Лора тихо сидела, глядя на голубые воды гавани. Она была уверена, что сколько бы ни жила, никогда не сможет понять Морган Ченнинг.
— Когда вы вышли замуж за Уэйда, вы стали серьезной помехой в ее новых надеждах, которые, возможно, появились после смерти Вирджинии. Она не может любить вас за это.
— Чепуха, — сказала Лора. — Но расскажите мне, что случилось после того, как Вирджиния вышла замуж за Уэйда. Как она приняла это? И где Морган и ее родители жили тогда?
— Странная штука. Она не бесилась, как все мы ожидали. Она приняла все со странной сдержанностью, плотно сжав губы, как будто впервые в жизни была побита и понял»: это. Уэйд снял домик для ее матери с отцом, поскольку он не могли оставаться в качестве слуг в доме после того, как он женился на Вирджинии. Морган пошла жить сними.
Миссис Тайлер не принимала родителей Вирджинии в светском смысле слова. Тем не менее, Вирджиния начала брать Морган с собой на балы и покупать ей одежду. Она всячески старалась разделить свою счастливую судьбу с сестрой. Сначала люди сторонились их. Но все любили Уэйда, а против Вирджинии никто не мог устоять. Так что года через два Морган появлялась повсюду в своих новых платьях, подражала манерам, перенимая их у дам, с которыми знакомилась. Ума ей всегда хватало. И она знала, что обладает естественной притягательностью для мужчин, чем не задумываясь пользовалась.
— Она познакомилась с мистером Ченнингом благодаря Вирджинии?
Адам кивнул.
— До войны многие южане присылали на Стейтен-Айленд свои семьи на лето. Лучшие отели были заняты курортным обслуживанием Юга. Ник был вдовцом и обычно сопровождал сестру с детьми на Север, потом возвращался домой к своим делам. Но в то лето, когда он встретил Морган, он на какое-то время задержался, и у нее была возможность запустить в него свои коготки. Он был красив, хотя значительно старше ее, и у него было положение и деньги. Больше, чем у Уэйда. Не успел он и глазом моргнуть, как Морган вышла за него замуж. Тогда она заставила его построить ей этот большой дом на холме, так что они могли проводить часть года здесь. Конечно, она хотела быть там, где могла командовать своими прежними обидчиками и быть рядом с Уэйдом.
Лора молча слушала. Новые маленькие кусочки укладывались в общую картину.
— Съешьте кусочек апельсина, — сказал Адам. — Вы не пользуетесь результатом своего труда. Между прочим, вы Имеете какое-либо представление о том, что сейчас затевает Морган со всеми этими приемами, которые устраивает?
Смешанная публика приезжает туда, и этот парень, Норвуд, постоянно присутствует.
— Я не слежу за делами своих соседей, — строго ответила Лора.
Он ухмыльнулся.
— Намекаете, что я слежу? Конечно, слежу. А чем еще мне заняться? По слухам, что дошли до меня, Уэйд связался со странной публикой, я вам скажу. Норвуд имеет отношение к Кругу.
— Какому кругу? — беспечно спросила Лора.
— Золотому Кругу. Шайка Вэлэндигэма, Фернандо Вуда. Мирные демократы! Возможно. Но скорее всею, ярые Медноголовые, сторонники Юга. А все это, невинная моя, — измена.
— Я не разбираюсь в политике, — сказала Лора. — Так, слышу кое-что время от времени. Но разве не возможно, что эти люди так же искренни, как и вы? Вдруг они действительно хотят прекратить войну?
— Я вовсе не сомневаюсь, что они хотят прекратить ее — ударом ножа в спину юнионистов, приведя их к поражению на своей собственной территории.
Лора откусила дольку апельсина, и ощутила острый вкус сока на языке. Слова Адама увеличивали тревогу, которая шевелилась в ней. Но она знала, что Уэйд никогда бы не соединил свою судьбу с теми, кто замышляет измену. Если только они не попытаются одурачить и использовать его, поскольку он больше идеалист, чем реалист. Это была новая тревожная мысль.
Она повторила старый аргумент, который слышала от мистера Норвуда, когда он говорил с Уэйдом:
— А разве невозможно путем недопущения нового набора в армию на Севере вынудить юнионистов пойти на мирные переговоры с Югом, прийти к мирному урегулированию и таким образом прекратить вооруженные действия?
— Правительство Соединенных Штатов не станет беспечно относиться к таким идеям. Попытайтесь остановить призыв, и армия и милиция быстро расправятся с сопротивлением. Даже если это приведет к кровопролитию.
— А разве в некоторых местах на Среднем Западе…
— Мне кажется, вы много знаете об этих делах, — прервал Адам. — Кто вам об этом рассказывает?
Она почувствовала, как краска приливает к щекам, но он, очевидно, не ждал ответа.
— Вэлэндигэм и его толпа пусть лучше ведут себя поосторожнее, иначе им будет горячо. Я полагаю, вам известно о недавнем приказе генерала Бернсайда?
Она отрицательно потрясла головой.
— Этот несколько горячий джентльмен приказал арестовывать всякого, виновного в подстрекательских высказываниях, могущих препятствовать рекрутскому набору. Вэлэндигэм, сделавший себя героем мирных демократов, занимается как раз этим. Остается посмотреть, заткнет ли ему рот приказ генерала Бернсайда. Если нет и его арестуют, возможно, его сторонники причинят много беспокойства. В любом случае, если Уэйд как-то замешан в этих делах, мой вам совет — вытащите его оттуда побыстрее.
— Я уверена, что Уэйд сам в состоянии управлять своими делами, — сухо ответила Лора. — И я также уверена, что он никогда не станет заниматься делами, связанными с изменой.
— Будем надеяться, — так же сухо откликнулся Адам. Лора поднялась, как она надеялась, с видом, исполненным достоинства, и пожелала ему всего хорошего.
По крайней мере, Адам перестал хандрить, потому что он широко улыбнулся ей с прежней насмешливостью.
— Благодарю вас за визит, миссис Тайлер. Вы принесли мне бесконечную пользу.
Она прошла в дом, не ответив ему, и некоторое время беседовала с Сериной. Она рассказала ей о Ребекке, о том, что Адам предложил поискать девушку на Маккион-Стрит. Серина пообещала проследить, чтобы он сдержал слово.
Вскоре Лора отправилась домой, Питер уже вернулся. Как она и надеялась, он оставил Хэмлина временно на дружеском попечении Джона Амброза.
— Я не знаю, одобрит ли мистер Уэйд, мэм, но я просто не мог отдать собаку мальчика чужим.
— Ну и дурак, — неодобрительно отозвалась Элли. Хлопот не оберешься, когда обе их милости узнают об этом.
XXII
Уэйда не было дома весь день и весь вечер. Его мать жаловалась и тревожилась, но, наконец, отправилась спать. Лора не легла и дожидалась в библиотеке. Ей было уютно и тепло в старом халате. После по-летнему теплого дня снова похолодало, и огонь в камине опять был кстати. Ночью поднялся сильный ветер и гремел оконными рамами, царапая окна библиотеки сухими виноградными лозами — это были единственные звуки в замершем доме.
Лора свернулась на диване перед огнем с газетой, но почти не могла сосредоточиться на чтении, мысли ее тревожно блуждали.
Если Уэйд отправился в Нью-Йорк и опоздал на последний паром, то сейчас уже не было смысла ждать его. С другой стороны, если он был на острове, он мог прийти домой в любой момент, и ей хотелось встретить его.
Утром, после того как она убедилась, что Питер отвел Хэмлина к Джону Амброзу, она пошла к Джемми и сообщила ему этот секрет. Он лежал в постели грустный и вялый, но когда узнал про собаку, быстро оправился. Тем не менее, Лора держала его подальше от бабушки и принесла соблазнительный ленч к нему в комнату. Когда старая леди легла отдохнуть, Лора повела Джемми в солнечный уголок сгоревшего дома, где одуванчики уже желтели среди молодой травы и над их головами свисали через разрушенную стену золотистые ветви цветущего кустарника. Они читали друг другу вслух, весело разговаривали и жевали пирожки с патокой, которые Лора прихватила с собой.
Подбодренный тем, что отсутствие Хэмлина временное, Джемми больше не отчаивался. В конце дня Лора позволила ему самому сбегать навестить собаку и дедушку.
Теперь оставалось только сдержать обещание и вернуть Хэмлина под радушный семейный кров.
Виноградная лоза с сухими прошлогодними листьями громыхала по окну, и ветер завывал в печной трубе. Лоре хотелось, чтобы Уэйд пришел. С каждым часом ей становилось все тревожнее. Где-то после полуночи она вышла на кухню и поставила чайник.
— Даже если Уэйд вовсе не придет, чашка чая поможет успокоиться. Но когда она возвращалась в библиотеку, она услышала наемный экипаж на дорожке, и минуту спустя ключ Уэйда звякнул в замке.
Она ждала у двери в библиотеку и заметила его неудовольствие при виде ее. Но она поспешила принять у него шляпу и помочь снять пальто, делая вид, что ничего не замечает.
— У тебя был длинный день, — оживленно сказала она. — Проходи скорее к огню и отдохни немного. Чайник уже на плите, и скоро мы будем пить чай.
Возможно, он ожидал бурных слов по поводу пса, и когда она никак не упомянула того, что случилось утром, он немного оттаял. Он не возражал, когда она взбила подушки на диване и укрыла его ноги пледом. Она села у огня и заговорила о пустяках.
— Ты не возражаешь, если мы с Джемми пороемся как-нибудь в чемоданах на чердаке? — спросила она. — Джемми уверяет, что это будет очень интересно, и мне хотелось бы доставить ему удовольствие. Конечно, если ты не против.
— Делай, как хочешь, — апатично ответил Уэйд.
Он выглядел усталым, это часто бывало в последние Дни, и она боялась, что он подвергает свои возвращающиеся силы слишком большому испытанию. Какое-то движение заставило его поморщиться, и Лора поняла, что нога снова беспокоит его, как всегда бывало, когда он сильно перетруждал ее. Когда он, наконец, задремал, она на цыпочках вышла на кухню и приготовила большой глиняный чайник чая. От последней выпечки Элли осталось несколько булочек. Лора привлекательно оформила поднос, накрыв его льняной салфеткой и поставив цветущую желтую веточку, которую они с Джемми принесли из дома Хьюмов. Из столовой она принесла один из чайных столиков и поставила рядом с Уэйдом.