— И отлично, — обрадовалась я. — Они уложат его в постель и займутся лошадью. Вы видели, как она хромает?
— Да, сразу заметил, — ответил Уилл. — Похоже, что она потеряла подкову и прошла без нее много миль. Остается надеяться, что само копыто не повреждено. А ваш конь сможет нести двоих? А то я мог бы доставить его домой сам.
Я собиралась ответить ему, как вдруг слова застряли у меня в горле, и я вспомнила наше возвращение с моря тем солнечным полднем, когда волосы Данди щекотали мое лицо и солнце пригревало наши спины. Я помнила ее запах, вкус соли на ее волосах и теплый ветерок, дувший мне в лицо. В тот раз Кей тоже нес двойную ношу.
Инстинктивно я прижала руки лорда Хаверинга к себе, будто старалась уберечь его.
— Эта лошадь может нести двоих, она делала это прежде, — мрачно произнесла я.
— Я приеду в Холл позже, когда выполню одно поручение, — крикнул нам вслед Уилл Тайк. — Мы совершим с вами прогулку сегодня после обеда?
Я только кивнула. Мне не хотелось говорить. Мысль о том сияющем полдне пронзила болью все мое существо, будто я выпила яду. Стараясь ни о чем не думать, я чуть откинулась назад, чтобы лорду Перегрину было удобнее, будто его пьяное тепло могло согреть мне сердце.
Уилл оказался прав. Хаверинг-холл было легко найти. Тропинка была совершенно заросшей, ею, очевидно, редко пользовались. Экипажи предпочитали лондонскую дорогу. Гнедой печально хромал рядом с нами. Я подумала, что лорд Перегрин жестоко обошелся с такой хорошей лошадью, и пожала плечами. Во время ярмарок я обращала внимание, как ведут себя знатные люди. Они редко давали себе труд о чем-то заботиться, даже о дорогих вещах. И я не сомневалась, что этот высокородный лентяй окажется еще хуже, чем другие.
Внезапно из кустов выпорхнул фазан и низко пролетел между деревьями. Кей испуганно отпрянул в сторону, и мой спутник проснулся. Я услышала сзади себя его смешок, будто он чему-то чрезвычайно обрадовался.
— Я заснул, — сказал он, сияя, как дитя. — И мне приснилось, что я лежу дома в кровати. Где мы сейчас, черт побери?
— Я вас везу домой, сэр, — вежливо ответила я. — Думаю, что вы немного задремали.
— Ах да, вспомнил, — удовлетворенно сказал он. — Ты отличный парень. Я дам тебе шиллинг. Итого будет уже два. Смотри не забудь.
— Хорошо, не забуду. Спасибо, — улыбнувшись, поблагодарила я.
— Когда мы приедем домой, если уже утро… — Тут он прервал себя: — А сейчас утро?
— Полагаю, что да, — ответила я. — Часов около шести.
— Правда? — с интересом воскликнул он. — Значит, когда мы приедем домой, мы пойдем вместе на кухню и позавтракаем. Тебе понравится завтрак в моем доме. — Тут он немного помолчал. — Потому что я лорд. И я могу есть все, что захочу.
— Благодарю вас, сэр, — отозвалась я.
— Я не всегда был лордом, — задумчиво продолжал он. — Раньше, когда были живы папа и Джордж, меня, как младшего сына, почти не замечали. Это было ужасно неприятно. Но потом Джордж умер от тифа, а папа отправился в Америку и по пути утонул. С тех пор я стал лордом и делаю все, что хочу.
Я кивнула, но ничего не сказала.
— А кто ты? — В ответ он тоже ожидал каких-нибудь откровений.
— Думаю, что мы — кузены, — пожала плечами я. — Я совсем не конюх, я — Сара Лейси из Вайдекр-холла. Просто я ношу эту одежду, так как недавно вернулась домой и мои новые платья еще не привезли.
— Ты — девушка? — Он мне не верил.
Я кивнула.
Лорд Хаверинг тронул меня за плечо, чтобы я оглянулась и он мог посмотреть в мое лицо.
— Стоп, — приказал он. — Давай спешимся.
Я придержала Кея, и мы оба спешились. Лорд Хаверинг протянул руку и снял шапку с моей головы. Я даже рассмеялась при виде его вытянувшегося от удивления лица. В первый раз он смотрел на меня внимательно.
— Значит, ты не можешь пойти на кухню, — озадаченно проговорил он. — Тебе нужно будет отправиться в гостиную. А я думал, что мы будем друзьями.
Разочарование на его лице было так велико, что я не выдержала и опять рассмеялась.
— Я опять надену шапку и все-таки пойду на кухню, — предложила я. — Никто не узнает, кто я. Или ты сходишь в кладовую и принесешь немного еды прямо сюда. Я умираю от голода.
Он сразу просветлел.
— Отлично! Подожди, пожалуйста, здесь. Я недолго. Иди вон туда.
И он махнул рукой в сторону, откуда слышался шум реки. Мы, по-видимому, были недалеко от того места, где Кей спустился напиться, когда ночью вез меня в Вайдекр.
Лорд Хаверинг взял под уздцы свою лошадь и стал подниматься по тропинке, солнечные лучи, казалось, путались в его волосах, превращая их в золотые и бронзовые нити.
ГЛАВА 22
Я нашла славное местечко, где землю устилали сухие листья буков и пахло орехом. Кей спустился к реке и стал жадно пить сладкую свежую воду, затем я привязала его к ближайшему дереву. Усевшись, я стала следить за рекой, перекатывавшей по дну светлые камешки, раз или два в ее глубине промелькнула коричневая форель.
Лорда Перегрина не было так долго, что я уже подумала, не забыл ли он про меня или не уснул ли где-нибудь на мягкой соломе в углу конюшни. Но затем я услышала звук его шагов и голос, зовущий: «Ау-у!» Я быстро вскочила на ноги и крикнула: «Сюда!»
Из ближайшего кустарника появился он, неся в руках огромную корзину с провизией.
— Посмотри, что я принес! — гордо объявил он. — Сейчас уже позже, чем мы думали, около семи часов. Прислуга встала, и чего только они мне не приготовили. Мама просила разбудить ее сегодня пораньше, она собирается в Чичестер, и они побежали ей рассказать, что я тебя встретил. Она просила тебя прийти к ней после того, как мы позавтракаем.
— Я не могу, — вдруг испугалась я.
Мое ощущение праздника, избавления от докучной опеки мистера Фортескью и Уилла Тайка покинуло меня при мысли о встрече с матерью лорда Перегрина.
Он усмехнулся.
— Все будет в порядке, не бойся, — дружески сказал он. — Она будет добра к тебе и наверняка скажет, что ты прелестно выглядишь. Мы все с тревогой следим за тем, что делается в твоем поместье. Папа подумывал купить его несколько лет назад, но твой опекун, или кто он там, не согласился. И сегодня, когда я объявил на кухне, что встретил тебя, мисс Блуэтт, наша домоправительница, вихрем взлетела по лестнице, чтобы рассказать маме, что загадочная наследница вернулась наконец домой.
Он снял крышку с корзины и вдруг замер.
— Послушай, а ты не врешь? — озадаченно спросил он. — Ты, случаем, не дурачила меня? Это вправду ты?
— Я, я, — убедительно закивала я, не отрывая глаз от корзины. — Я бы не стала так разыгрывать тебя.
— Тогда все в порядке, — успокоившись, проговорил он, не интересуясь дальнейшим. — Давай ешь цыпленка.
Лорд Перегрин поставил корзину между нами, отодвинул в сторону салфетки, серебряные приборы и тонкий фарфор и стал есть прямо руками. Я колебалась с минуту, не в состоянии поверить, что лорд Перегрин может есть как цыганское отродье, но затем чувство голода взяло верх, и я, оторвав ножку от тушки цыпленка, жадно впилась в нее зубами. Впервые после моего возвращения домой я получала такое удовольствие от еды.
Мы были как дети в том далеком детстве, которого я была лишена. Мне ведь было только шестнадцать лет, и лорду Хаверингу, я думаю, немногим больше. Беззаботно сидя под яркими лучами ласкового майского солнышка, мы с удовольствием ели, пока на земле не осталась лишь кучка чисто обглоданных костей. Я спустилась к реке и стала пить чудесную свежую воду, и у меня заломило зубы от холода. Затем я умыла лицо и вернулась к лорду Перегрину. Он заботливо протянул мне салфетку, и я вытерлась.
— Им следовало бы положить сюда бутылочку вина, — сказал он, ложась на спину и глядя в небо. — Или шампанское. Но они пытаются отучить меня от пьянства. Они даже имели наглость предположить, что сегодня я был пьян. — И он устремил на меня обиженный взгляд.
Над нашими головами раздавалось мягкое воркование лесных голубей, солнце щедро заливало нас лучами, и светлый профиль лорда Перегрина вырисовывался на фоне темневшего позади леса, как профиль греческой статуи.
— Вы только слегка промочили горло, — невинно сказала я, любуясь его ресницами.
Они широко распахнулись, но глаза были веселыми.
— Я бы сказал, что не совсем слегка, — со смешком произнес лорд Перегрин. — Ну и что же? А чем же еще заниматься юноше в моем возрасте? Можно подумать, что у нас не дом, а методистская церковь. Мать у меня отличная, но вечно бранится. А теперь, когда меня выставили из Оксфорда, будет, наверное, еще хуже.
— Как это выставили? — Я не совсем понимала его.
— Исключили, — пояснил он. — Я совсем не хотел учиться и ничего там не делал. Но зато мы такие проказы устраивали! Меня и вышвырнули из-за них, я думаю. Особенно из-за последней, когда я провертел дырку в лодке декана.
Я вытянулась рядом с ним, улегшись на живот, чтобы удобнее было наблюдать за его выразительным, изменчивым лицом.
— Свечной воск! — продолжал он. — Я сделал в днище лодки дыру и залил ее воском. Все было отлично продумано. У меня ушла уйма времени на то, чтобы выполнить мой план как следует. Она начала тонуть, только когда выплыла на середину реки. О, это было замечательно! Все хохотали как помешанные! И каждый знал, что это сделал я. А он, дурак, никогда не понимал шуток.
— А что ты будешь делать теперь? — спросила я.
Внезапно лорд Перегрин замер.
— А что у нас сейчас? — тревожно спросил он. — Еще не июль?
— Нет, — успокоила я его. — Только май.
Тогда его лицо мгновенно просветлело.
— Отлично, — успокоился он. — Если мама даст мне деньги, положенные за июнь, я поеду в Лондон на конец сезона. Лето я проведу здесь и в Брайтоне. Нам нужно устроить несколько приемов. В августе я обычно езжу в Шотландию, а потом в Лестершир охотиться на лис. Вот так вот.
Я понимающе кивнула. Я и понятия раньше не имела, что богатые путешествуют так же много, как цыгане. Видно, только респектабельные йомены вроде Уилла Тайка и горожане вроде мистера Фортескью живут на одном и том же месте годами и могут точно предсказать, где они окажутся через год.