ырьку фуражки – и машина прибавила ходу.
– Не волнуйся. Мы просто им приглянулись, – объяснила Дейдра, глядя вслед удаляющейся машине. – Впрочем, тут не угадаешь. Они охотятся за шпионами, и, если к ним попадет твоя фотография, пиши пропало.
Проехав под широкой аркой, мы оказались в мощенном булыжником дворике и прислонили велосипеды к стене. Затем вошли в одно из зданий и поднялись на три лестничных пролета. Дейдра постучала в квартиру номер шесть – дверь слегка приоткрылась.
– Рыбы сегодня не прыгают, – сказала она. Мужчина тут же пригласил нас войти и запер дверь.
– Мы к Марселю, – продолжила она.
Он провел нас в маленькую кухню в задней части квартиры. Марсель сидел за столом, распивая вино с Бенуа. В воздухе клубился густой сигаретный дым. Мы с Бенуа кивнули друг другу. Дейдра тем временем сообщила Марселю о перемещении немецких войск и указала мост в Жарго, который нам предстояло подорвать. Она говорила по памяти: носить с собой записки с компрометирующей информацией значило рисковать и головой, и операцией – любой патрульный всегда мог ни с того ни с сего устроить тщательный обыск.
Дейдра рассказала Марселю, где и как достать детонаторы. Едва она закончила, Бенуа повернулся ко мне:
– Можешь кое-что для меня сделать, Симона?
– Попробую.
Он затушил сигарету о маленькое блюдце в центре стола.
– Я повредил рацию при приземлении – мне нужно немедленно раздобыть запасную деталь. У Армана она есть. Сможешь взять ее – и вернуться обратно до вечера?
Мы с Дейдрой добирались сюда больше часа – и столько же будем ехать обратно. Мне придется повторить это путешествие еще раз – с деталью в сумочке. Хорошо, что я была в неплохой форме.
– Без проблем, – ответила я.
– Можешь переночевать здесь, если хочешь, – добавил он. – В гостиной есть пустая койка.
– Спасибо, но я быстро езжу. Успею приехать и вернуться.
– Не волнуйся насчет Бенуа, – сказала Дейдра позже, когда мы спустились к велосипедам. – Может показаться, что он пытается уговорить тебя остаться на ночь, но он не такой. Он просто хочет, чтобы ты была в безопасности. Не любит рисковать, когда дело доходит до комендантского часа, – по крайней мере, не нами, посыльными.
– Спасибо. Я как-то растерялась.
Добравшись до окраины города, мы запрыгнули на велосипеды и принялись крутить педали так быстро, как только могли, – все-таки мне вскоре предстояло проделать этот путь еще раз. В одиночку.
Три часа спустя я уже снова подъезжала к Мардье. У шлагбаума стояли немецкие солдаты с автоматами. Они останавливали всех, кто приближался к городу, и требовали показать документы. У меня в животе нервно запорхали бабочки. На дне моей кожаной сумки, между прорезанных страниц книги лежала деталь радиопередатчика. Если они захотят меня обыскать и додумаются открыть книгу… меня запомнят в Управлении как шпионку с самой короткой карьерой за всю их историю.
Я остановилась за большой черной машиной, на заднем сиденье которой сидели дети. Немецкий солдат проверил документы семьи и махнул рукой, разрешая им проезжать. Наконец он обратил свое внимание на меня.
Я оттолкнулась ногой от земли и подъехала к нему.
– Bonjour. – Достав из кармана куртки фальшивые документы, я протянула их патрульному.
Солдат внимательно изучил мою фотографию, затем сравнил ее с моим лицом.
– Что внутри? – спросил он, глядя на перекинутую через мое плечо сумку.
Мое сердце опалил страх, но я совершенно серьезно ответила:
– Дюжина ручных гранат. – Он нахмурился, но я сразу лучезарно улыбнулась и рассмеялась. – Сандвич и книга. Проверять будете? – Я сделала вид, что собираюсь расстегнуть сумку, но он с ухмылкой отступил назад.
– Ладно, не утруждайте себя. Но лучше не шутите так, фройляйн. Можете навлечь на себя неприятности.
Я снова уселась на велосипед и поставила ногу на педаль:
– Не удержалась. Вы такой серьезный. Улыбайтесь почаще. Жизнь слишком коротка.
– Что правда, то правда, – согласился он, махнув мне рукой.
Я тронулась, весело бросив ему au revoir, но улыбка сразу сошла с моего лица. Вдруг он передумает и побежит за мной?
Скоро я доехала до нужной арки и свернула во двор. И тут у меня скрутило живот, да так сильно, что мне понадобилось присесть на низкую садовую ограду.
Мгновение спустя я уже стучала в дверь квартиры номер шесть на третьем этаже. Я отчеканила кодовую фразу про прыгающую рыбу и вручила Бенуа новую деталь.
Выехав из города, я испытала огромное облегчение и даже почувствовала прилив сил. Я уже предвкушала, как вернусь домой, в безопасность, и у меня останется еще уйма свободного времени до комендантского часа.
Надо было признать, мой первый день прошел неплохо – для начинающей шпионки. Я была весьма горда собой.
– Что ты ему сказала? – ошеломленно воскликнула Дейдра и рассмеялась, когда я рассказала ей о своем небольшом приключении на контрольно-пропускном пункте. – Ну ты даешь. Смелости тебе не занимать, конечно. Мне бы на такое духу не хватило.
Я обессиленно стянула с себя ботинки и рухнула на кровать.
– Возможно, будь на его месте кто-то другой, и я бы не смогла. Но этому немцу правда нужно было посмеяться.
Дейдра тоже распласталась на кровати. Она поведала мне, что делала после моего отъезда. Они с Арманом успели побывать на ферме – провели инвентаризацию припасов из сброшенных вчера контейнеров и согласовали доставку оружия.
– Нам даже шоколада прислали, – сказала она. – Я оставила немного тебе. – Она достала из тумбочки большую квадратную плитку в белой бумаге.
– Спасибо. Уверена, на вкус – просто божественно. – Развернув шоколадку, я откусила маленький краешек и позволила ему медленно растаять у меня во рту.
– Арман будет впечатлен тем, как ты отбрила патрульного, – сказала Дейдра, взбивая подушку. – Молодец, Симона. Завтра начнем разрабатывать планы по разгрому вермахта. Пора устроить им взбучку. Видит бог, они это заслужили. Спокойной ночи.
Она перевернулась на другой бок, лицом к окну, оставив меня наслаждаться моей шоколадкой и размышлять о том, как я поступлю, если увижу на том мосту Людвига.
Смогу ли я стоять там и смотреть, как под его ногами взрывается бомба? Или попытаюсь его спасти? Возможно ли было сделать это – и не предать свою страну?
Решив приберечь последнюю часть плиточки на будущее, я снова завернула шоколадку в бумагу и отправила ее на место – в тумбочку. Я закрыла глаза, представляя себя в плывущей по Темзе лодке. Но на этот раз я была не одна. Со мной рядом был Эдвард. И Людвиг. Он уверенно работал веслами – мы медленно плыли мимо плакучей ивы, щекотавшей водную гладь изящными ветвями. В моих мечтах война давно закончилась, и мы мирно скользили по реке в компании белых лебедей.
Мой третий день в полевых условиях больше всего походил на испытание огнем. Мы напряженно и увлеченно планировали нашу диверсионную операцию на мосту.
Нужно было очень точно рассчитать время и силу взрыва. Но Арман был опытным диверсантом и не сомневался в нашем успехе. Ставка делалась на эффект неожиданности от молниеносного удара.
Я ничего не знала о взрывчатых веществах и не имела опыта стрельбы из пистолета в полевых условиях, поэтому мне отвели другую, не менее важную, роль – подать сигнал о приближении танковой колонны. По плану мне надлежало стоять с велосипедом у обочины примерно в полумиле от моста и притворяться, будто остановилась поправить прическу. Заметив первые машины, я должна была сесть на велосипед и помчаться в сторону моста так быстро, как только могла. Остальные прятались в засаде – в зарослях маквиса, которые природа щедро раскидала по близлежащим холмам и речным берегам. Пленных мы брать не планировали.
Незадолго до полудня я остановилась неподалеку от реки и замерла в напряженном ожидании, смотря вдаль, пытаясь расслышать приглушенный рык надвигающейся военной техники. Все мои чувства обострялись, стоило мне вспомнить напутствие Армана: «Помни – сегодня ты можешь внести свой вклад в освобождение тысяч невинных людей».
Эти слова тронули и воодушевили меня, я была преисполнена твердой решимости уничтожить хотя бы малую часть военной машины Гитлера. Но в глубине души беспокоилась: не Людвиг ли возглавляет танковую колонну? Усилием воли я отогнала от себя эти мысли, потому что умом понимала, насколько маловероятно, что… из всех подразделений вермахта в Европе именно его часть окажется здесь, на этом мосту. Очень сомнительно. Скорее всего, он сейчас сражался с русскими на Восточном фронте. Если он вообще еще жив.
И тут я услышала их. Отдаленный гул тяжелой техники, мужские голоса, приказы, выкрикиваемые по-немецки. Стая птиц взметнулась с верхушек деревьев, оглушительно хлопая крыльями.
Мое сердце учащенно забилось. Дождавшись, когда в поле зрения появится первый танк, я запрыгнула на велосипедное сиденье и начать крутить педали, изо всех сил стараясь добраться до реки раньше немцев. К тому времени, когда мой велосипед скатился на гравийную дорогу с дощатого моста, первая армейская машина уже въезжала на него с другой стороны.
Я поднажала, направляясь к боковой тропинке, которую мы определили как лучший путь для отступления на случай, если солдаты попытаются нас схватить. И вдруг за моей спиной канонадой загремели взрывы. Я резко затормозила.
Опершись на одну ногу и крепко сжав руками руль, я оглянулась. Моим глазам предстали лишь смерть и разрушение. Мост разлетался вдребезги, тяжелые танки и пехотинцы падали в бурлящую внизу реку. До моего слуха донеслись выстрелы и еще несколько взрывов. И крики гибнущих мужчин.
Мне приказали не останавливаться. Ехать как можно быстрее, пока не доберусь до квартиры, где меня ждала Дейдра. Остальные бойцы Сопротивления должны были разбежаться по лесам, Арман же планировал затеряться в соседнем городе до тех пор, пока шум не уляжется. А через три дня мы договорились встретиться в новой точке сбора.