Впрочем, проблемы нужно решать по очереди.
— Вставай, тебя нужно показать медику, — отрывисто произнесла я и потянула девушку за локоть. — Где тут у нас медпункт, ты не знаешь?
— Я невнятно сказала тебе? — вяло ответила она. — Отвали! Ни в какой медпункт я не пойду. Я не имею права заболеть перед играми Превосходства. Если у меня обнаружат даже легкое недомогание, не бывать мне в команде…
В этот момент она внезапно чихнула и задрожала, обняв себя за плечи. Вид у нее был не столько жалкий, сколько пугающий.
— Ты понимаешь, что несешь? — прошипела я, садясь на корточки рядом с ней. — Знаю, что мне это выйдет боком, но придется признаваться, раз у тебя самой мозгов не хватает. Мой хомяк тебя отравил. Судя по симптомам, яд действует очень быстро. Тем более отрава попала прямо в артерию. У тебя начинается озноб. Место укуса уже поменяло цвет. Если ты не пойдешь к лекарю сейчас же, то просто загнешься под этим деревом!
Эмилия подняла на меня нервно блестящие глаза.
— Откуда такие познания в анатомии и действии ядов? — фыркнула она, но во взгляде читалось любопытство.
Я глубоко вздохнула, понимая, что мы теряем время, но все же ответила:
— В деревне, где я жила, не было ни одного приличного лекаря. И признаки заболеваний передавались из уст в уста. Как и способы излечения. Укус змеи, отравление грибами или ягодами, ожоги от сока бурьян-травы. Если ты не знал, как с этим бороться, мог умереть в страшных муках.
Эмилия недоверчиво поджала губы:
— В любом случае мне до всего этого нет никакого дела. Я уже сказала тебе, что запись о любом недомогании исключит меня из игр. Скоро все пройдет, можешь идти по своим делам.
Упрямство маркизочки невероятно выводило из себя. Особенно если учесть ее состояние.
— Да что тебе дались эти игры! — воскликнула я, пытаясь силком поднять девушку на ноги. Но магиана упорно сопротивлялась спасению.
— Я в команде с принцем, дурья твоя голова, — возмутилась она. — На моем месте мечтает оказаться каждая. Стоит разок вылететь, и все. Обратно уже не вернуться.
Мои глаза как-то сами собой закатились к небу.
— Правильно, принц — веская причина умереть, — пробубнила я.
— Чтоб ты понимала, деревенщина, — вздохнула девушка уже не так воинственно. — Для тебя небось и конюх — отличная партия. А нам приходится искать…
Тут она вдруг закашлялась, и с лица исчез остаток румянца, сменяясь синюшностью.
— Все, быстро пойдем со мной, — скомандовала я, понимая, что ждать больше нельзя.
— Ты что, совсем глупая? — проныла она, сопротивляясь.
— Да не поведу я тебя к лекарям, в столовую пойдем, — нервно бросила в ответ.
И тут трепыхания маркизочки немного поутихли.
— Зачем? Я не хочу, чтоб меня видели в таком состоянии. Еще и рядом с тобой…
Смирение и добродетель, добродетель и смирение! Сейчас я была их истинным олицетворением.
С силой удерживая Эмилию за руку, позволяя ей опереться на себя, новела высокомерную бедолагу куда собиралась.
— Пройдем через вход для прислуги прямо на кухню.
Эмилия округлила мутные глаза и кивнула, явно не в силах больше спорить.
А мне только это и было нужно.
Быстро преодолев небольшое расстояние от главного входа, мы умудрились не привлечь ничье внимание. Впереди, за пышными розовыми кустами скрывалась неприметная дверь черного хода, которым пользовались только повара и обслуга. Туда я и потащила на глазах теряющую силы девушку. Как только мы вошли, усадила ее на скромный деревянный стул, прижав к стене, и побежала за Мадленой.
Старшая кухарка, как всегда, была при деле. Но, увидев меня, поспешила навстречу, хлопнув в ладоши, присыпанные мукой.
— Синичка! Ты что тут делаешь в такое время? У нас куча работы, сейчас ведь обед! Ой, а кого это ты привела? Что за высокородная шилохвость?
Она скептически осмотрела Эмилию, тихонько теряющую сознание.
— Она у тебя пьяная, что ли? — приподняла бровь Мадлена, уперев руки в бока.
Глянув на маркизочку, я слегка побледнела, почувствовав, как ледяные мурашки пробегают по спине.
— Мадленочка, пожалуйста, помоги, — затараторила я. — Эмилию укусил мой хомяк, и теперь, похоже, у нее жуткое отравление.
Повариха нахмурилась:
— Так чем же я тебе помогу, синичка? В медпункт ее надо.
— Не успеем уже в медпункт, — ответила я, кусая губы и глядя на тающую на глазах магиану. — Вот если бы у тебя была разрыв-трава и корень чернокрови… Скажи, что они у тебя есть, очень прошу!
Мадлена задумчиво сдвинула брови.
— Разрыв-трава у меня конечно же есть, — ответила она. — Приправа редкая, но для крабов с авокадо это самое лучшее, что можно придумать. А вот корень чернокрови — это уже гораздо сложнее… Пойдем со мной, я поищу, — поманила повариха, на ходу продолжая бубнить: — Тебе зачем такая редкость? По-моему, эту траву вообще в пищу не употребляют.
Я торопливо перебирала ногами, отчаянно надеясь, что Мадлена найдет то, что нужно. Рассказывать ей в деталях свои предположения мне совершенно не хотелось. Ведь я и понятия не имела, поможет эта трава или нет. Упоминание о корне чернокрови встречалось мне всего один раз. В той самой книге проезжего некроманта, откуда я почерпнула свое первое в жизни заклинание. Так вот, там говорилось, что настой этого растения способен «очистить вены больного от магических миазмов». И, мол, оно имеет такое название именно потому, что способно «излечить черную кровь».
— Мадленочка, это все лекарственные растения, меня… приемный отец учил, — ответила я и солгала только наполовину. Ведь разрыв-трава и вправду снимала боли, отеки, улучшала самочувствие и даже помогала во время похмелья.
— Ну, как скажешь, синичка, — проговорила Мадлена, стуча баночками и шурша мешочками с приправами.
Мы успели добежать до небольшой подсобки, где хранилась такая прорва ингредиентов, что глаза разбегались. Но старшая повариха знала свое дело.
— Вот! — воскликнула она удовлетворенно, доставая со дна какого-то ящика небольшой пузырек. Прищурилась, читая надпись на стекле, и радостно изрекла: — Нашла-таки! Всего один бутылек. А вот и разрыв-трава, — сняла со стены внушительный сухой веник.
Я быстро схватила сокровища, нервно раздумывая, какое количество всего этого добра мне вообще нужно.
— Мадлена, можно мне еще чашку с кипятком?
— Конечно, синичка.
И уже через каких-нибудь пять минут я стояла напротив Эмилии, держа перед ее носом дымящуюся жидкость.
В чашке заваривалась мелкая зеленая соломка разрыв-травы, туда же я добавила настойку корня чернокровки. Пахло, надо сказать, довольно вкусно. Невольно захотелось крабов с авокадо, о которых говорила Мадлена и которые я никогда не пробовала.
Пришлось еще немного подождать, пока настой приобретет более насыщенный цвет, прежде чем предлагать его Эмилии.
Она за это время успела сильно побледнеть. Теперь даже губы у нее отливали опасной синевой. Кроме того, похоже, она начала терять сознание.
Я дала себе слово, что как только волью в нее снадобье, побегу в медпункт, несмотря ни на что.
Грубо похлопав магиану по щекам, заставила ее открыть глаза.
— Пей, тебе станет легче! — бросила я, тут же поднося жидкость к ее рту.
На этот раз она не сопротивлялась. Судя по всему, сил уже не осталось.
Пока маркизочка с трудом пила горячий настой из моих дрожащих рук, я проклинала все на свете. И клыкастого хомяка, и Леонара, которому вздумалось творить над ним черную магию, и саму себя за то, что сразу не потащила дурочку к лекарям.
Но, к моему невероятному удивлению, стоило Эмилии допить всю чашку, она тут же глубоко задышала. И уже через минуту открыла глаза и посмотрела на меня совершенно чистым, ясным взглядом.
— Что за дрянь ты заставила меня выпить? — спросила она, слегка откашлявшись, и медленно потянулась, будто разминая затекшие конечности.
— Тебе лучше? — на выдохе спросила я, не веря собственному счастью.
— Какое тебе вообще дело? — поджав губы, заныла она. — Вот прицепилась. Куда ты вообще меня притащила?
Она брезгливо осмотрелась, а я с радостью заметила, что румянец возвращается на ее вытянутые аристократические щеки. Да и губы уже приобретали нормальный цвет.
— Хвала светлым силам! Кажется, помогло.
На мое риторическое восклицание Эмилия не обратила ни капли внимания, продолжая кривить свой маленький ротик. Но уже через пару минут самостоятельно встала на ноги и снисходительно посмотрела на меня, явно собираясь сказать какую-то гадость.
Я сложила руки на груди, приготовившись выслушивать очередную глупость.
— Ладно. Спасибо за помощь. Твой… чай мне и вправду помог.
Если бы сейчас небеса разверзлись и сверху посыпались сладкие булочки, мое удивление было бы меньше.
— Тебе все еще надо к лекарю, — неуверенно ответила я, бросая взгляд на темное пятно у нее на шее. К счастью, оно показалось мне бледнее, чем прежде.
Эмилия презрительно фыркнула, махнув рукой, и стремительно отправилась прочь из кухни. Как будто нахождение в этом месте могло ее запачкать.
А я, бестолково хлопая ресницами, еще некоторое время смотрела ей вслед с одной-единственной мыслью: «Что это вообще сейчас было?»
Перевела взгляд на пустую чашку, на дне которой прилипли побледневшие травинки.
«Очередное приключение, которое могло закончиться не лучшим образом…» — сам собой пришел ответ.
Ведь если бы магиана серьезно пострадала от укуса моего хомяка, все дорожки очень быстро привели бы ко мне. К запрету на размещение в академии животных, к созданию опасной полунечисти…
И кому какое дело, что лично я к этому всему имею мало отношения? Кто будет докапываться, что грызуна проклял Леонар, а Эмилия вообще оказалась укушена случайно?
Конечно, никто. И стал бы в таком случае мне помогать ректор? Заступился бы перед негодующим маркизом Валенсианом, который наверняка явился бы в академию за своей дочерью?
Мне не хотелось об этом думать, как и создавать Дэйну дополнительные проблемы.