– Ты что сделала? – кричит Густав и идет на Каролину.
Он хватает ее за горло и трясет.
– Что ты сделала с девочками?
Он так и знал. Все это время он понимал, что она сумасшедшая и увезла его детей.
– Это ты их убила?
– Я их пальцем не тронула, – выдавливает Каролина, задыхаясь. – Я нашла кролика в своей машине. Я не знаю, как он там оказался.
Адреналин бесконтрольно несется по венам. Густав хочет все сильнее и сильнее давить на горло.
– Пусти, – стонет Каролина и роняет бокал на пол. Лицо покраснело, кровь из раны заливает правый глаз. – Мне нечем дышать…
Густав не в силах смотреть на ее уродливую рожу и надавливает все сильнее. Он готов вот-вот прикончить эту дрянь, но отпускает ее, когда ее глаза закатываются под веки.
Каролина падает на пол и сворачивается клубочком.
«Черт, надо себя контролировать». Густав отходит от нее и делает несколько глубоких вдохов.
– Они насиловали меня, – шепчет Каролина.
– Что ты сказала?
Густав нагибается, чтобы услышать.
– Они насиловали меня, когда держали взаперти. Их было несколько…
– Что ты несешь?
Гнев снова начинает захлестывать его, но иначе.
– Кто тебя насиловал?
– Те, кто меня похитил. Они сказали, что передают тебе привет.
– Покажи! – орет он и тащит ее на постель. – Покажи мне, что они делали.
Густав садится на Каролину, прижимая коленями ее руки, так что она не может пошевелиться. Потом берет пальцами ее подбородок и поворачивает ей голову лицом к себе.
– Больно! – тяжело дыша, кричит Каролина.
«Как заставить ее заткнуться?» – проносится в голове у Густава.
Он стягивает шорты и подносит член ей ко рту.
«Убью их всех», – думает он, чувствуя, как его плоть твердеет у нее во рту.
Он крепко держит Каролину за шею одной рукой, а другую заводит себе за спину и проникает ей под юбку.
Каролина стонет, и Густав ослабляет хватку. Передвинувшись назад, он срывает с нее юбку и снова хватает за голову.
Каролина всхлипывает, когда он входит в нее. Чем громче становятся ее стенания, тем сильнее он отводит ей голову назад. В конце концов он бросает ей на лицо подушку. Каролина пытается скинуть ее, но против Густава у нее нет шансов.
Он закрывает глаза и громко стонет, кончая.
Мускулы медленно расслабляются, и Густав ложится на спину.
Каролина натягивает на себя одеяло, сворачивается в маленький комочек в углу кровати и тяжело дышит.
– Ты ее любил? – выдыхает она.
– Что?
– А я и девочки ничего для тебя не значили?
– Что за бред?
– Ты думал об Иде, трахая меня?
– Ты издеваешься, что ли?
Густав приподнимает голову и смотрит на Каролину.
– Я хочу, чтобы ты ушел.
Она дотягивается до бутылки вина и делает два глотка.
«Она чокнутая, – думает Густав. – Надо было давно уйти от нее».
– Если ты не уйдешь, я позвоню в полицию, – говорит Каролина, откидываясь на спинку кровати.
– Что с девочками? Что ты хотела рассказать?
– Ты и правда в это поверил? – ухмыляется она. – Я хочу, чтобы ты ушел.
– У тебя крыша поехала, – шипит Густав и изо всей силы влепляет Каролине пощечину.
Он понял наконец.
– Это ты убила Иду? – спрашивает он и сжимает кулак, чувствуя желание разбить ее мерзкую рожу. – Ревнивая сучка! Теперь довольна? Ты забрала у меня все.
Он поднимает руку, замахиваясь.
– Если тронешь меня еще хоть раз, я вызову полицию, – ядовито говорит Каролина. – Я хочу, чтобы ты ушел.
– Знаешь что? – прорывает Густава. – Я любил Иду. Она была живой и настоящей, а не надутой и отвратительной, как ты.
Он встает, надевает шорты, откашливается и плюет прямо в лицо Каролине.
– Тварь. Ты и девочек тоже убила? Да? Убила?
– Уходи, – холодно произносит Каролина.
– Ты за это заплатишь, я этого так не оставлю! – обещает он напоследок, выходя из номера и захлопывая за собой дверь.
Она лежит под одеялом в позе зародыша. Сперма стекает с бедер на простыню. Ужасно болит голова, но Каролина улыбается, думая о том, какой Густав предсказуемый. Она заставила его сделать все то, что запланировала.
Честь значит для него все, и его раздутое самомнение делает его легкоуязвимым. Он сразу попался в ловушку. Каролина нажимала на все правильные кнопки – чтобы отправить его за решетку, раз и навсегда.
Физическая боль ее не волнует, но как мог Густав поверить в то, что она убила девочек? Хотя она привыкла к его изощренной злобности, его подозрения вонзились в нее, как нож в сердце. Она бы никогда не причинила зла своим девочкам. Никогда.
Каролина обнимает кролика и старается не расплакаться.
Пора.
Она встает с кровати и на трясущихся ногах идет к чемодану. Там лежит все, что нужно. Медленно и методично она вытаскивает предмет за предметом и раскладывает по комнате, следуя плану.
В самом низу лежит снотворное, которое Густав выбросил в мусорный бак.
Каролина идет в ванную и берет с собой кролика, банки с лекарствами и бутылку вина. Игрушку она сажает на край ванны рядом с фламинго. Потом включает воду, чтобы наполнить ванну.
В зеркале отражается ее обнаженное тело. Щека горит. Краснота расползлась по лицу, на шее заметны следы пальцев Густава. На лбу рана, на которую надо бы наложить швы.
Но все это неважно. Ей больше никогда не придется прятать синяки или придумывать отговорки, что она ударилась о дверь или споткнулась о ковер. Она вытирает сперму полотенцем и бросает его на пол.
Осторожно проведя рукой по животу, Каролина ощупывает шов, оставшийся после кесарева сечения, и швы от грудных имплантатов. Шрамы от Педера. Шрамы от Густава. Следы на теле, которые могут рассказать всю историю ее жизни.
Она больше не может сдерживать слезы.
Крышки на банках с таблетками закручены плотно, и Каролине приходится приложить усилие, чтобы открыть их. Справившись, она высыпает таблетки на ладонь, а потом бросает несколько в почти пустую бутылку. Не колеблясь, Каролина глотает оставшиеся таблетки, запивая несколькими глотками шабли.
Больше невозможно заглушать внутренний голос. Никто не возьмет на себя ответственность за ее поступки, но вместе с тем Каролина ненавидит всех, кто привел ее сюда и определил ее судьбу.
Каролина приняла окончательное решение и знает, что для нее нет другого способа стать свободной.
Она пытается дышать животом. Делает несколько глубоких вдохов и считает до пяти, а потом резко откидывается назад и бьется затылком о кафель. В глазах чернеет, она еле стоит на ногах. Боль в голове пульсирует, как громкая музыка.
Вода заключает Каролину в объятия, когда та встает в горячую ванну и дает телу привыкнуть к теплу. Она медленно опускается вниз, ложится и закрывает глаза, ожидая, когда начнут действовать таблетки.
Перед глазами у нее стоят плачущие лица Астрид и Вильмы. Им нечего бояться. Мама скоро придет.
Открывается входная дверь.
– Кто там? – спрашивает Каролина, открывая глаза.
Из комнаты доносятся какие-то звуки, слышны приближающиеся шаги.
– Каролина?
Она прижимается к скользкому краю ванны и замирает.
Стоя на пороге ванной комнаты, она смотрит на свою дочь. Страх в глазах Каролины расстраивает Биргитту. Не таких отношений с дочерью она ожидала.
– Как ты вошла?
Каролина подтягивает колени к груди и съеживается в ванне.
– У меня есть ключ, ведь номер забронирован на мое имя. Ничего удивительного, не так ли?
Биргитта смотрит на раковину, потом переводит взгляд на Каролину.
– Что это? – спрашивает она и прикасается к банке со снотворным, которая пуста, как и винная бутылка на полу. – Сколько ты приняла?
Вместо ответа Каролина слегка пожимает плечами.
Пару секунд Биргитта размышляет, не вызвать ли скорую помощь, но решает не вызывать. Что это дало бы?
Слезы выступают у нее на глазах, и она садится на край ванны.
Худое тело Каролины словно окутано скорбью. Биргитта понимает, что от ее дочери осталась лишь оболочка.
Она уже пыталась свести счеты с жизнью. В последний раз это случилось всего несколько дней назад.
– А я-то думала, что ты приняла мое приглашение пожить в гостинице, потому что хотела уйти от Густава и вернуться к нам с папой.
– Исчезни, – шипит Каролина. – Ты больше никогда не будешь командовать мною и моею жизнью. Лучше умереть.
– Дорогая, как ты можешь так говорить?
Биргитта выпрямляет спину.
– Я все делала ради тебя. Я спасла тебя от твоего брата.
– Ты хочешь сказать, что убила его?
– Педер никого не слушал, в нем было что-то, что не давало ему владеть собой. В этом мальчике был какой-то изъян.
Каролина смеется.
– Тебе не удавалось контролировать его так, как ты контролировала меня. И ты убила его. А потом ты пыталась избавиться от Густава, потому что контролировать его ты тоже не могла. Неужели ты не понимаешь, что он был нужен мне, чтобы сбежать от тебя?
Биргитта чувствует, как в ней растет раздражение. То раздражение, которое на самом деле значительно хуже, чем горе.
Для нее Каролина уже мертва – с той ночи на 13 августа.
– Да, так, пожалуй, и впрямь будет лучше, – говорит Биргитта, думая о девочках. – Во всяком случае, я надеюсь, в этот раз у истории будет другой конец. Ты выглядишь уставшей. Я понимаю, милая моя, я понимаю.
«Интересно, сколько времени может потребоваться, чтобы подействовали таблетки, – думает Биргитта. – Должно быть, максимум несколько минут».
– Ида и Густав… Они увезли девочек, – бормочет Каролина.
– Ты, значит, совсем не помнишь, что произошло с тобой и девочками? – спрашивает Биргитта и медленно и спокойно помешивает рукой горячую воду в ванне.
Каролина произносит что-то неразборчивое.
– Может, ты и впрямь не помнишь, хотя, казалось бы, это невозможно. Наверное, для тебя это все один длинный дурной сон, где что-то правда, а остальное вымысел.