– К чему все это? – Я не уловил связи.
– Есть одна пещера с признаками постоянного обитания на протяжении двадцати тысяч лет. Двадцать семь футов культурного слоя накапливались поколения за поколением еще до зачатия цивилизации, и ни одного нового артефакта, ни одного изобретения. Вы представляете? Неизменное селение – как в платоновской теории форм. Не просто селение – платоновский идеал, и картины на стенах в том же стиле, как рисовали восемнадцатью тысячами лет раньше.
Он совсем меня сбил.
– Это тут при чем?
– Теперь все меняется быстрее. Ускоряется. Внуки людей, живших без электричества, гуляют по Луне. У нас теперь есть атомная энергия, микрочипы, беспроводная связь со всем миром, умещающаяся в кармане. И что изменилось? Оглядитесь вокруг – увидите. Новое прорывается повсюду. Прислушайтесь – и вы можете услышать.
Он закрыл глаза, лицо безмятежно застыло.
– Что услышать?
– Трубу Гавриила. – Он смотрел на меня, расплываясь в улыбке. – Вы спрашивали, зачем вы здесь, Эрик, – вот вам ответ. Пришло время абераксии.
31
Охрана провела меня по коридору. Мы миновали библиотеку, где прежде сидел Сатвик, но его кресло опустело. В передней мы прошли по белому ковру, и я отметил, что красный мячик исчез. Поискал его глазами, но не нашел. Меня проводили в новый коридор и, свернув мимо кухни, подвели к тяжелой деревянной двери со стальным засовом. Высокий отпер ее ключом и втолкнул меня внутрь. За спиной щелкнул замок. Развернувшись, я пнул дверь так, что зазвенели петли.
– Эрик.
В темноте я различал только силуэт.
– Сатвик?
– Боюсь, что так. – Силуэт сдвинулся. – Здесь меня держат ночью, – пояснил он. – Моя комната. Теперь и твоя тоже. Я знал, что ты приедешь.
– Откуда?
– Они положили на пол второй матрас. Зачем бы еще?
– Что это за комната? – спросил я.
– По-моему, бывший чулан, только они убрали полки.
– Понятно, почему нет окон, – кивнул я. – И расположен он посреди квартиры, так что криков никто не услышит.
– Вчера ночью здесь кричали, – понизив голос, сказал Сатвик. – Довольно громко. Непохоже, чтобы их это волновало.
– Кто кричал?
– Из другой комнаты. Я не видел кто. Сюда его не приводили.
Я вспомнил пятна на бильярдном столе, но решил о них не упоминать.
– А что теперь?
– Будем спать.
– Нет, я хотел спросить, что с нами будет. Что они с нами сделают?
– Не знаю. Мне не говорили.
Темнота вдруг стала тесной. Воздух – горячим и душным. Пусть здесь и есть вентиляция, я усомнился, что воздуха хватит на двоих, и подумал, не найдут ли наутро два синих от удушья трупа. Эту мысль я отбросил – паранойя.
– Как они до тебя добрались?
– Взяли с улицы. Я пытался бежать. Они и машину мою заполучили.
Машину. Это объясняло ту ночь в лаборатории.
– И мальчика они использовали, – добавил он.
– Мальчика из Нью-Йорка?
– Он теперь с ними. Думаю, с самого начала был с ними. Брайтон заставил меня его проверить – хотел увидеть.
– И что?
– Мальчик, как и в прошлый раз, не вызвал коллапса волны. Были и другие такие. Брайтона я тоже проверял, он не сразу заметил. Я решил, что надул его, но, может быть, это он меня надул.
– Он такой же, как тот мальчик?
– Нет, – возразил Сатвик, – с Брайтоном другое.
– Какое еще другое?
Сатвик замялся.
– Трудно сказать. Он смотрел всего несколько секунд, у меня нет уверенности.
– В чем уверенности?
– Похоже, что у него был выбор, – сказал Сатвик. – Он мог выбирать, волна или частица.
После этого мы молча сидели в темноте. Потом он стал рассказывать о поездке по стране в попытке понять: что же проверяет двойная щель.
– А в «Высокопроизводительные» зачем ездил? Я так и не понял.
– Получил сообщение, – сказал Сатвик. – На машину прилепили записку с адресом. «Гугл» выдал, что они связаны с твоими прежними работами.
– От кого сообщение?
– Там было только имя. Викерс. Я думал узнать больше, но не узнал. Теперь думаю, это готовилась ловушка. На следующий день они меня поймали.
После новой долгой паузы я сказал:
– Надо искать выход.
– Охрана здесь проворная, – ответил он. – Посмотри на мой лоб. – Я почувствовал, как он шевельнулся в темноте. – Ты с моими говорил?
– Нет, – сказал я.
– Скучаю по дочке. Волнуюсь: что, если я не вернусь домой?
– Все будет о’кей, Сатвик.
– Чего мне больше всего не хватает – это почитать ей на ночь. Я рассказываю, а она лежит, слушает.
– Ты ей никогда не рассказывал свою сказку о четырех царевичах?
– Она ее знает во всех подробностях.
– Ты мне не всё рассказал?
– Далеко не всё.
– Вот тот четвертый, который стрелял в птичий глаз, – чем с ним кончилось?
– Это долгая история.
– Так чем?
Сатвик помолчал.
– Он умер.
Среди ночи я проснулся от шума. Не сразу вспомнил, где я, но потом все вернулось. Звук скачущего мячика. Я прижался лицом к вентиляционной решетке и увидел кухню. Увидел короткие ноги, пробегающие по полу. Отскочивший от пола красный мяч. Мальчик.
– Пст! – окликнул я.
Мячик перестал скакать. Мальчик обернулся. Лет десяти. Темные кудрявые волосы. Он нагнулся так, чтобы я мог его видеть через решетку, показал мне лицо. Пристальный невыразительный взгляд. Ни малейшего удивления.
– Ты можешь открыть дверь? – шепнул я.
Он чуть склонил голову к плечу. Лицо не изменилось. Обычный мальчик – типичный мальчик. Мальчик в синих джинсах и футболке. Такого можно увидеть в любом парке.
Я ждал, но ответа не получил.
– Можешь?..
Он швырнул мячик – попал в решетку перед моим лицом. Я отпрянул. Увидел его уходящие ноги.
На следующий день охрана разбудила нас лязгом засова. Выкатившись из постели, я вскочил к тому времени, как дверь открылась. Они по очереди сводили нас в уборную, где один из охранников караулил у двери.
– А где же Брайтон?
Сторож только посмотрел на меня и не сказал ни слова. Он был не из тех, что я видел накануне. Этот оказался высоким, темнокожим. В распахнутой на груди спортивной рубахе. Похоже, новая смена, сообразил я. Сколько же народа работает на Брайтона? Мальчика, если он был еще здесь, я не увидел.
– На завтрак надежда есть?
– Хватай что найдешь. – Мужчина махнул в сторону кухни. – У тебя пять минут.
Я ступил на кухонный кафель. Не сразу нашел холодильник, великолепно укрытый за потайной панелью рядом с плитой на шесть горелок. Влез на верхнюю полку и ухватил коробку апельсинового сока. Потом достал из верхнего шкафчика стакан. Стакан был тяжелый, я обхватил его пальцами. Веса достаточно, чтобы использовать как оружие. Если разбить его об пол, получу осколки, которыми можно перерезать яремную вену. Охранник вошел в кухню и пристально уставился на меня. Упер руки в бедра, приоткрыл куртку, так что мне стала видна кобура. Я налил в стакан сока, выпил и поставил стакан в раковину.
Через несколько секунд по коридору прошел Сатвик. «Поло» и еще один охранник следовали за ним по пятам.
– Бери ботинки, – велел «Поло». – Мы уходим.
– Куда уходим?
– На улицу. Вас выкинем в парке.
– Выкинете?
– Да. Отпустим.
Я моргнул. Уставился на него. Не понимаю. После всего, что было…
– Вот так просто?
– Я повторять не буду.
«Поло» подтолкнул меня к комнатушке, где мы провели ночь. Я вслед за Сатвиком завернул в нее. Мы нагнулись, чтобы обуться. Сатвик походил на контуженого. По его лицу я ничего не смог разобрать.
Оглянувшись, я увидел «Поло» в коридоре.
Склонившись к Сатвику, прошептал:
– Мне это не нравится.
Сатвик улыбнулся. Бессмысленное остолбенение прошло.
– Они нас отпускают.
– С чего бы это? – покачал головой я.
– Не знаю. – Он надел ботинки – черные туфли. – Может, они с нами разобрались.
– Сатвик, тут что-то не так.
Он выпрямился.
– Я слишком много работал. Вернусь домой – все будет иначе. Столько часов потратил, а зачем? Удобряй – стриги, удобряй – стриги.
– Ты о чем говоришь?
– Это как с газонами. Вносишь удобрение, и трава растет быстрее. А зачем? Никакой отдачи.
– Сатвик, соберись!
– Я собран. Я здесь провел две недели. Сегодня еду домой.
– Ты ему веришь?
– Он сказал, что нас отпустят.
Тут я вспомнил мать. Ее способность верить в то, во что она хотела верить. Такая сверхспособность. Может быть, она кроется в каждом из нас. Может, всякий способен к ней прибегнуть, когда надо.
Вошел новый охранник, забрал нас и препроводил к «Поло», стоявшему у частного лифта. Дверь открылась – я ожидал увидеть машину, но лифт был пуст. Голый металлический пол и четыре стальные стены. Большой, как гараж на одну машину.
– Туда, – приказал охранник.
Мы четверо вошли. Я встал рядом с Сатвиком, и «Поло» закрыл металлическую дверь. За ней медленно сомкнулась наружная. Я ощутил запах смазки от механизма.
Сатвик еще улыбался.
– Теперь все будет иначе.
– Да-да, – отозвался я.
«Поло» нажал кнопку, и лифт дернулся.
– Меня слишком долго не было. Вечером я увижу дочку.
Я только и мог что кивнуть.
– Она будет счастлива меня увидеть.
– Счастлива, – повторил я.
Человек в рубашке поло плавным движением поднял руку и выстрелил Сатвику в голову.
32
Закричал я после.
Брызги крови на стене – и тогда я бросился на стрелка, но тот этого ждал. Он развернулся, использовал против меня мою же инерцию, схватил за локоть и впечатал меня в двери. Ударившись о жесткую сталь, я почувствовал, как хрустнул нос. Перед глазами поплыли звезды. Темные пятна. Извернувшись, я вслепую взмахнул кулаком, но попал по воздуху, а меня резкий удар в челюсть отправил на пол.
Я замотал головой, пытаясь прочистить зрение. Когда приподнялся, меня отбросили об