Мэрилин так описывала Хрущева: «Он был толстый и неприятный, на лице у него росли бородавки, и говорил он резким рычащим голосом». Актриса не могла понять, как такой человек смог стать лидером такой огромной страны. «Кто захочет быть коммунистом с таким президентом?! — пошутила она и добавила: — Могу сказать, что я Хрущеву понравилась. Когда мне его представили, он улыбался больше, чем всем другим на банкете, а ведь там был буквально весь цвет кино. Он пожимал мне руку и держал ее так долго, что я боялась, он ее сломает. Но все же это предпочтительнее, чем его целовать».
По свидетельству автора книги «Богиня» Энтони Саммерса, Мэрилин была польщена тем, что Хрущев смотрел на нее так, как мужчина на женщину…
Интересно, что в отчетах о голливудском ланче Хрущева советская пресса ни словом не обмолвилась о встрече премьера с Монро, а приветственные слова, которые американские биографы приписывают Мэрилин, были в «Правде» отданы Ширли Маклейн, героине фильма «Канкан». Кстати, посещение съемочной площадки вызвало резко негативные комментарии Никиты Сергеевича по поводу сексуальности и разврата американского кино…
После встречи репортеры набросились на актрису, чтобы узнать, о чем шел разговор, но она отказалась раскрыть тайну беседы с советским лидером. Однако кто-то подслушал, что именно она сказала, и наутро все было в газетах.
Встреча Хрущева и Монро, по справедливому замечанию Энтони Саммерса, должна была бы привлечь внимание ФБР, но, увы, мы не имеем документов, чтобы подтвердить или опровергнуть это мнение…
Теперь, казалось, наступила очередь «Неприкаянных». Но денег на эту слишком серьезную для Голливуда ленту по-прежнему собрать не удавалось. А студия нажимала, требовала выполнения договорных обязательств. Так возникла идея постановки фильма «Займемся любовью»…
Франко-американский миллиардер Жан-Марк Клеман (актер Ив Монтан) финансирует бродвейское шоу. Когда он приходит в театр на репетицию, его случайно принимают за актера, пришедшего пробоваться на главную роль. Клемана тут же утверждают на роль. Он хочет объяснить недоразумение, но, увидев актрису Аманду Делл (Мэрилин Монро), немедленно в нее влюбляется. Следуют неизбежные в такого рода фарсе квипрокво, после чего наступает столь же неизбежный счастливый конец.
Как видим, Мэрилин после успехов в более серьезных фильмах «Автобусная остановка», «Принц и хористка» вернулась к примитивным комедиям, где на ее долю выпадала роль дурочки. Это было следствием развала ее собственной компании и необходимости выполнять обязательства перед студией «XX век — Фокс».
Работа над фильмом началась в феврале 1960 года. Бюджет в три миллиона долларов предусматривал съемки в Европе, Вест-Индии и Нью-Йорке, а также участие в эпизодах таких знаменитостей, как Джимми Дюранте, братья Маркс, Жюльетт Греко, и других. Первый вариант сценария был закончен в начале 1959 года, и вскоре Грегори Пек[63] был утвержден на главную роль французского миллиардера, а Мэрилин Монро предложили сняться в роли Аманды. Монро согласилась с кандидатурой Билли Уайлдера, но тот уже работал на другой картине и отказался. Утвержден был Джордж Кьюкор. Мэрилин возмутилась, что сценарий отводил ее героине намного меньше места, чем Грегори Пеку. После подписания контракта сценаристы при участии Артура Миллера усилили роль Аманды: теперь она стала главной в картине. Тут возмутился Грегори Пек и отказался сниматься. Пригласили Рока Хадсона[64], но студия «Юниверсал» его не отпустила. Один за другим по разным причинам Кэри Грант, Чарлз Лоутон, Уильям Холден, Джеймс Стюарт и Юл Бриннер, знаменитые голливудские звезды, отвергали предложение сниматься в картине. Тогда, видимо с подачи Артура Миллера, возникла кандидатура Ива Монтана[65]: с ним и его женой Симоной Синьоре[66] Миллера связывало творческое сотрудничество в спектакле и фильме «Тяжкое испытание» («The Crucible»).
Монтан приехал в США с Симоной, которая стала сенсацией после роли в фильме «Место наверху» (в СССР «Путь в высшее общество»), за которую она получила «Оскара». Певец привез в Америку спектакль «Вечер с Ивом Монтаном». Мэрилин прежде не была знакома с Монтаном, хотя слушала его песни на пластинке. При личной встрече ее сразу покорили обаяние и талант певца. «Он так талантлив, он играет всем телом», — восхищалась Мэрилин. Она пошла на концерт француза с Монтгомери Клифтом, а на следующий день с Миллером. После концерта Ив и Симона были гостями супругов Миллер. Артур и Ив сразу подружились… Оба были жертвами политических преследований. Пару раз Монтану не давали визу в Америку, считая его коммунистом. Певец, правда, категорически отрицал членство в компартии. Оба раза пришлось отменять концерты. На этот раз сделали исключение.
Для Монтана, который был широко известен во Франции и Европе, но совершенно незнаком американскому зрителю, это была возможность значительно расширить свою популярность. Рекламный проспект фильма провозглашал Монтана «величайшим подарком, который Франция преподнесла Америке со времен статуи Свободы». Хотя Монтан слабо владел английским, в роли французского богатея это было вполне объяснимо. С помощью Симоны Ив по ходу съемок так улучшил свой английский, что ряд начальных сцен пришлось переснимать.
У Мэрилин и Монтана было много общего. Бедное детство, простое происхождение, оба они взяли псевдонимы (настоящая фамилия Монтана — Леви).
Намечавшаяся любовная связь с Ивом Монтаном помогла актрисе выйти из глубокой депрессии. Как всегда в начале романа, Мэрилин идеализировала нового любовника. Монтан подкупал ее теплотой и шармом. «После моего мужа и Марлона Брандо, — говорила в те дни Монро, — я думаю, что Ив — самый привлекательный мужчина из тех, что я встречала».
Надо сказать, что Монтан поначалу чувствовал себя весьма неуютно в примитивной роли Марка Клемана, но цель — вхождение на американский рынок — оправдывала средства, и он смирился с непривычной для него системой голливудского кинопроизводства. К тому же общество Мэрилин отчасти скрашивало убожество сюжета.
Съемки начались 18 января. С самого начала всем было ясно, что сюжет фильма исключительно глуп, к тому же, когда начал завязываться роман с Монтаном, Миллер демонстративно улетел в Ирландию к Джону Хьюстону для завершения работы над сценарием «Неприкаянных». Мэрилин была потрясена, она считала, что муж специально оставил ее одну, как бы подталкивая к связи с французом. Когда нью-йоркская камеристка актрисы Лена Пепитоне позвонила Мэрилин в Голливуд и спросила, не скучает ли та в одиночестве, актриса рассмеялась: «Одиночество? Ты что, шутишь? Здесь же Ив и Симона по соседству! Они не оставляют меня одну».
Мэрилин не соглашалась с мнением Страсбергов о Монтане. Те отговаривали свою подопечную и от работы с ним, и от любовной связи. Но в те дни Мэрилин, казалось, воспринимала заголовок картины — «Займемся любовью» — буквально.
Монро снималась по расписанию восемь дней, но вскоре после отъезда мужа, а именно 10 февраля, сообщила, что нездорова. 11 февраля Мэрилин появилась на студии рано утром, но ее быстро отправили домой, так как было ясно, что она не в состоянии работать.
Вот что пишет об этих днях биограф актрисы Барбара Лиминг: «В последующие дни Мэрилин то работала несколько часов, то брала отпуск по болезни. А в четверг, 18 февраля, она просто не явилась на работу, никого не предупредив. Со студии позвонили в гостиницу, но ответа из номера не было. Правда, телефонистка сообщила, что Мэрилин сделала по крайней мере один телефонный звонок, так что было ясно, что она жива». Более того, в тот же вечер возмущенный перерывом в работе Ив Монтан послал к Мэрилин Симону Синьоре. Та постучала в дверь, позвала, но актриса не ответила. Тогда Монтан с помощью жены (сам он слабо владел английским) написал сердитую записку и подсунул под дверь номера. «Не заставляй меня часами работать над сценой завтрашнего дня, если ты заранее знаешь, что не появишься на площадке! Я не твой враг, я друг. Но капризные девчонки никогда меня не привлекали», — говорилось в записке. В ту же ночь Миллер позвонил Монтану из Ирландии. Оказывается, Мэрилин звонила мужу и умоляла его попросить Ива и Симону зайти к ней. Когда те появились, актриса просила прощения, признала, что была «плохой девочкой», и обещала впредь вести себя лучше. Роман Мэрилин с Монтаном был в тот момент в самом зародыше и очень сильно волновал актрису. Монтан напоминал ей ее второго мужа ДиМаджио. Она считала Ива настоящим мужчиной — нежным и добрым. «Мы словно созданы друг для друга, — доверительно исповедовалась она Лене Пепитоне, — и я знаю, что нужна Иву». Конечно, это была очередная ошибка. Для Монтана она была временным увлечением, приятной возможностью провести время и более убедительно сыграть свою первую роль в американском фильме. Но актер ни на минуту не помышлял расставаться с Симоной Синьоре. На следующий день после отлета Монтана Лена Пепитоне застала Мэрилин в слезах… «Это конец, — всхлипывала она. — Я идиотка, какая же я дура!»
После получения «Оскара» Симона уехала в Европу. Мэрилин поздравила ее, но в глубине души была уязвлена, ведь сама Мэрилин даже не была выдвинута на главную голливудскую премию. Слишком сильна была неприязнь и зависть к ней в голливудских кругах. Миллер также улетел в Нью-Йорк, поручив Мэрилин заботам Монтана. Он, конечно, подозревал, что может случиться, но тем не менее оставил жену на волю случая. Миллер объяснил это тем, что «их брак все равно разваливался». Мэрилин увидела в Монтане очередную опору, очередной идеал. Новое знакомство таило колоссальные надежды, которые, как правило, не оправдывались, как только выяснялось, что очередной герой вовсе не романтический любовник, а простой смертный. Быть может, Мэрилин даже сама подталкивала мужа к отъезду, но впоследствии она, конечно, во всем обвинила Миллера. Однако еще до отъезда писателя стало ясно, что роман между Ивом и Мэрилин запылал ярким пламенем. Но это случалось на съемках так часто, что ни