– Вы и огниво… хотите нам отдать? – запинаясь от удивления, спросил Эйнар. – А как же сами-то… без него?
– Да мне оно за ненадобностью, – успокоил его Флавий доброй открытой улыбкой. – Если бы вы, друзья, обратили внимание, то непременно заметили бы, что угли в моем очаге тлеют постоянно, – я не позволяю им погаснуть. А вот вам огниво может пригодиться, так что забирайте.
– Вы – очень добрый человек! – воскликнул Теодорих, признательно приложив руку к груди.
Флавий горько усмехнулся.
– Добрый… Интересно, что бы ты сказал, друг мой, если б знал меня лет этак тридцать назад?.. – Жестом предупредив явно нежелательный для него вопрос, он вытряхнул на стол из кожаного мешочка, извлеченного из-за пазухи, еще и пять серебряных су. – Деньги тоже возьмите, мне они в лесной глуши ни к чему. – Собрав мозолистой старческой рукой монетки обратно в мешочек, отшельник протянул его Теодориху. – Надеюсь, они хоть отчасти помогут тебе достичь цели…
Приняв мешочек, опальный бастард поднялся и низко поклонился старцу.
– Чем я могу отблагодарить вас, Флавий?
– Не стоит, присядь… Я и без того несказанно рад, что мне выпала честь передать вам все то ценное, чем я до сих пор владел единолично. Ведь я стар, и дни мои, можно сказать, сочтены… – Флавий тяжело поднялся с табурета. – Однако я хочу еще кое-что вам показать, идемте…
Юноши послушно вышли вслед за старцем из хижины и направились, стараясь не отставать, вглубь леса. Впрочем, идти пришлось недолго: Флавий вскоре остановился возле высохшего и словно обожженного огнем дуба и указал на лежавший под ним небольшой камень.
– Почти семь лет назад небеса низвергли этот камень на землю. Помню, то лето выдалось сухим и жарким, и когда он упал, сразу занялся пожар. Я тогда, признаться, подумал, что это Великий Логос прислал за мной огненную колесницу, дабы забрать меня к себе и призвать к ответу за все совершенные в жизни грехи. Однако потом пролился дождь, загасил огонь, а за мной так никто и не явился. Наконец я отважился пойти в лес, дошел до этого дуба и увидел, что упавший с небес камушек… светится! И тогда я понял, что это – посланник небес. Дар, ниспосланный мне свыше! Но прошло несколько дней, и исходящее из камня свечение исчезло. Зато обнаружилось другое странное свойство камня: мой фамильный медальон стал притягиваться к нему, словно его кто-то тянул вниз за ниточку. Однажды, пытаясь разгадать секрет камня, я попробовал вонзить в него кинжал. Не тут-то было: издав жалобный звон, мое оружие отлетело от его поверхности, едва прикоснувшись. В итоге я пришел к выводу, что это не камень, а божественный металл! И тот, кому удастся выковать из него меч, будет владеть миром. Возьмите и его с собой, друзья! Пусть не легка будет ноша, зато службу впоследствии сослужит добрую!.. – На прощание Флавий снял с шеи серебряный фамильный медальон с изображением багуина[51] и протянул его Теодориху: – Когда доберетесь до Ахена, покажи этот медальон моему племяннику – Марку Левию Сегноцию. Он непременно вам поможет…
Глава 5
На следующий день, хорошо выспавшись и плотно позавтракав, Теодорих и Эйнар покинули гостеприимную хижину Флавия. До Ахена оставалось еще примерно три дня пути, но, благодаря подсказке старца, с дороги они более не сбивались и уже к концу дня достигли долгожданной равнины.
Эйнар, несший за плечами обмотанного рогожей «посланника небес», выбился из сил. Теодорих с непривычки тоже изрядно устал от тяжелой воинской амуниции и меча-спаты. Поэтому, завидев впереди огни жилых домов, юноши решили устроиться на ночлег.
Воодушевившись и прибавив шагу, они довольно скоро приблизились к воротам селения, однако путь им преградили вооруженные францисками стражники.
– Кто такие? Зачем пожаловали сюда в столь поздний час? – спросил один из них, подозрительно покосившись на спату в руках Теодориха.
– Мы – мирные путники, – вежливо ответил Теодорих. – Хотим всего лишь попроситься на ночлег в вашем селении.
– А расплатиться за постой есть чем? – смерил его оценивающим взглядом второй стражник.
Вместо ответа Теодорих похлопал рукой по кожаному мешочку, подвешенному к ремню. Услышав звон монет, второй стражник подобрел.
– Тогда я, пожалуй, провожу вас к себе. Моя сестра отменно готовит и будет внимательна и добра к вам.
– А она молода? И хороша ли собою? – не преминул поинтересоваться Эйнар.
Стражник рассмеялся:
– О, да! И молода, и пригожа… Но лучше бы родилась мужчиной! А то ведь в нашем селении все диву даются: как девица может работать в кузнице?!
– Ваша сестра – кузнец?! – обомлел Эйнар.
– Да еще какой! – хвастливо подтвердил стражник. – Коня подкует так, что залюбуешься!
– А меч она сможет выковать? – вмешался в их разговор Теодорих.
– Меч? А вот меч, пожалуй, вряд ли… Насчет меча лучше обращаться к моему отцу: он тоже кузнец и способен выковать все что угодно! Самому дефенсору в прошлом году спату собственноручно изготовил. Отменное получилось оружие! А вы что, хотите и меч в нашем селении заказать? – в глазах стражника засветилась надежда.
– Да, только из нашего металла, – ответил Эйнар, жестом указав на большой рогожный сверток за спиной.
– Что ж, тогда тем более милости прошу в мой дом! – весело ответил стражник, радуясь в душе подвалившей удаче: перспектива дополнительного заработка семьей на гостях привела его в прекрасное расположение духа.
– Клерет! У нас гости! – громогласно оповестил сестру стражник прямо с порога, заводя юношей в дом. – Накрывай на стол!
– Добро пожаловать, дорогие гости! – выглянула из-за занавески миловидная белокурая девушка крепкого телосложения с двумя длинными тугими косами. Эйнар сразу же определил в ней если не полную, то хотя бы частичную принадлежность к саксонскому роду. – Сейчас все исполню, Брев.
– Приготовь потом и ночлег, – добавил предусмотрительно стражник. – А где, кстати, отец?
– До сих пор в кузне, работает, – ответила ему Клерет и обворожительно улыбнулась гостям. У Эйнара от ее ослепительной улыбки и огромных серых глаз аж дух захватило, а по низу живота непроизвольно пробежала дрожь. – Что ж, милости прошу, дорогие гости: ночлег, ужин и завтрак обойдутся вам в пять денье[52].
– Простите, но у нас только серебряные су, – растерянно сказал Теодорих, достав и продемонстрировав слегка оторопевшим хозяевам монетку из мешочка.
– Ничего страшного: завтра попросим дефенсора разменять ее на денье, – успокоила его находчивая девушка и занялась выставлением на стол нехитрых угощений.
Эйнар с облегчением стянул с себя «посланника небес», Теодорих, последовав его примеру, снял шлем и отложил в сторону спату.
– Прошу к столу! – объявила вскоре Клерет, добавляя к лепешкам и просяной каше с медом большую бутыль вина.
Друзья, изрядно проголодавшиеся за время пути, не заставили приглашать себя дважды. А в самый разгар ужина дверь дома отворилась и к столу молча подсел глава семейства кузнец Жосс. Клерет тотчас поставила перед ним горшочек с кашей, положила рядом лепешки и подлила вина в бутыль. Переглянувшись, юноши решили, что, видимо, подобное поведение в этой семье в порядке вещей, поэтому невозмутимо продолжили трапезу.
Разделавшись с ужином, Жосс, наконец, пристально оглядел гостей и после непродолжительный паузы басовито осведомился:
– И что же вас привело в наши края, юные путники?
– Мы направляемся в Ахен. По делам, – ответил Теодорих как можно вежливее.
– Большо-ой город… – уважительно протянул Жосс и отхлебнул вина прямо из горлышка здоровенной плетеной бутыли. – Доводилось мне бывать там лет пять назад. А ты, я вижу, воин? – Кузнец глазами указал на доспехи Теодориха.
Не желая вдаваться в подробности, юноша ограничился утвердительным кивком и сменил тему:
– Мы с другом проделали долгий путь, а вчера, следуя лесом, наткнулись случайно на камень и решили, что из него мог бы получиться неплохой меч. Не возьметесь изготовить его для нас? Мы заплатим за работу…
Кузнец расхохотался:
– Камень! А известно ли тебе, юноша, что мечи куются не из камня, а из металла? Причем желательно из самого лучшего – иберийского!
– Известно. Но это… очень необычный камень. Прошу вас, посмотрите сами, – Теодорих подтащил «посланника небес» к ногам кузнеца и освободил от рогожи.
Жосс играючи, будто пушинку, подхватил камень с пола и водрузил прямо на стол. Потом долго осматривал, ощупывал его, поворачивал разными сторонами… И наконец задумчиво изрек:
– Интересный «камушек», никогда не видывал ничего подобного… Что ж, принимаю заказ! И да не зваться мне лучшим кузнецом, ежели я не выкую из него меча!
Уже наутро кузнец с дочерью-подмастерьем приступили к работе. Когда ближе к полудню Теодорих решил навестить их, расплавленный металл в огромном котле над огнем посреди кузни бурлил вовсю. Юноша с интересом огляделся. Одна из стен мастерской была отдана на откуп деревянным полкам, сплошь заставленным и увешанным различными инструментами. Теодрих рассмотрел среди них несколько увесистых молотков, пару клещей, большой моток проволоки (видимо, для изготовления кольчуги), тиски, ножницы разных размеров, наковальни для выковки шлемов, щипцы, зубила, пробойники для заклепок и массу других предметов, названий которых он попросту не знал.
Юноша перевел взгляд на Жосса: тот ловко черпал из котла отливающий синевой расплавленный металл специальным приспособлением, напоминающим гигантский ковш-щипцы, а затем выливал его в форму для будущего меча.
Заметив, с каким неподдельным интересом Теодорих наблюдает за кузнечным процессом, Клерет подошла к нему и приветливо улыбнулась. Лицо ее было усеяно мелкими бисеринками пота, однако красоты девушки это не портило.
– В древности наши предки-кузнецы закаливали мечи в крови рабов, – поведала она без предисловий, – ибо считали, что от этого оружие становится острее и надежнее. Теперь же времена изменились, и мы к подобным методам не прибегаем. Ведь вряд ли Логос одобрил бы использование невинно пролитой крови… Да и рабов у нас с отцом нет, – усмехнулась она. Потом отерла лицо полотняным фартуком и вернулась к работе.