Но на этот раз Лора пошла к двери и вышла в коридор, оставив без внимания возмущенный звон серебряного колокольчика позади себя.
Джемми уже поднялся в свою комнату. Когда она заглянула к нему, он играл со своими черепахами, хотя без большого энтузиазма. Черепахи, должно быть, казались вялой компанией после подвижного, веселого щенка.
— Как ты думаешь, Хэмлин скучает без меня? — спросил он, когда Лора заглянула в комнату.
Она убежденно кивнула.
— Я в этом уверена. Так же, как ты скучаешь без него. Но ты можешь пойти навестить его опять, когда кончится дождь, а пока, я надеюсь, ты будешь терпелив. Если на этот раз удастся вернуть Хэмлина, давай сделаем так, чтобы его больше никогда не отсылали. В следующий раз Питер может отвести его куда-нибудь в другое место. Так что давай переждем, Джемми, пока все образуется к лучшему.
Он кивнул и выглянул в окно.
— В субботу не должно быть дождя.
— Почему? — спросила Лора. — Дождливая суббота — как раз подходящее время заняться тем, чего не делаешь в другое время.
— Чем? — спросил он с пробуждающимся интересом.
— Ну, мы могли бы исследовать чердак. Ты сказал, что тебе хотелось бы — помнишь? Сегодня там будет достаточно тепло, после того, как солнце палило вчера целый день. Я надену старое платье и покрою голову шляпой от солнца, чтобы предохранить волосы от пыли и паутины. Потом я открою какой-нибудь старый сундук и посмотрю, что в нем. Папа разрешил. Конечно, хорошо бы, если бы у меня был помощник — но если ты слишком занят со своими черепахами…
Он со шлепком уронил Ланселота на песочную горку и широко улыбнулся ей.
— Ты интригуешь, да, Лори? Я люблю сюрпризы.
— Я большая интриганка, — сказала она. — Я позову тебя, когда буду готова. — И она пошла в свою комнату переодеваться.
Ее голубая шляпа от солнца была старая и выцветшая. Она часто надевала ее дома для работы во дворе, хотя почему-то та никогда не мешала ее коже загореть. Главным образом потому, что она не могла устоять против соблазна подставить лицо солнечному теплу и почувствовать, как оно пропитывает кожу. Во всяком случае шляпа спасет ее от паутины.
— Ты выглядишь забавно, — сказал Джемми, когда они бок о бок карабкались по лестнице на чердак. — Как леди с фермы, собирающаяся доить коров.
— Ошибаешься, — сообщила она ему, — я дама с острова, собирающаяся открывать сундуки.
Сегодня они принесли с полдюжины свечей, и Джемми расставил их в разных местах, где они давали бы больше света и ничего не подожгли. Дождь уютно стучал по крыше у них над головами и булькал в водосточных трубах и канавках. Тени отступали в углы или раскачивались по наклонным стропилам крыши, зависая, как гигантские птицы. На чердаке было не то чтобы тепло, но резкий, знобящий зимний холод отступил.
Джемми с живостью поднял крышку ближайшего сундука. Там была обычная старая одежда, шляпы, обувь, выцветшие искусственные цветы. Джемми нашел потрепанный цилиндр и водрузил его на голову, тот сразу съехал ему на уши, и они с Лорой весело рассмеялись. Пыли и паутины было в изобилии, и время от времени исследователи чихали, но несомненно это был чудесный способ проведения дождливого субботнего утра.
То и дело попадались вещи, принадлежавшие Вирджинии, но Лора заметила, что хотя Джемми узнавал их и смотрел на них печально, он не плакал. Острота горя уменьшилась по прошествии многих месяцев, как это произошло и с ней самой. Боль оставалась, но приступы ее были не такие пронзительные, как раньше. Теперь были силы выдержать напоминание и даже начинали вспоминаться приятные эпизоды, которые померкли сначала в безысходный момент потери.
Содержимое третьего сундука было совсем другое, и Джемми в восхищении набросился на него.
— Это старые игрушки папы и даже игрушки, принадлежавшие бабушке, когда она была маленькой девочкой. Мама показывала их мне однажды, когда я был маленьким. Лори, как ты думаешь, неужели бабушка была когда-то маленькой девочкой? Лора засмеялась.
— Уверена, что была. Маленькой девочкой с печалями, разочарованиями и радостями, такими же, как и у тебя, Джемми.
Он вытащил куклу с раскрашенной фарфоровой головой и кожаным телом, которая, должно быть, принадлежала его бабушке, и рассматривал ее внимательно, но Лора подозревала, что он не поверил ее словам.
Она сунула руку в сундук и вытащила смешного клоуна, очевидно, самодельного. На нем был костюм из черной шерсти с пучками желтой пряжи в качестве помпонов. На набитой ватой голове были нарисованы вытаращенные глаза и огромная веселая улыбка, выцветшая до бледно-розового контура. Украшал голову парня лохматый яркий парик из пришитой оранжевой пряжи.
— Это папин клоун, — сказал Джемми. — Он подарил его мне, когда я был совсем маленький. Я все гадал, куда он подевался. Его сделала для него бабушка. Я обычно спал вместе с ним ночью, и папа тоже, когда был маленьким.
Лора присела на край упаковочного ящика и взяла клоуна в руки. На свет появлялись и другие игрушки Уэйда — тележка с одним колесом, гирлянда раскрашенных деревянных катушек, кубики с картинками, изображавшими детей с обручами. Картинки по углам отклеились и закручивались. Но клоун заинтересовал ее больше других игрушек, и она продолжала держать его в руках.
— Смотри, — воскликнул Джемми, вытаскивая несколько тетрадей, — это, должно быть, папины тетради с сочинениями.
Но его больше интересовали игрушки, чем школьные тетради, поэтому он швырнул их на ящик рядом с Лорой и снова нырнул в сундук. Она взяла одну из тетрадей и рассеянно пролистала. Он писал аккуратным витиеватым почерком, тот маленький мальчик. Она взглянула на наклонные строчки на одной странице и увидела, что это описание одного из посещений доков. Она прочитала несколько строчек, заинтересовавшись. В словах автора чувствовалось его возбуждение, взволнованная реакция на красочность жизни, ароматы специй и чая. Как жаль, что его мать с презрением относилась к этим опытам и не поощряла их. Здесь чувствовался талант — больше, чем в том ненатуральном романе, который он читал ей. Она возьмет эти тетради с собой вниз и прочтет их более внимательно.
Из отдаленных глубин дома до них донесся звон дверного колокольчика, и Лора подошла к лестнице послушать. Вскоре на лестнице послышались тяжелые шаги Элли. Она шла за Лорой.
— Это, наверное, ко мне. Ты сможешь убрать все сам, Джемми? Мы достаточно много времени провели здесь для одного утра. Нам надо оставить что-нибудь для другой дождливой субботы.
Ему не хотелось уходить, но он со вздохом согласился, а она поспешила вниз, все еще держа в руках клоуна и стопку тетрадей.
— Это мистер Адам, — сообщила ей Элли, пыхтя от подъема по лестнице. — Он хочет видеть вас, мэм. Я провела его в гостиную.
Адам. Должно быть, новости о Ребекке. Она поблагодарила Элли и заспешила мимо нее, не замечая даже ее удивленного взгляда. Она вошла в гостиную, где Элли зажгла лампу, чтобы уменьшить привычный мрак, не вспомнив о своем виде, пока Адам не воззрился на нее.
— Доброе утро, — сказал он. — Это новая мода? Носить шляпы от солнца в дождливый день?
Тогда она вспомнила и, положив клоуна и тетради, начала развязывать ленточки, стягивать шляпу с растрепавшихся волос.
— Я была на чердаке, — сказала она, как будто это все объясняло, и быстро продолжала: — Садитесь же, Адам. Вы Узнали что-нибудь о Ребекке?
Он сел на стул, с улыбкой разглядывая ее.
— Я ее видел, — сказал он. — Я с ней разговаривал.
— Прекрасно! — Лора облегченно вздохнула. Ребекка не выходила у нее из головы с тех пор, как она узнала о поступке девушки. — Значит, с ней все в порядке.
— Да, и она в хороших руках. Мать парня, с которым она встречается, — хорошая умная женщина. Ребекка живет с ней. Но девушка огорчена и расстроена своим поступком. Она, должно быть, убежала, когда положение стало невыносимым, и с тех пор беспокоится о последствиях.
— Она ведь не хочет возвращаться к миссис Ченнинг? Адам пожал плечами.
— Я знаю, что она опасается, что Морган накажет ее. Я пытался уверить Ребекку, что вероятность этого мала, пока идет война.
— Морган нашла бы способ, если бы захотела, — сказала Лора. — Вы думаете, девушка вернулась бы к своей хозяйке?
— С ее слов я понял, что вернулась бы. Но она боится, что Морган не возьмет ее теперь. Здесь вступаете вы.
Прежде чем Адам успел объяснить, дверь в библиотеку открылась, и Уэйд, перейдя холл, вошел в гостиную.
— Доброе утро, Адам, — сказал он. — Я услышал голоса и подумал, не случилось ли чего.
Лора объяснила ему про Ребекку. Уэйд, прихрамывая, подошел к стулу, рассеянно слушая.
— Мне жаль девушку, — сказал он, — но мне не хочется, чтобы Лора вмешивалась в дела миссис Ченнинг. Если ты заинтересован в этом деле, Адам, возможно, твоя сестра, Серина…
— Но ведь, — сказал Адам, все еще забавляясь, — я ходил на Маккион-Стрит по просьбе твоей жены. Поэтому я предположил, что все дальнейшие действия будут исходить от нее.
Уэйд посмотрел на Лору с неодобрением.
— Если бы ты посоветовалась со мной, я сам мог бы съездить на Маккион-Стрит. Я не совсем понимаю…
— Тогда, возможно, ты поговоришь о ней с Морган? — поспешно спросила Лора.
Адам не стал дожидаться ответа Уэйда, с явным облегчением вставая со стула.
— Я ничем больше не могу быть полезен в этом деле, и я обещал сестре не опаздывать к ленчу сегодня. Так что, если вы позволите…
Он успешно вышел из создавшегося положения, и церемонно попрощался с хозяевами.
Когда он ушел, Уэйд в отчаянии повернулся к Лоре:
— Моя дорогая, почему ты такая опрометчивая?
Лора подавила в себе вспышку возмущения и взяла в руки клоуна и тетради. Пучеглазый клоун, казалось, смотрел на нее многозначительно, и она невольно слегка улыбнулась в ответ на его широкую ухмылку.
— Как ты называл этого парня? — спросила она. — Я полагаю, у него было имя?
Уэйд удивленно смотрел на куклу:
— Где ты его нашла?