Зантарен махнул рукой слева от себя. Я вздохнула свободнее, потому что теперь оба парня будут у меня прямо перед глазами, а не за спиной. Признаться, так гораздо комфортнее.
— Итак, принципы атаки, — проговорил преподаватель, более ни на что не отвлекаясь. — Каждый из вас вне зависимости от курса скоро научится видеть черные магические потоки. Эта сила, струящаяся прямо из сумеречного мира, способна не только давать вам контроль над нежитью, но и позволяет творить особые заклинания. Так называемую порчу. Порча — это не болезнь, не сглаз. Порча — это стандартное атакующее заклинание.
Мастер сделал паузу, оглядев всех нас. А я никак не могла сконцентрироваться, потому что краем глаза видела перешептывающихся Леонара с Ивейном в каких-то десяти метрах правее преподавателя. Они стояли, прижавшись к дереву. То и дело мне казалось, будто каждый из них бросает на меня скользящий взгляд. Словно они говорят обо мне!
Одним словом, сосредоточиться было практически невозможно.
Ксавиан еще долго что-то рассказывал о сумеречных потоках, о том, как они должны входить в тело мага, чтобы обеспечить управление. Оказывается, положение рук имеет весомое значение при прочтении атакующих заклинаний, потому что колдун должен заставить темную материю двигаться. Черная энергия обязана следовать по четко указанному контуру, повторяя положение пальцев волшебника. Именно тогда получится верное заклятие. Качественная порча.
— Одно из первых заклинаний, которое вам стоит попробовать, называется «кольчуга червей», — бодро продолжал вещать мастер Зантарен, несмотря на то что большинство магиан уже успели устать. — Это ментальная порча, и она является одной из самых простых, потому что не причиняет никакого вреда жертве.
— Мастер! — подняла руку Фирузанна, а я со стыдом вспомнила, что так и не поздоровалась как следует с подругой. — Но если заклятие не причиняет вреда, зачем же оно нужно?
— Отличный вопрос! — кивнул Зантарен, разворачиваясь к нам спиной и вновь зачаровывая чучела на поле.
В следующий момент за одним из деревьев зашевелилось что-то крупное и пушистое. Показался клюв и огромные куриные лапы.
Уже через несколько секунд в воздух поднялась огромная, довольно облезлая птица. Она пару раз взмахнула крыльями и грузно опустилась посреди полигона, оглядывая нас вдруг вспыхнувшими красными глазницами.
— Это грифон, как вы наверняка уже догадались, — представил нам преподаватель своего «гостя».
На мой же взгляд, догадаться о таком было довольно сложно. Грифон был похож то ли на неощипанного петуха размером с человека, то ли на индейку-мутанта.
— Грифоны, как некоторые другие крупные животные, а так же люди, — Ксавиан мрачновато усмехнулся, — очень реагируют на насекомых. Используя это заклинание, в битве вы сможете выиграть несколько драгоценных секунд. Например, вот эти крылатые твари, — он указал на птицу, — обожают червей. Они их едят. А степные псы вообще могут не на шутку испугаться. Конечно, до василиска и мантикоры «кольчуга червей» даже не доберется. Но это пока и не ваше дело.
Преподаватель на время умолк, делая в воздухе какие-то пассы.
— К сожалению, возраст Красавчика уже довольно приличный, и качественно подняться в воздух он не может, — размышлял профессор. — Зато внутри его камней почти на центнер, и он вполне способен сыграть роль опасного противника.
— Красавчик? — удивленно воскликнула какая-то девушка из демонологов.
— Да, — кивнул Ксавиан, приподняв брови, — так зовут наше сегодняшнее учебное пособие.
И отвернулся, словно в этом не было совершенно ничего странного. Будто с грифона при каждом движении не осыпались остатки перьев и ожившее чучело вполне оправдывало свое имя.
Под воздействием магии «учебное пособие» внушительно переступило с ноги на ногу и не спеша потрусило вперед. Прямо к нам. При этом даже если не обращать внимания на огромные когти твари, острый клюв, щелкающий от голода, и горящие кровавым цветом глазницы, грифон все равно вызывал ужас. Казалось, он вот-вот добежит до нашего курса, а потом случайно упадет прямо на толпу и раздавит. Всем своим центнером камней.
— Итак, «кольчуга червей», — невозмутимо продолжал профессор. — Как я уже говорил, это заклятие совершенно безопасно как для колдующего, так и для его жертвы. Оно создает качественную темную иллюзию, заставляющую объект считать, будто он атакован живыми насекомыми. От настоящей иллюзии, доступной лишь магам элементов, темная иллюзия отличается механизмом действия. Мы, маги сумеречных наук, не можем создавать качественные копии того или иного предмета. Но мы можем заставить объект думать, будто нам это под силу. Вы понимаете, о чем я?
Пока профессор Зантарен вещал что-то о технике колдовства, магиане в основном начинали все сильнее жаться друг к другу и прятаться за древесными стволами.
Не услышав ответа, он продолжал:
— Тьма способна не только подчинять тела мертвых, но и туманить разум живых.
В этот момент грифон уже был невероятно близко. Профессор сложил пальцы обеих рук в странные фигуры, объединил их между собой в подобие сферы и проговорил:
— Tah’ir der senut, unarh daustrata![3]
С каждым его движением и словом я чувствовала, что в окружающем мире что-то меняется. Словно воздух вокруг начал сгущаться, проникать в ноздри горячим вязким туманом.
Я кашлянула, пытаясь привыкнуть к этим изменениям, и опасливо покосилась на одногруппников. Но никто из них, кажется, не замечал ничего подобного.
В конце заклинания Зантарен раскинул руки в стороны, и на полигон упала ватная тишина. На короткий миг будто вода попала в уши, и снова все было, как обычно.
Курс дружно ахнул.
Грифон замер посреди дороги, окруженный целой кучей ползающих по нему белых опарышей. Натуральных, подвижных и слегка блестящих, будто от влаги.
Птица жадно защелкала клювом, пытаясь поймать хоть одного червяка, но все бесполезно.
— Как видите, даже нежить, если она сохранила остатки инстинктов, способна отвлечься на эту обманку, — рассказывал профессор, а я все пыталась понять, почему воздух вокруг начал прилипать к коже. И почему никого здесь это не волнует.
— Ты что-нибудь чувствуешь? — спросила я шепотом у Фирузанны, которая, приветственно подмигнув, совсем недавно подошла ко мне.
— Я чувствую радость и невероятное облегчение от того, что наш преподаватель не выбрал учебным пособием кого-то из нас, — усмехнулась она. — Кажется, эта «кольчуга» довольно неприятная штука.
Я прищурилась, разглядывая подругу. Похоже, она совершенно не представляла, о чем я говорю.
— Понятно, — кивнула в ответ, случайно бросив взгляд вправо, где все еще шептались Леонар с Ивейном. На этот раз довольно громко. Демонолог даже позволил себе засмеяться. — А мне вот, наоборот, жаль. Среди нас есть очень качественные экземпляры для эксперимента.
Фирузанна проследила за тем, куда я смотрю, и усмехнулась:
— Принц был сегодня не слишком ласков? По-моему, Лари, тебе не угодить. На твоем месте мечтает оказаться чуть ли не каждая девушка на этом полигоне. Делить комнаты с самим Леонаром Альвисом!
Я скривилась:
— Вообще-то я имела в виду Ивейна. Но, отвечая на твой невысказанный вопрос, скажу: лучше бы я делила комнаты с кем-то другим.
— С кем же? — тихо усмехнулась подруга. — Кто же может быть лучше наследного принца?
Внезапно пришедший в голову ответ застыл в горле. Сумеречно-серые глаза вспыхнули в памяти, как два кристалла цвета грозового неба.
Нет, об этом лучше не думать вовсе. Я промолчала, передернув плечами.
Тяжелый ветер дунул в лицо, снова прилипая к коже, просачиваясь в легкие, мешая дышать.
Ксавиан продолжал объяснять, как воспользоваться заклинанием, а мне хотелось встать под душ, чтобы смыть с себя неприятное обволакивающее ощущение.
Я с силой зажмурила глаза, пытаясь хоть как-то скрыться от этого, а когда раскрыла, увидела сумеречные потоки. Почему мне не пришло в голову сделать это сразу? Теперь стало ясно, что я чувствую.
Черные ручейки мрака будто размылись вокруг, растворились в ветре, окрасили весь окружающий мир в легкие светло-серые тона. И этот блеклый туман тонкими струйками проникал повсюду. Его вдыхали магиане, тонкой пленкой он оседал на коже, замыливал взгляд.
Только Ксавиан Зантарен будто находился в кристальном коконе. Он улыбался, разглядывая удивленных магиан, тычущих пальцами в глупого грифона.
Я резко выдохнула, прошептав в густоту мрака: «Отойди от меня…»
Не знаю, почему каждый раз я верю, что Тьма услышит меня. Без заклинаний, правильных позиций пальцев, без слов древнего языка. Наверно, потому, что она и вправду слышала. Я чувствовала это сердцем, собственной кровью. Словно обращалась к старой знакомой. Молчаливой, опасной, но верной… подруге.
В ту же секунду вокруг меня возник точно такой же кокон, как и вокруг профессора. Дышать мгновенно стало легче. Исчезла давящая липкость.
Но было еще кое-что. Темная иллюзия на грифоне исчезла! Больше не было белых червей! И это несмотря на то, что заклятие явно все еще работало. Бедный Красавчик щелкал клювом, хватая лишь пустой воздух, а магиане продолжали глазеть на него и обсуждать увиденное.
Сказать, что я обрадовалась собственным успехам, значит, ничего не сказать.
Опять справа раздался смех. И опять хохотал Ивейн. Я посмотрела на него крайне неприязненным взглядом и неожиданно получила такой же в ответ.
Затем демонолог лениво отвернулся и что-то шепнул Леонару. Тот улыбнулся одними уголками губ и тоже коротко скользнул по мне своими зелеными глазами.
От неприятного ощущения в груди кулаки сжались сами собой.
— Tah’ir der senut, unarh daustrata, — процедила я сквозь зубы, повторяя не такую уж длинную фразу, которую совсем недавно произнес профессор.
Ничего сложного. Никаких движений пальцами, пассов руками. Я сама не поняла, как слова сорвались с языка.