Не надо было никого из них брать на работу. Они бы никогда не оказались за этим столом, если бы не он.
Слишком много препятствий. Горы слишком высоки. Раньше это обычно подстегивало Густава и заставляло бороться еще упорнее, однако в последнее время на него навалилось так много, что ему кажется, что он погрузился на дно. Но это надо разрулить. Он должен это разрулить. Чертовы идиоты, они думают, что могут так с ним поступать!
Густав окидывает взглядом журнальные обложки в рамках, развешанные по стенам. Грустно проводит пальцами по старому столу красного дерева, который был его первой покупкой после приобретения копенгагенского офиса.
«Я им еще покажу», – думает Густав, вместе с тем понимая, что он потерял абсолютно все. Game over.
Четверг. 20 августа
Молния на секунду освещает комнату. За ней следует гром, от которого дрожат оконные стекла. Гроза как будто чувствует настроение Каролины.
С тех пор как она открыла зашифрованные файлы на смартфоне, она поняла, как обстоят дела.
Дождь стучит по крыше, и Каролине стало на удивление спокойно. Она сутки пролежала в постели и все подготовила. Пора.
Она встает, ступни утопают в мягком ковре. Тело все еще слабо, Каролина слегка дрожит, идя в гардеробную. Там она берет дорожную сумку, но потом, передумав, достает большой чемодан.
Впервые за долгое время Каролина ощущает, что контролирует ситуацию.
Ей больше нечего терять, нечего защищать, но она отказывается нести позор. Пусть он падет на тех, кто это заслужил.
Каролина раскладывает на кровати одежду, украшения и обувь – так, чтобы вещей хватило на неделю. Извлекает из-под кровати пакет с лекарствами, который выбросил Густав. Потом достает из его ящиков то, что ей нужно. Аккуратно складывает это все в чемодан и ставит его обратно в гардеробную.
По стеклу стекают капли дождя. Небо над морем неприятного темного цвета.
Девочки всегда боялись грозы. Они обычно прятались в оранжерее, зажигали свет, укутывались в пледы и смотрели на молнии над морем, считая секунды до раскатов грома. Каролина рассказывала им о Торе и его молоте и о том, во что люди верили раньше, наблюдая за грозой.
На берегу стоит, опустив голову, Густав. Скоро газеты напишут о том, что он ушел из GameOn. Боевой запал исчез. Тот, что так восхищал Каролину в Густаве.
Порви все контакты, ты ему безразлична, собирай доказательства.
Она хочет спросить его о многом, но не решается.
Не только потому, что опасается того, что он сделает с ней, но и потому, что боится своей реакции на его ответ. Собственно говоря, лучше ничего не знать, ответ лишь причинит боль. Главное у Каролины есть, и никакие чувства не заставят ее от него отступить.
Она берет телефон и видит, что ей пришло сообщение от матери. Биргитта предлагает присоединиться к ней и пожить в гостинице, чтобы быть подальше от Густава. Она уже даже забронировала номер. Каролина хмыкает – еще одна попытка Биргитты управлять ею.
Не отвечая на сообщение, Каролина листает список контактов и ищет номер бывшей одноклассницы, мать которой владеет кое-какой недвижимостью в Стокгольме. Как бишь ее звали? Моа. Моа Вест. Вступила в брак с той американкой и работает на свою мать.
Моа отвечает на звонок почти сразу.
– Карро? Сколько лет, сколько зим.
– Да…
Каролина не вполне понимает, что должна сказать. Они не общались с момента ее переезда в Мальмё, да и раньше не были особо близки.
– Как ты себя чувствуешь? Я много думала о вас в эти дни. Вы получили наши цветы?
– Да, спасибо большое. Мне очень важно знать, что вы о нас помните. Это ужасно, но, честно говоря, я совершенно не в состоянии говорить об этом. Вообще-то я звоню, чтобы спросить, можешь ли ты помочь мне. Прости, что я вот так сразу перехожу к делу.
– Само собой. Что я могу для тебя сделать?
– Мне нужна квартира в Стокгольме. В любом районе и необязательно большая. Просто какое-нибудь жилье, пока я снова не встану на ноги.
– Понятно, – говорит Моа. – Если ты немного подождешь, я посмотрю… А что твой муж? Ты правда хочешь переехать прямо сейчас, сразу после всего, и даже не хочешь подождать немного?
– Прости, я знаю, что ты говоришь это из лучших побуждений, но я просто не могу здесь оставаться.
– Понимаю. Я посмотрела, у меня есть квартира недалеко от центра на площади Фридхемсплан. Могу прислать фото, если хочешь. Двушка, мы обычно сдаем ее только корпоративным клиентам.
– Она свободна?
– Да, сейчас она пустует. Оборудована и меблирована, так что, если хочешь, можешь снять ее со всей обстановкой.
– Идеально. Я ее снимаю. Я сейчас же куплю билет и приеду через несколько дней.
– Окей, я подготовлю документы. И если есть еще что-то, что я могу для тебя сделать, – только скажи.
– Спасибо, ты и так уже очень много для меня сделала.
Они кладут трубки.
Следующий звонок – своему агенту.
– Это Карро. Знаю, я давно не звонила, но я собираюсь на следующей неделе в Стокгольм и хотела спросить, не можем ли мы увидеться. Я хочу снова начать работать.
– Малышка, как ты себя чувствуешь? Это так ужасно, то, что…
– Все в порядке. Ты можешь встретиться со мной на следующей неделе?
– Но… Ты правда уже готова к…
– Да, я не могу больше сидеть здесь. Я должна чем-нибудь заняться. Чем угодно, лишь бы занять голову. Ты свободен во вторник в десять? Я могу приехать к вам в офис.
– Э-э… Окей. Конечно. Я записал.
– Супер. Увидимся, – говорит Каролина и быстро кладет трубку, чтобы он не успел начать рассказывать ей, что она должна и чего не должна делать.
Она точно знает, что ей предстоит.
Зайдя на сайт железной дороги, Каролина бронирует билет до Стокгольма и выбирает оплату по выставленному счету, поскольку на карте у нее нет денег.
Шаг за шагом она готовится к тому, что задумала. Чтобы не потерять концентрацию, повторяет свою мантру.
Порви все контакты, ты ему безразлична, собирай доказательства.
Порви все контакты, ты ему безразлична, собирай доказательства.
Молния снова освещает гостиную, и Каролина вспоминает свой кошмар.
Она поворачивает голову к постеру, на котором во сне была большая дыра. Память как будто протягивает ей тонкую путеводную нить. Мобильный. Второй телефон Густава.
Она спрятала его за постером.
Быстрыми шагами Каролина подходит к портрету Мохаммеда Али и немного приподнимает его. Чувствуя холодок в животе, проводит рукой по обратной стороне вдоль рамы и обнаруживает в углу телефон.
Не раздумывая, Каролина набирает год, когда проходил матч столетия.
Какой же Густав предсказуемый.
Волны зло бьются о берег. Над ним нависают тяжелые облака, и дождь льет как из ведра. Густав насквозь промок, но ему все равно. Молнии освещают темное небо, следом за ними грохочет гром. Отец обычно говорил о грозе, что это природа проводит небольшую уборку. Густав никогда не боялся, но когда сверкает прямо над головой, это, конечно, немного сбивает спесь.
Сотни миллионов – уже не проблема. Он вышел из дела с плюс-минус нулевым балансом, но пустота омерзительная. Не так это должно было закончиться. Он лузер.
Как все могло пойти настолько наперекосяк? Теперь Густав – богач, который беден, иначе не скажешь. И он по-прежнему должен своему двоюродному брату тридцать миллионов плюс проценты, но без своего бизнеса Густаву больше неоткуда взять деньги. Все заложено. Даже дом уже вряд ли принадлежит им. Дело его жизни перекуплено, и у него на счету ноль крон. Его убьют.
Густав наклоняется, подбирает камень и бросает его в воду. «Йовановичи не сдаются», – говорит себе Густав и подбирает еще один камень.
– Черт, откуда вы тут взялись? – удивленно спрашивает он, замечая Лею, которая неожиданно появляется рядом с ним.
– Простите, не хотела вас напугать.
Лея убирает мокрую прядь волос за ухо и надевает на голову капюшон темно-зеленой непромокаемой куртки.
Лея красива. Густав всегда так считал. К сожалению, она слишком хорошо осознает это, и это ее не украшает.
– Как вы себя чувствуете? – спрашивает она, глядя на море.
– Я бы чувствовал себя лучше, если бы все перестали задавать этот вопрос.
Она косится на него.
– Я только что прочитала пресс-релиз вашей компании. Вы уходите?
– Да, больше нет сил, – Густав пожимает плечами, все слова кажутся лишними. – Вы что-то нашли?
– К сожалению, нет.
– Я не поверю в то, что они погибли, пока не найдут тела.
Он медленно направляется к дому, и Лея идет следом за ним.
– Мы должны получить всю переписку между вами и похитителями, – говорит она.
– Ладно.
– Они больше не объявлялись?
Лее приходится почти бежать, чтобы успевать за Густавом.
– Нет.
– Вам не кажется это странным?
– Если честно, то все, что произошло в последнее время, кажется мне чертовски странным. Вы не согласны? – спрашивает Густав.
– Или это странно, или похитителей никогда не существовало.
– Что вы хотите сказать? Что я все придумал?
Густав поворачивается к Лее.
– Я этого не говорю, но… – Лея делает шаг назад. – Разве не примечательно, что телефоны, с которых вам писали, подключались к сети поблизости от вашего офиса в Копенгагене?
Густав разворачивается и продолжает идти к дому.
– У меня больше нет сил.
– Я тоже начинаю уставать от всей этой лжи. Нам нужна ваша помощь, чтобы отправить за решетку виновных. Это ведь в ваших интересах. Если это «Семья»…
– Извините, – говорит Густав, остановившись прямо перед Леей. – Я похож на сумасшедшего? Вы на полном серьезе предполагаете, что я собираюсь помочь вам посадить «Семью»? Они похитили и, может быть, убили моих детей. Как вы думаете, сколько проживем я и Карро, если я сообщу вам информацию, которая поможет вам стать начальницей или ради чего вы все это делаете?