она пристально смотрела на Мэри Поппинс, и какая-то мысль, которую Джейн никак не могла удержать, какое-то воспоминание крутилось у нее в голове.
Все утро на трубе соседнего дома сидел Скворец и выводил трели. Время от времени он стремительно пересекал сад и озабоченно поглядывал через окно на Мэри Поппинс. А ветер, завывая д плача, кружился вокруг дома…
Минуло несколько часов, подошло время ленча. А Мэри Поппинс все носилась, словно маленький смерч, по Детской. Она поставила в банку из-под джема букет нарциссов, поправила мебель и вытряхнула занавески. Дети чувствовали, как сотрясается Детская от ее кипучей деятельности.
— Неужели она никогда не остановится! — пожаловался Майкл, пристраивая к замку еще одну комнату.
И, словно услышав его слова, Мэри Поппинс вдруг застыла на месте.
— Ну вот! — сказала она, оглядев свою работу. — Как с иголочки! Надеюсь, все так и останется!
Затем она сняла с вешалки свое синее пальто и старательно вычистила его щеткой. Протерев пуговицы шерстяным лоскутком, она приколола к воротнику брошь из Морской Звезды и принялась наводить — порядок на своей шляпке. Скоро все маргаритки были выпрямлены и стояли, как солдаты на посту. Вслед за этим Мэри Поппинс сняла белый накрахмаленный передник и повязала вокруг талии пояс из змеиной кожи, на котором красовалась надпись:
«В ПАМЯТЬ О ЗООПАРКЕ».
— Вы очень давно его не надевали, — заметил Майкл, с интересом наблюдая за ней.
— Берегу до лучших времен, — фыркнула Мэри Поппинс и поправила пояс.
Взяв из угла свой зонтик, она натерла ручку в форме головы попугая воском, чтобы та лучше блестела, затем подошла к каминной полке и сунула в карман лежавшую там рулетку.