[45], — писал Занук, — и если вы хотите продвинуться в вашей актерской карьере, стать по-настоящему талантливой актрисой, а не только заниматься саморекламой, вам надо освободиться от вашего Свенгали, пока он не уничтожит вас».
Мэрилин поначалу согласилась с доводами Занука. Но когда начались съемки, ей пришлось то и дело звонить Наташе, обсуждать с ней каждую предстоящую сцену. Так что вскоре Мэрилин потребовала вернуть Наташу на площадку.
Тем не менее на съемках она то и дело забывала свой текст, и работа шла исключительно медленно. Как всегда, страх и неуверенность в себе сочетались у Мэрилин со стремлением к достижению идеального результата.
Наташа Лайтесс была для Мэрилин и педагогом, и подругой, и любовницей, и психиатром. Их отношения всегда были драматичными и конфликтными. Они зависели друг от друга. Мэрилин тщательно прорабатывала с Наташей свои роли, даже самые маленькие. Они репетировали часами задолго до того, как Мэрилин появлялась на съемочной площадке. Актриса приходила на съемки с уже готовой ролью, что немедленно вызывало возражения режиссеров. При этом Мэрилин постоянно забывала свой текст и нуждалась в постоянной помощи Наташи во время съемок. Но, с другой стороны, Мэрилин интуитивно знала, когда она играла правильно, а когда нет. Так что она нередко заставляла режиссера снимать множество дублей, пока не добивалась идеального, по ее мнению, результата. Чувствуя, что играет неверно, Мэрилин была не в состоянии исправить положение, а просто требовала новых и новых пересъемок, надеясь, что в какой-то момент получится. Какой-то внутренний голос подсказывал ей, что теперь все в порядке. Поэтому для режиссеров, коллег-актеров, да и для всей съемочной группы работа с Мэрилин Монро была сплошной нервотрепкой.
В фильме «Можно входить без стука» героиня Монро, Нелл Форбс, работает няней и страдает нервным расстройством, которое началось после того, как ее жених, Филипп, военный летчик, погиб во Второй мировой войне. Она лишь недавно вышла из психиатрической клиники и пытается начать новую жизнь, но прошлое не отпускает ее. Нелл встречается с другим пилотом, Джедом, у которого сложные отношения с певицей Линн. Джед приходит в гостиницу, где Нелл опекает девочку Банни, пока ее родители развлекаются. Когда Джед и Нелл целуются, летчик видит на обеих руках Нелл глубокие порезы — свидетельство попыток к самоубийству. Видя, что она разоблачена, Нелл приходит в ярость. Ей кажется, что Филипп вернулся к ней и она должна за него бороться. В этот момент раздается стук в дверь и Джед прячется в гардеробе. Появляется дядя Нелл, Эдди, лифтер в той же гостинице. Эдди сразу понимает, что Нелл все еще серьезно больна. Когда Эдди обнаруживает Джеда в шкафу, Нелл ударяет дядю тяжелой пепельницей по голове. Джеду удается выскользнуть из номера, а Нелл, считая, что Филипп покинул ее из-за Банни, связывает ребенка. Джед зовет на помощь мать Банни, и они спасают девочку, тогда как Нелл в полном отчаянии угрожает бритвой сотрудникам гостиницы. В конце концов Джеду удается уговорить ее отдать бритву и убедить, что он не Филипп. Полиция увозит Нелл в больницу…
Может быть, впервые здесь Мэрилин досталась драматичная роль, и это при том, что значили в ее семье душевные болезни. Играть в психологическом триллере было ей не под силу даже при самом добром отношении режиссера и коллег. К тому же слабый сценарий, искусственные ситуации и неубедительные диалоги представляли дополнительные трудности для неопытной актрисы. Сценарист и режиссер пытались смягчить характер Нелл, вызвать зрительские симпатии к ней и вообще к душевнобольным людям. Занук даже предложил дать героине фамилию матери Мэрилин, чтобы актриса могла убедительнее сыграть свою роль.
Фильм имел определенный коммерческий успех, покрыв незначительные расходы. Критики дали ему в основном посредственные оценки, отметив, в частности, недостаточность у Мэрилин Монро актерских средств, необходимых для убедительного показа всей гаммы чувств и переживаний героини.
Иначе оценила работу с Монро дебютировавшая в этом фильме Энн Бакстер[46]. Впоследствии она так вспоминала свою единственную в фильме сцену с Монро. «Мэрилин в этот момент не была ни секс-символом, ни знаменитостью. Я видела перед собой просто страдающую женщину. И она была настолько достоверной, что я не могла не реагировать. Я действительно ответила на ее страдания и боль, так что у меня на глазах появились слезы. Поверьте, такие моменты случаются нечасто, если вообще случаются».
Видимо, впечатлен был и Даррил Занук, потому что он немедленно дал Мэрилин роль в фильме «Ниагара».
Между тем отношения Мэрилин с Наташей Лайтесс постепенно ухудшались. Несколько эпизодов подорвали доверие актрисы. Так, Наташа стала жаловаться на боли в горле и сказала, что врач нашел у нее опухоль и рекомендовал срочную операцию. Хотя Мэрилин имела теперь достаточный доход, но и расходы ее были велики. Так что выложить тысячу долларов на операцию было для нее нелегко. Тогда Мэрилин продала меховую шубу, подаренную ей Джо, и дала тысячу долларов Наташе, сказав, что «лето слишком жаркое, чтобы носить меха». Но позднее Монро узнала, что Наташа операцию не сделала. Правда, уже после смерти Монро Наташа действительно заболела раком гортани и умерла в 1964 году.
Второй случай был еще более неприятным. Наслышавшись от Наташи и Чехова о Максе Рейнгардте, Мэрилин купила на аукционе рукописи легендарного немецкого режиссера. Вскоре после покупки Наташа сообщила Мэрилин, что неподалеку живет сын режиссера, который сильно нуждается; он мечтает вернуть в семью материалы отца, но не имеет на это средств. Наташа уговорила Мэрилин перепродать ему рукописи за ту же цену. Сердобольная Мэрилин согласилась, но вскоре узнала, что сын Рейнгардта с большой прибылью перепродал рукописи театральному факультету местного университета. По всей видимости, Наташа служила посредником в этой сделке и, может быть, даже получила свою долю.
Тем не менее Мэрилин Монро была нужна помощь Наташи, она все еще зависела от ее присутствия на съемочной площадке. Наташа помогала ей преодолевать неуверенность в себе, что, по свидетельству всех знакомых и коллег актрисы, было ее главной проблемой. «Мэрилин никогда не верила в собственные силы, постоянно нуждалась в поддержке тренеров, преподавателей, так называемых друзей», — вспоминал ее гример и друг Уитни Снайдер. Но психологическая уязвимость сочеталась в ней с сильной волей под маской слабости. Она, например, могла легко отвергнуть кого-то из друзей, если считала, что тот или та предали ее. На разных стадиях ее жизни и карьеры круг ее знакомых постоянно менялся. Причиной тому были два доминирующих свойства ее характера: уязвимость и чувствительность. Страдая комплексом неполноценности, Мэрилин остро реагировала на любые проявления негативного отношения к ней. В то же время она была исключительно чувствительна к человеческому горю. Если она видела плачущего ребенка или голубя, нуждающегося в защите, или голодное животное, она немедленно откликалась и сильно переживала, если не могла помочь.
Рекламная афиша «Ниагары» подчеркивала два главных аттракциона картины: «Ниагарский водопад и Мэрилин Монро — яростный ураган эмоций, который даже стихия не в состоянии контролировать!»
Мэрилин играла роль Роз Лумис, неверной жены, пытающейся справиться с нелюбимым мужем-невротиком. Джордж только что вышел из психиатрической клиники, но пока он там лечился, Роз нашла молодого любовника, Теда. Все трое отправляются на Ниагарский водопад, где и происходят главные события картины. Джордж подозревает жену в неверности, и Роз договаривается с любовником, что тот убьет мужа. Но в морге Роз, к своему ужасу, опознает труп не мужа, а Теда.
Роз чувствует опасность и пытается бежать, но Джордж находит ее и душит… Спасаясь от полиции, Джордж гибнет в мощных струях Ниагарского водопада…
Студия обеспечила картине широкую предварительную рекламу, делая упор на сексуальную сирену — Мэрилин Монро. Занук поручил режиссуру своему самому доверенному режиссеру Генри Хаттауэю[47]. Хаттауэй согласился делать фильм без всякого энтузиазма, так как был наслышан о трудностях работы с Мэрилин Монро. Но, к его удивлению, все прошло без сучка и задоринки. Мэрилин являлась на съемки вовремя, помнила свои диалоги, и съемки шли с одного дубля. Вероятно, это было влияние Джо ДиМаджио, который приехал на съемки вместе с Мэрилин. В результате Хаттауэй назвал Монро «лучшей и самой естественной актрисой, с которой я когда-либо работал».
В этом фильме Мэрилин впервые продемонстрировала свою вихляющую походку, и зрители имели возможность наблюдать актрису, которая, направляясь к водопаду, словно приглашала: «Возьми меня, я твоя». Фирменным знаком Мэрилин стали также влажные губы, полураскрытый рот и платиновые волосы. Мужская аудитория была в восторге, тогда как феминистские организации нашли актрису «вульгарной и отталкивающей». Рецензент коммунистической газеты «Дейли уоркер» вынес следующий приговор: «Монро или смешна и нелепа, или же патологически скучна».
Актриса Джин Петерс так вспоминала работу с Мэрилин Монро на этом фильме: «Мэрилин должна была произнести одну реплику: „Извините, вы не видели моего мужа?“ Пока мы репетировали, она все время смотрела куда-то мимо меня. „Куда это вы все время смотрите?“ — спросила я. „На вас“. — „Нет, вы смотрите мимо меня“. — „Пожалуйста, не заставляйте меня смотреть вам в глаза, иначе я забуду свою реплику“, — попросила Мэрилин. „Мэрилин, но ведь мы играем сцену!“ — воскликнула я. „Я знаю, знаю“, — сказала она. Тут режиссер потребовал, чтобы я перестала командовать и позволила Мэрилин делать то, что она хочет. Только позднее я поняла, что она смотрела поверх меня на Наташу Лайтесс, которая стояла в глубине съемочной площадки и шевелила губами, проговаривая реплику. Вот почему работать с Мэрилин было достаточно трудно». Но большинство съемочной группы считали, что нехватка таланта и профессионализма с лихвой восполняется необычной и таинственной аурой, которую излучала Монро.