– Но тогда я бы никогда тебя не встретил.
Вивиан снова повернулась к нему лицом:
– Я хочу, чтобы она была рядом со мной в день нашей свадьбы. И переживаю, как она там, во Франции, – сейчас, когда Гитлер начал действовать.
Теодор погладил ее по плечу:
– Если для тебя это важно, мы дождемся ее ответа. Но я согласен. Во Франции теперь может быть небезопасно. Лучше твоей сестре вернуться домой, в Англию.
Живот Вивиан скрутило от страха, когда Теодор подтвердил ее опасения: сестра может оказаться под угрозой, если останется во Франции. Вивиан надеялась, что скоро получит ответ на свое письмо.
Глава 10
Прошло две недели, но Вивиан так и не получила ни одного письма из Франции. Она старалась быть терпеливой, но это оказалось нелегко – не только из-за беспокойства об оставшейся за границей сестре, но еще и потому, что Теодор подыскал им съемный дом. Это был высокий узкий кирпичный особняк в георгианском стиле на Крейвен-стрит, с темной входной дверью и цветочными ящиками под окнами. Он удобно располагался – рядом с правительственным зданием, в котором размещалось министерство снабжения, и недалеко от станции метро. Теодор уже перебрался в новый дом и горел желанием встретиться с Вивиан в здании суда и оформить их отношения официально, чтобы они могли начать новую совместную жизнь.
Но пока это было невозможно. Она по-прежнему хотела дождаться вестей от своей сестры.
Ежедневная светомаскировка по-своему мешала ей избавиться от тревожных мыслей. Все театры и кинозалы были закрыты, так что отвлечься от томительного ожидания не получалось. Выходить на улицу по вечерам, когда город был погружен во тьму, значило подвергать себя опасности. Через несколько дней после введения светомаскировки она подвернула лодыжку на неровной мостовой – и долго прихрамывала. Правительство рекомендовало всем носить вечерами что-нибудь светлое – хотя бы белую бутоньерку или носовой платок в кармане, – чтобы водители автомобилей и троллейбусов с синими козырьками над фарами видели пешеходов.
Вивиан следовала всем правилам, потому что верила: их ввели не напрасно – однако в ее душе зрело разочарование. Три недели спустя она снова начала злиться на сестру за ее вечное безрассудство.
Почему письма Вивиан оставались без ответа? Может быть, сестра больше не жила по прежнему адресу? Или сбежала в какое-то другое, более заманчивое место, никому об этом не сообщив? Извечная история. Эйприл всегда игнорировала предупреждения Вивиан, взбираясь все выше и выше по условному дереву, пока не оказывалась вне досягаемости. Пока не подвергала себя реальной опасности разбиться насмерть. Случай с побегом за границу ничем от других не отличался. Вивиан ощущала себя точно так же, как и раньше.
Вивиан не хотела прибегать к этому, но выбора у нее не было. Сестра молчала уже месяц – и она больше не могла ждать. Не находила себе места, а Теодору не терпелось жениться на ней. Значит, пришло время сделать следующий шаг. Позвонить отцу.
Она встала в очередь к красной телефонной будке в конце улицы. Оказавшись у аппарата, набрала номер винного магазина. Ее сердце глухо колотилось о грудную клетку, пока она ждала ответа. Вот-вот должен был прозвучать его грубый голос, и одного этого хватало для пробуждения мучительных воспоминаний о его пьяных выходках.
– Алло? – От его краткого ответа у нее все внутри оборвалось, но ей удалось сохранить самообладание.
– Привет, папа. Это Вивиан.
Тишина.
– Ты меня слышишь? – спросила она.
– Да, слышу, – наконец ответил он. – Чего тебе? Я занят.
Крепко зажмурившись, она подперла голову ладонью. Ей впервые стало ясно, что решение уйти от него было правильным.
– Я пытаюсь найти Эйприл. Написала ей письмо, но она не ответила, и я волнуюсь. Она не связывалась с тобой?
– Ни слова с тех пор, как сбежала. Давно могла откинуться.
Как же бессердечно он говорил о собственной дочери. В груди Вивиан скрутился тугой узел.
– У меня есть только адрес кабаре, в котором она работала, – сказала Вивиан, – но я не могу найти номер их телефона. У меня нет справочника.
– Может, они разорились.
– Может. Но куда бы она пошла в таком случае? Ты знаешь кого-нибудь в Бордо, кто бы помог найти ее? У мамы не было родных, но, может, были друзья?
Мгновение он молчал. Затем прочистил горло и промолвил:
– Была там одна певица по имени Анжелика. Выступала в клубе. Они дружили.
– У тебя есть ее номер?
– Нет, но они вместе снимали квартиру. На… Дай подумать. – Он сделал паузу. – На улице Сегалье. Точно. А фамилия у нее была Мерсье. Можешь начать с нее.
– Так и сделаю. Спасибо. – Вивиан собиралась попрощаться, потому что в очереди к телефону стояли другие люди, но почему-то заколебалась. – Как ты, папа?
– Прекрасно. Как твоя работа?
Следующая женщина в очереди нетерпеливо постучала по стеклу. Вивиан показала одним пальцем, что ей нужна еще минута.
– Чудесно. Я очень счастлива.
Она задумалась, не сообщить ли ему о скором замужестве, но усомнилась, что хочет видеть его на своей свадьбе, и уж тем более она не горела желанием объяснять ему, почему семья Теодора от него отреклась. У отца, вероятно, нашлось бы что сказать по этому поводу.
– Мне пора, – прохрипел он. – У меня здесь клиенты.
Что ж, вот все само собой и решилось.
– Хорошо. Пока, – сказала она. – И будь осторожен, когда отключают свет на улицах.
Он повесил трубку раньше ее последнего слова, поэтому она повесила трубку и опустила в прорезь еще одну монету, не обращая внимания на женщину, которая барабанила по стеклу. Вивиан назвала имя – Анжелика Мерсье, – и мгновение спустя оператор соединил ее с Бордо.
– Bonjour. – В трубке раздался радостный женский голос. – Анжелика слушает.
– Bonjour, – легко перешла на французский Вивиан. – Я так рада, что вы ответили. Меня зовут Вивиан Хьюз. Я полагаю, вы знали мою мать. Ее звали Марго Маршан – она пела с вами в кабаре. Вы ее помните?
Повисла долгая пауза.
– Вивиан?
Последовал облегченный вздох. И Вивиан едва не подпрыгнула, когда снова замолотили в дверь телефонной будки.
Она развернулась, открыла дверь и рявкнула:
– Я разговариваю с Францией. Это срочно. Дайте мне минутку, пожалуйста.
Затем она закрыла дверь и извинилась перед Анжеликой:
– Прошу прощения за это. Я надеюсь, вы сможете мне помочь. Я ищу свою сестру Эйприл Хьюз. Она переехала в Бордо – петь в кабаре – и…
– Oui, oui. Я знаю Эйприл. Правда пела у нас. Она с тобой связывалась?
– Ни разу с тех пор, как уехала из Лондона шесть месяцев назад. Я писала ей в кабаре, но…
– О, моя дорогая. Кабаре закрылось. Это был очень печальный день.
Вивиан хотела выяснить как можно больше, но у нее было лишь несколько минут.
– Жаль это слышать. Вы знаете, где теперь Эйприл? Мне нужно с ней связаться.
Ответом ей была подозрительно долгая пауза.
– Хотела бы я тебе помочь, но она не оставила мне адреса и не выходила на связь с тех пор, как уехала.
– Когда она уехала?
– Несколько месяцев назад. Я очень беспокоюсь за нее, со всей этой войной. Говорила ей не уезжать, но она ничего не хотела слушать. Вся в мать. Точная копия. Когда Марго влюбилась в твоего отца и сбежала к нему в Англию, ее тоже было не переубедить.
Вивиан закрыла глаза.
– Куда вы просили ее не уезжать?
Анжелика раздраженно фыркнула:
– Она влюбилась в немца.
Вивиан удивленно распахнула глаза:
– Прошу прощения? Вы хотите сказать, она уехала в Германию?
Женщина, стоявшая у телефонной будки, снова постучала, но Вивиан не обратила на нее никакого внимания.
– Oui. Три месяца назад. А теперь мы воюем с Гитлером. Да помогут небеса твоей бедной милой сестре.
Вивиан похолодела от беспокойства:
– Вы знаете имя этого человека? Какую-нибудь информацию о нем? Хоть что-нибудь?
– Его зовут Людвиг. Это все, что мне известно. Она понимала, что я не одобряю ее выбора, и очень скрытничала. Оставила мне записку, которую я увидела уже после ее побега. Специально, поди, – хотела улизнуть так, чтобы никто и не пытался ее остановить.
– И что было в записке?
– Ничего толкового. Написала, что следует зову своего сердца, и просила меня не беспокоиться, потому что он – Тот Самый. И еще поблагодарила меня за то, что я пустила ее на сцену. Вот и все.
Вивиан прижалась лбом к телефонному аппарату.
– Спасибо, Анжелика. Вы мне очень помогли. Пожалуйста, если получите от нее весточку, попросите ее немедленно связаться со мной. Я работаю в министерстве снабжения – пусть позвонит туда. Не могли бы вы это записать, если вас не затруднит? Министерство. Снабжения. Да, верно. Скажите ей, что я очень жду ее возвращения, потому что выхожу замуж.
– Надо же! Поздравляю, Вивиан. Как это чудесно!
– Спасибо. – Телефон глухо щелкнул, и связь оборвалась.
Вивиан повесила трубку и повернулась, чтобы открыть дверь. Женщина из очереди испепелила ее взглядом, но мысли Вивиан были далеко.
Эйприл влюбилась в немца? Значило ли это, что сейчас она где-то за линией фронта?
Эйприл… как ты могла так сглупить?
Иногда Вивиан просто не верила, что они девять месяцев провели в одной утробе и были зеркальными отражениями друг друга.
Близнецы. Никто не мог внешне их различить. Но внутри они были настолько разными, насколько только могут быть отличными две сестры.
Глава 11
– Погоди-ка, – перебил бабушку папа. – У тебя была сестра-близнец?
Она подалась вперед и с трудом поднялась на ноги:
– Мне нужно в уборную.
От удивления я потеряла дар речи – и молча наблюдала, как она, шаркая, выходит из комнаты.
Как только бабушка удалилась, мы с папой ошеломленно уставились друг на друга. Потом я сказала:
– Очевидно, на фотографиях она. Не бабушка. Это ее сестра-близнец. И подпись правильно было бы прочитать как «Эйприл в Берлине». К весне и апрелю это не имеет никакого отношения. Что ж, по крайней мере, ты получил ответ на свой вопрос. Твой отец не был ни военным преступником, ни нацистом.