Это был очередной след, который вел в тупик.
72. Состав
Оставалось последнее более или менее солидное показание из этого списка свидетелей: свидетельство Сэма Йорти.
Будучи мэром Лос-Анджелеса с 1961 по 1973 год, он прославился с помощью Роберта Слатцера, опубликовавшего его воспоминания, которые затем цитировали Вольф и Саммерс. Откровения человека, которого представляли как мастодонта Демократической партии, были достаточно весомыми.
По его словам, политическое положение дало ему возможность не только узнать о существовании любовной связи между Мэрилин и ДФК, но также понять, что о ней знала Джеки. Более того, он подтвердил присутствие Роберта Ф. Кеннеди в Лос-Анджелесе. Хотя и признался, что эта уверенность была основана на признании главы ДПЛА Уильяма Паркера, умершего в 1966 году. Тот якобы сообщил Йорти о том, что Бобби во второй половине дня 4 августа 1962 года остановился в отеле «Беверли-Хиллз». И что оттуда несколько раз ездил в дом 12305 на Файфс Хелена-Драйв и обратно.
Критически настроенный читатель смог бы сразу же увидеть, что главная слабость рассказа Йорти заключалась в ссылке на уже умершего человека. А этот человек при жизни ни разу не выразил сомнений по этому делу и не сообщил своим близким или родным о пребывании РФК в отеле «Беверли-Хиллз».
На самом деле рассказ Сэма Йорти, как и в случае с сержантом Джеком Клеммонсом, ставит под сомнение перемещения самого мэра.
На самом деле, как бы он ни хотел, Йорти никогда не был ведущим солистом Демократической партии. Совсем наоборот, партия Кеннеди предприняла все, чтобы помешать этому кандидату использовать свое имя в ходе его первой избирательной кампании. В конечном счете, из-за сложных причин юридического порядка, Йорти сумел-таки прослыть демократом и с тех пор обеспечил себе на выборах голоса черного меньшинства и латиноамериканцев. Это было обманом, потому что он был близок с Никсоном и работал на него, а кроме того, у него были друзья в среде организованной преступности Лос-Анджелеса. Действительно, в 1973 году он вышел из Демократической партии и официально вступил в ряды республиканцев.
Кстати, мэр Лос-Анджелеса и не скрывал своего враждебного отношения к Роберту Кеннеди. Если честно, то эта неприязнь была взаимной, потому что Бобби так и не простил Йорти поддержки Никсона на выборах 1960 года в этом важном штате, поскольку это предательство могло стоить ДФК президентства. Больше того, РФК считал Йорти виновным в создании ужасных условий жизни афроамериканцев из квартала Воттс, что привело к сильным волнениям, и в период с 1966 по 1968 год осуждал в Сенате его неприкрытую политику расовой сегрегации[182].
Для того чтобы оценить глубину этой взаимной ненависти, следует вспомнить день 5 июня 1968 года, когда был убит Бобби.
Накануне во время поездки по Лос-Анджелесу, в целях обеспечения главной победы в гонке за выдвижение кандидатом на пост президента на октябрьских выборах, РФК был принят в мэрии. И там мэр, хотя и ненавидел кандидата, символически вручил ему ключи от города.
Острый на язык бывший Генеральный прокурор тут же произнес: «Полагаю, что вы уже успели поменять все замки»[183].
И в том же духе он продолжил свое короткое выступление, ставшее его последней официальной речью: «Мэр Йорти направил мне послание, объяснив, что мы здесь задержались слишком долго». Лучше он сказать не мог.
Таким образом, человек, утверждавший, что тайно получил подтверждение присутствия РФК в Лос-Анджелесе, опять-таки был из числа его врагов.
В рассказе Йорти были собраны все странные псевдоразоблачения, паразитировавшие на смерти Мэрилин. Чем это могло быть, если не стремлением свести счеты и возможностью запятнать память того, кто намного его превосходил.
По словам эксперта Дэвида Маршалла, Сэм Йорти, как и многие другие, присоединился к «поезду противников Бобби». Этот состав был сформирован Фрэнком Кейпеллом, запущен Мейлером, Слатцером, Вольфом и другими и уверенно катился по рельсам до тех пор, пока путь его следования был усеян золотом, а пункт назначения находился очень далеко от станции «Истина».
Часть седьмая. Разгадка
73. Пазл
Месса была отслужена.
И не было больше необходимости тщательно анализировать всех «свидетелей», подтверждавших приезд Роберта Кеннеди в Лос-Анджелес. Начиная с Бернарда Спинделя[184] и заканчивая Уильямом Вудлфильдом[185], все приходили к одному заключению: как показали свидетельства Джона Бейтса и его родных, доклады агентов ФБР, газетные статьи того времени, фотографии, Роберт Ф. Кеннеди не покидал ранчо Джилрой.
И следовательно, никак не мог участвовать в убийстве Мэрилин Монро.
Лично я не считал, что выбрал самый верный путь.
Найденная пленка фильма «Что-то должно случиться», хроника последних месяцев жизни Мэрилин, успехи Гринсона в лечении и огромное количество нембутала в печени актрисы убедили меня в лживости версии самоубийства.
Следующий этап расследования логически должен был бы подвести меня к обвинению братьев Кеннеди. Во всяком случае, с коммерческой точки зрения это вывод очень понравился бы читателям. Более того, скажем честно, мне достаточно было бы собрать все обвинительные свидетельства — даже и фальсифицированные — и перечислить странности этого дела, чтобы заслужить поддержку общественного мнения. Конечно, в этом случае пришлось бы пренебречь подоплекой некоторых заявлений, закрыть глаза на «послужной список» большинства профессиональных свидетелей и позабыть о том факте, что мотивация сторонников «заговора» постоянно возрастала. Напомним, что, по мнению авторов различных трудов, посвященных этой загадке, Роберт Кеннеди якобы заказал убийство по следующим причинам (поочередно): он был коммунистом, отвергнутым любовником, сексуальным извращенцем, его начали шантажировать мафия, или ЦРУ, или ФБР, он хотел получить некую записную книжку с изложением планов сближения с Кастро или плана убийства кубинского лидера руками мафии. Я уже не говорю о еще более несуразных объяснениях, предполагавших, что организованная преступность контролировала ДФК, или о тайнах Ангара 51 и о знаменитых пришельцах, которые и заварили эту кашу.
Следуя этой логике, можно позабавиться, представив и другие, не менее смахивающие на абракадабру сенсационные «объяснения». А вдруг личный дневник Мэрилин — которого никто и никогда в глаза не видел — содержал компрометирующую информацию о сексуальности Джона Кеннеди или о его привычке играть с ядерным чемоданчиком под влиянием наркотика LSD или галлюциногенных грибов? А что, если президент, играя на патриотических чувствах актрисы, использовал ее как современную Мату Хари и заставлял спать с сильными мира сего, чтобы выведывать у них разные секреты?
Шутить по этому поводу легко, источник неисчерпаем. К сожалению, должен признать: индустрия Монро еще долго будет приносить прибыль.
И если я отказался следовать в этом направлении, то вовсе не из желания выделиться, не для того, чтобы предложить некую новую точку зрения или занять свою нишу в новом выгодном сегменте рынка.
В моем решении нет ничего от моего личного отношения к Кеннеди, что обычно вменяли в вину историкам, которые робко пытались притормозить массмедийную машину или справедливо ссылались на подлинные документы и свидетельства. Их сразу же упрекали в том, что они защищали политическое, культурное и идейное наследие или отвергали из принципа всякую версию об участии государства в качестве главного действующего лица в каком-нибудь заговоре. Но я не испытывал в прошлом и не испытываю и сейчас никакого особенного восхищения Джоном или Робертом.
Я к тому же не испытывал ностальгии по тем временам. Конечно, я уже успел написать две книги на тему убийства ДФК, но в них не было ничего иконографического. Первая из них появилась на свет потому, что события в Далласе показались мне отличным сюжетом для расследования, как впоследствии темы мафии, «Бугиленда», «Кока-Колы» или токсические тайны наших тарелок. Вторая книга, как я уже объяснил в предисловии к ней, увидела свет благодаря стечению обстоятельств: «ДФК: последний свидетель» была написана скорее под воздействием внешних сил, нежели по моему выбору.
Что же касается последнего обвинения — отрицания наличия заговора, — то ряд моих трудов говорил в мою пользу.
В действительности все оказалось просто. Для меня очевидно, что всякое подозрение в участии братьев Кеннеди в убийстве Мэрилин Монро совершенно несостоятельно, и это показали многочисленные свидетельства, подтвержденные фактами.
Нет, у ДФК не было страстного любовного романа со звездой. На самом деле, в отличие от родившегося потом мифа, все свелось к одной, от силы двум встречам, не более того.
Нет, Бобби никогда не был любовником актрисы. Их отношения свелись к нескольким встречам на массовых мероприятиях и к вмешательству Генерального прокурора в щекотливое дело с кинокомпанией «Фокс». И сегодня нет ни малейшего сомнения в том, что их романтическая связь была выдумана людьми, желавшими уничтожить РФК по политическим мотивам.
Нет, Мэрилин не изводила телефонными звонками Белый дом, Департамент юстиции и дом Роберта и Этель
Кеннеди. Ее телефонные звонки были редкими, короткими и связанными с участием Бобби в ее переговорах с киностудией.
Нет, Мэрилин никогда не вела личный дневник. Красная записная книжка с тайнами стала плодом фантазии сомнительных личностей, старавшихся обогатиться за счет двух самых известных фамилий Америки.