Билл сразу же ринулся в атаку.
— Я знаю, что вы крайне заняты, сэр, и не стал бы отнимать у вас время, но мне необходимо поговорить с вами о Мэг.
— Ах да, Мэг… Как она поживает? Давненько ее не видел.
— Здесь где-нибудь можно побеседовать наедине?
Профессор похлопал его по плечу.
— Да-да, конечно. Так ты в Лондоне? Надолго?
— Навсегда, сэр. Фирма предоставила мне место моего дяди в совете. Но я хочу поговорить с вами о Мэг.
Подпирать стену, не реагируя на самые усердные попытки сдвинуть его с места — это было абсолютно в духе профессора. Ну что ж, Билл мог поговорить и в коридоре, тем более что мисс Кэннок ретировалась. Он не собирался уходить, не достигнув цели.
— Если ты сейчас в Лондоне, — продолжал Генри Постлетуэйт, — будь любезен зайди в лавку Мэлвери на Стрэнде и спроси, удалось ли им отыскать раннюю брошюру Хоппенглокера, она очень мне нужна. Если бы я мог продемонстрировать его подпись под…
Билл с трудом сдержал стон.
— Хорошо, — сказал он. — Но я хотел узнать, профессор, получили ли вы письма Мэг. Она в очень стесненном положении, практически голодает. Не знаю, что ей оставил О'Хара, но она не может это получить до тех пор, пока его смерть не будет доказана. Я уговаривал ее обратиться к адвокату — ей давно следовало это сделать, но…
Профессор положил руку ему на плечо.
— Да-да, мой мальчик… но сейчас у меня нет ни минуты. Конечно, если Мэг нужны деньги, она должна была написать мне. Говоришь, она писала? В деревне почта работает кое-как, поэтому я был бы тебе признателен, если бы ты справился у Мэлвери о брошюре. Ранние работы Хоппенглокера попадаются крайне редко, и прежде чем я с ним покончу, он сделает все, чтобы они попадались еще реже, так как, если мне не изменяет память, на четвертой странице содержится заявление, которое поможет мне стереть его в порошок. Возможно, Хоппенглокер забыл, что писал в девятьсот третьем году, но я хорошо это помню. — Завершив монолог на торжествующей ноте, профессор напомнил Биллу о магазине па Стрэндс, повернулся и двинулся по коридору.
Билл ринулся вдогонку.
— Но, сэр, одну минуту… — В отчаянии он добавил:
— Я не знаю названия нужной вам брошюры.
Генри Постлетуэйт обернулся и бросил через плечо:
— Номер три в первой серии «Wesengleichhcit derWissenschaft»[1]. Первые две у меня есть. По крайней мере… — он потянул себя за волосы, — должны быть. Нужно спросить у мисс Кэннок — она поистине бесценная помощница.
— Вряд ли я смогу запомнить название, профессор. Вам придется написать его. Если бы мы нашли место, где побольше света…
— Да-да, — прервал Генри Постлетуэйт. — Третья брошюра в первой серии. Я уверен, что нужный мне фрагмент находится на четвертой странице ближе к верху. — Он достал записную книжку, вырвал листок и передал его Биллу. — Записывай — сейчас дам тебе карандаш… Пиши внимательно, чтобы не было ошибок. — И он произнес название по буквам.
Билл спрятал листок в карман.
— Профессор, я должен с вами поговорить.
Генри Постлетуэйт снова зашагал по коридору.
— В другой раз, мой мальчик.
— Но Мэг… ее дела не могут ждать. Я бы не беспокоил вас, если бы не крайние обстоятельства. Она не хочет брать деньги у меня, и…
Профессор остановился у полуоткрытой двери.
— Естественно, Мэг не должна этого делать… Ей лучше приехать сюда самой. Скажи ей, чтобы она написала мисс Кэннок. Я очень занят. Не забудь сходить к Мэлвери, мой мальчик, это чрезвычайно важно. А теперь прошу прощения… — Он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.
Пожав плечами, Билл поплелся назад к темному холлу.
В поле зрения никого не было, так что ожидать было нечего.
Найдя свою шляпу, Билл вышел из дома и зашагал вокруг озера. Над водой клубился туман. В воздухе ощущался запах гниющих листьев. Он посмотрел на дом, надеясь, что Мэг никогда не придет в голову здесь поселиться.
На повороте Билл остановился и бросил последний взгляд на остров. Очевидно, профессор уже вернулся туда. Плохо, что он может там запереться. Мэг должна постараться извлечь его оттуда. У старухи, которая построила на острове дом и окружила его высокой стеной, наверняка было плохо с головой. Виден был лишь самый верх фронтона, и там — маленькое окно. Билл уже собирался повернуться, когда маленький стеклянный квадрат внезапно разбился. В стекло с силой ткнули каким-то предметом, край которого появился на момент и сразу же исчез, как будто его быстро убрали.
Билл напряг зрение, но увидел лишь звездчатую дыру в стекле, за которой ничто не двигалось. Оттуда не доносилось ни звука. Впрочем, па таком расстоянии можно было услышать лишь очень громкий звук.
Билл двинулся дальше. Странно, что кто-то разбил окно, но его это не касалось.
Глава 11
— Я не хочу, чтобы ты туда ехала, — сказал Билл.
— Нищим выбирать не приходится, — вздохнула Мэг.
Они сидели в гостиной Мэг. Было около одиннадцати утра, и Билл только что рассказал о вчерашнем визите в Ледстоу, с крайней неохотой передав приглашение Генри Постлетуэйта. Возможно, Мэг испытывала бы такие же чувства, если бы видела Ледстоу-Плейс раньше или если бы не была так голодна. В мире все относительно: черствый хлеб и чай без молока на завтрак, ленч и ужин в Лондоне или трехразовое, а то и четырехразовое нормальное питание в самой унылой сельской глуши — выбор пришлось делать в пользу глуши. К тому же и чай уже заканчивался, а через несколько дней должны были закончиться и деньги, так что не приходилось рассчитывать даже на хлеб.
Поэтому Мэг произнесла фразу о нищих, умудрившись при этом улыбнуться.
— Давай сходим куда-нибудь на ленч, — предложил Билл.
Лицо Мэг прояснилось.
— Сейчас рановато для ленча, — заметила она.
— Ну тогда просто перекусим, — нашелся Билл. — На ленч можем пойти позже.
Мэг заколебалась. Сказать Биллу о том, что кто-то побывал в квартире в ту ночь, когда он проводил ее домой?
Если это был не Робин, тогда можно и сказать, а если…
— Даже не пробуй что-то скрывать от меня, какой смысл… — спокойно заговорил Билл. — Лучше расскажи, что случилось.
Смысла и в самом деле не было. Мэг не могла справиться с наваждением в одиночку. Когда не с кем поделиться, перестаешь объективно оценивать происходящее.
Любая мелочь начинает расти до угрожающих размеров, и возникает ощущение, что она вот-вот взорвется.
Мэг рассказала Биллу о неприятностях со светом и о том, как, проснувшись ночью, услышала, что в гостиной кто-то есть.
— Жаль, что ты не видела, кто это был, — сказал Билл, когда она умолкла.
Мэг поежилась, представив, как она чиркает спичкой и видит пристально смотрящего на нее Робина… Он смотрел на нее по-разному — весело, холодно, насмешливо, злобно и даже с выражением, которое она принимала за любовь. Сейчас об этом мучительно вспоминать. Внутренняя дрожь усилилась, угрожая стать слишком явной.
Кто бы ни был той ночью в гостиной, он прошел так близко, что мог ее коснуться. Если бы это произошло, она бы точно знала, был ли это Робин О'Хара…
Голос Билла ворвался в ее мысли:
— Почему не горел свет?
На этот вопрос, по крайней мере, было легко ответить.
— Потому что лампочки были вывернуты.
— Но в холле свет горел, когда ты вошла?
— Да. Этот человек специально оставил там лампочку, так как если бы свет в холле не зажегся, ты бы зашел посмотреть, в чем дело. Я только после твоего ухода обнаружила, что в спальне нет света, а свечей, конечно, у меня не оказалось, поэтому я оставила свет в холле и не стала закрывать дверь. Но пока я спала, дверь в спальню закрыли, а лампочку в холле вывернули тоже.
— И где были лампочки?
— Одна на каминной полке в гостиной — я нашла ее и вкрутила, — а другие на кухонном столе.
— Что же он искал? — спросил Билл.
— Думаешь, он искал что-то?
— Наверняка, иначе все эти фокусы не имеют смысла.
Мэг покачала головой. Она была очень бледной и старалась не встречаться глазами с Биллом.
— Может быть, он хотел… напугать меня.
— Кому могло понадобиться тебя пугать?
Молчание Мэг было вполне красноречивым. Будь у нее на уме другое имя, она бы его назвала.
— Это просто нелепо! — воскликнул Билл.
Мэг кивнула, думая о прочих нелепостях, на которые Робин О'Хара был горазд.
— Будь более рассудительной! — продолжал Билл. — Никто не стал бы рисковать просто так. Да, это было рискованно — я мог войти вместе с тобой и застать его в квартире.
Она снова покачала головой.
— Нет. Тогда его там не было.
— Откуда ты знаешь? — сердито осведомился Билл.
— Мне сложно объяснить откуда, но знаю. Когда я вошла в квартиру, там никого не было.
— Это что же? Он пришел, вывернул лампочки и ушел.
А потом вернулся, когда ты спала.
— Да, — кивнула Мэг.
Билл нахмурился.
— Ты тщательно проверила этот ящик? Что-нибудь пропало?
— Не знаю. Вещи в этом ящике были не мои — по крайней мере, большинство. Это был ящик Робина, и я практически никогда в него не заглядывала. Конечно мне следовало это сделать, но… — Она не договорила.
— Значит, ты не можешь определить, взяли ли что-нибудь оттуда?
— Возможно, карточка была из этого ящика, — неуверенно отозвалась Мэг.
— Какая карточка?
Поднявшись, Мэг подошла к письменному столу и через секунду положила на протянутую ладонь Билла маленькую белую карточку, после чего торопливо села, так как у нее дрожали коленки.
Билл посмотрел на карточку Робина О'Хара.
— Где она была?
Мэг указала на маленький ореховый столик, снова заваленный книгами и бумагами.
— Столик был выдвинут в середину комнаты, а книги и бумаги лежали на диване. На столике не было ничего, кроме этой карточки.
Билл уставился на отпечатанное имя — «М-р Робин О'Хара», — повертел карточку в руке и выпрямился.
— Почему ты думаешь, что ее взяли из того ящика?