– Женой? – Я покосилась на Кэтрин. – Я не знала, что ты женился, Генри. Поздравляю.
– Ну разве не чудесно? – вскинула брови Кэтрин. – Генри приехал в Лондон на побывку – а они взяли и поженились. Могли бы, конечно, и рассказать нам. Мы бы хоть в свадьбе поучаствовали. Засвидетельствовали бы бракосочетание, в конце концов. Как тебе не стыдно, Генри? – игриво добавила она.
– Поэтому я и не стал ни о чем распространяться, – сухо ответил он. – Я вернулся всего на неделю. Мы не хотели всей этой свадебной суеты.
– Я однажды слышала, как ты поешь, Вивиан, – вмешалась в разговор Клара. – В Лондоне. В одном из клубов.
– В «Кафе де Пари» на Пикадилли, – уточнил Генри.
Джордж недовольно кашлянул – ему, как и Кэтрин, не нравилось вспоминать, что их невестка когда-то пела в клубах. Он предпочитал хранить этот скелет в самом отдаленном шкафу.
– Как раз накануне вашей с Теодором помолвки, – лукаво добавила Клара и, не сводя с меня внимательных глаз, отпила из своего бокала. Она смотрела на меня так, будто ждала моей ошибки.
Что, если они все знали?
Нет, невозможно! Этого не знал никто.
К счастью, Кэтрин поспешила сменить тему.
– Как танцы, Вивиан? Все довольны?
– Да, отлично провели время, – с готовностью откликнулась я, благодарная за возможность отвернуться от Генри и Клары. – Сотрудники Красного Креста подвесили к потолку диско-шар и привезли из Гилдфорда целый автобус местных девушек. Мне показалось, они были в восторге.
Генри осушил свой бокал до дна и снова включился в беседу.
– А знаете, как в народе называют эти автобусы? Вагоны страсти, – хохотнул он, заработав осуждающий взгляд Клары.
Я растерянно сглотнула – и Кэтрин вмешалась, стараясь в очередной раз сменить тему.
– О, Генри, я бы так хотела, чтобы вы погостили у нас подольше. В котором часу вы планируете уезжать?
Уезжать? Я совсем не знала этих людей, и у меня не было причин не любить их, но известие об их скором отбытии меня ни капли не огорчило.
– Мне нужно успеть на утренний поезд – он отходит в 8:03, – ответил он. – В два я должен быть на корабле.
– И куда вы направляетесь? – спросил Джордж.
– Ты же знаешь, папа, я не могу трезвонить об этом направо и налево, – закатил глаза Генри. – Так что можешь даже не спрашивать.
– И правильно. – Джордж похлопал себя по колену. – Болтун – находка для шпиона.
Повисла еще одна неловкая пауза, и я воспользовалась моментом, чтобы откланяться.
– Я ужасно вымоталась сегодня. Если не возражаете, пойду проведаю Эдварда перед сном.
Я встала, мужчины последовали моему примеру.
– Спокойной ночи, Вивиан, – дружно проговорили Джордж и Кэтрин.
– Спокойной ночи. Было приятно познакомиться с тобой, Клара, – сказала я. – Всего наилучшего, Генри.
Едва за мной закрылась дверь, я остановилась, стараясь отдышаться. Совладав с собой, я поднялась наверх, в детскую, чтобы проверить, как там Эдвард. Он крепко спал, обнимая своего плюшевого мишку.
– Спи, мой ангел, – прошептала я, нежно поцеловав его в пухлую щечку, и на цыпочках вышла из комнаты.
Чуть позже кто-то постучал в дверь моей спальни. Время уже перевалило за полночь, и я была в одной ночной рубашке, поэтому сначала настороженно уточнила:
– Да? Кто там?
– Это Кэтрин. Не спишь?
Я открыла дверь – Кэтрин стояла на пороге, взволнованно потирая руки:
– Надеюсь, я не помешала.
– Вовсе нет. Прошу, заходи.
Она вошла, беспокойно поглядывая по сторонам.
– Я хотела обсудить с тобой сложившуюся ситуацию.
Мое сердце екнуло:
– Ситуацию?
– Да. Можно я присяду?
– Конечно. – Мы расположились в креслах у окна.
– Само собой, я совершенно не ожидала увидеть сегодня Генри – тем более женатым. – Она прочистила горло. – Не знаю, как много Теодор рассказал тебе о своем брате. Генри всегда был тяжелым ребенком. Они с Джорджем ругались не на жизнь, а на смерть. Сегодня они поговорили впервые за много лет.
– Он упоминал об этом. – Точнее, упоминала Вивиан. Теодор ни разу не рассказывал мне о Генри.
– В общем… – Кэтрин отвернулась, словно была не в силах смотреть мне в глаза. – Уверена, ты можешь представить себе, как мы удивились его появлению в дверях с Кларой под руку. Уверяю тебя, мы понятия не имели, что между ними что-то происходит. Мы были так же потрясены, как, должно быть, потрясена сейчас ты.
Я была скорее растеряна. И тут меня осенило. Родители Теодора хотели, чтобы он женился на молодой аристократке. Уж не на этой ли самой Кларе?
– Прости, – покачала головой я. – Я не совсем понимаю. Жена Генри – это та самая Клара, за которой ухаживал Теодор?
– Увы. Я думала, ты это поняла. Ты ее не узнала?
– Нет, мы не были знакомы. – По крайней мере, я на это надеялась.
– Ясно. Что ж. – Кэтрин откинулась на спинку кресла. – Я сейчас все тебе объясню. Клара – дочь герцога и герцогини Вентворт. Мы с герцогиней были очень близкими подругами. К сожалению, Дороти скончалась вскоре после вашей с Теодором свадьбы. Иначе, я уверена, она сообщила бы мне, что Клара сблизилась с Генри. – Кэтрин всплеснула руками, словно желая взять свои слова обратно. – Все это несущественно. Важно то, что Генри снова отправляется на войну – а Клара остается здесь, с нами.
Мое сердце сжалось. Я не знала, что сказать.
– Вижу, ты удивлена и немного смущена, – заметила Кэтрин, – и я едва ли могу тебя винить. Я бы тоже не хотела жить под одной крышей с кем-то из бывших пассий моего мужа, особенно с той, на которой он чуть было не женился. Поэтому я прошу у тебя за это прощения. Неловко получилось.
У меня живот скрутило от напряжения, но я изо всех сил старалась сохранить самообладание.
– Уверена, мы с этим справимся.
Кэтрин одарила меня нежным взглядом:
– Не волнуйся, Вивиан. Понимаешь, ты мне как дочь, и тебе прекрасно известно, как я обожаю малыша Эдварда. Поэтому, если Клара будет груба с тобой – а это вполне вероятно, я вижу, она все еще ревнует, – обязательно расскажи мне обо всем. Я этого не потерплю. – Кэтрин подалась вперед и сжала мои руки в своих. – Только между нами – я всегда считала ее избалованной девчонкой. Сама не знаю, почему я когда-то поддерживала их с Теодором союз. Наверное, лишь потому, что мне случилось быть лучшей подругой ее матери. – Она снова откинулась на спинку кресла. – Но с тех пор много воды утекло. Ты уже три года живешь у нас, я очень привязалась к тебе и прекрасно понимаю, почему Теодор влюбился в тебя. Меня не волнует, что ты раньше пела в ночных клубах и что твой отец был простым лавочником. Теперь я знаю, что все это не имеет никакого значения. Война отобрала у меня сына и научила меня ценить то, что действительно важно.
Мои глаза защипало от слез, когда я вспомнила, что лгала этой женщине с самой первой нашей встречи. Лгала так складно, что почти забывала об этом, проживая счастливую жизнь, предназначенную Вивиан.
– Я очень тронута, – сказала я. – Ты знаешь, что я потеряла маму много лет назад, – так приятно снова чувствовать себя частью семьи.
Это и правда было удивительно приятно. Я и сама привязалась к Кэтрин и Джорджу.
Но что мне было делать со своей любовью к Людвигу? Сейчас мне стоило смотреть на вещи реально. Возможно, Людвига уже не было на этом свете. Но даже если он погиб, разве смогу я счастливо жить здесь до конца своих дней и разыгрывать комедию – притворяться Вивиан? Разве смогу вечно мириться с чувством вины за то, что лгу Кэтрин и Джорджу?
Этого я не знала, но в одном была уверена: не могла даже представить, что когда-нибудь расскажу им правду. От одной мысли об этом мне становилось тошно.
Наутро меня разбудил шум проливного, барабанящего по стеклам дождя. Едва проснувшись, я услышала топот маленьких ножек Эдварда в детской, – и тут же позвонила в колокольчик, чтобы насладиться уединенным завтраком со своим малышом.
Утро мы провели за пазлами и деревянными кубиками. К полудню дождь прекратился, солнце неохотно выползло из-за туч.
Я знала, что Генри уехал первым поездом, оставив Клару с нами. Одному богу было известно, как долго нам предстояло жить под одной крышей, поэтому я решила сделать шаг ей навстречу – попробовать наладить контакт.
Эдвард с няней обедал в детской, а я спустилась по парадной лестнице и прошла через мраморный вестибюль. Стол уже накрыли к обеду, но за ним никого не было. Тогда я заглянула в гостиную, где обнаружила Кэтрин, Джорджа и Клару.
– Вивиан! – улыбнулась Кэтрин. – Заходи, посиди с нами. Как там Эдвард?
– Как обычно, неугомонный. Мы построили башню из кубиков – и он тут же с огромным удовольствием ее разрушил.
– Весь в Теодора, – заговорщицки подмигнула мне Кэтрин. – Няня всегда ругала его за подобные выходки. Бескомпромиссная была женщина, помнишь, Джордж?
Он опустил газету:
– Что-что, дорогая?
– Я сказала, что няня Теодора была совершенно бескомпромиссной. И чувства юмора ей недоставало.
– Уже не помню таких деталей, – ответил он, снова прячась за газетой.
Затем мы коротко обсудили отъезд Генри. Клара говорила со мной прохладно. Наконец Дэвис – дворецкий – объявил, что обед подан, и мы вместе направились в столовую.
Слегка подкрепившись, я сказала, что собираюсь прогуляться с Эдвардом к пруду – хотела показать ему взъерошенных дождем уток. Я уже была на лестнице, когда заметила, что Клара идет за мной.
– Вивиан.
Остановившись на лестничной площадке, я обернулась.
Она не торопилась догонять меня.
– У тебя остался кто-нибудь в Лондоне? Родные?
– Нет. Блиц отнял у меня и отца, и сестру. А все мои родственники по материнской линии живут во Франции.
– Матери у тебя тоже нет, насколько я знаю?
Ее резкие слова острым ножом рассекли мое сердце:
– Нет. Она погибла в автокатастрофе много лет назад.
– Точно. Ушла со скандалом, я правильно помню? В любом случае прими мои соболезнования, – без особой теплоты отчеканила Клара.