Я улыбнулся ей тоже без охоты, но убегать от нее не стал.
– А давай сегодня вечером пересечемся, – устало предложила она.
Я кивнул, соглашаясь, но место встречи называть не собирался, то есть вел себя как человек, который, обещая девушке позвонить, не спрашивает номер телефона.
– Давай на набережной, – сказала Тая.
И она не хотела напрягать извилины, так и ушла, не назначив ни места, ни времени. А вечер – понятие такое же растяжимое, как и набережная в Крынке.
Глава 6
Телефон зазвонил резко, требовательно. Точно так же звучал и голос Марты:
– Пожалуйста, заберите свою подружку!
Какую подружку? О чем это она?.. Вслух я спрашивать ничего не стал. Поздоровался, положил трубку и вышел из дома в ночь.
Кто сказал, что дом у кладбища – это скучно? Редкая ночь обходилась без веселья. Вчера одно, сегодня другое, сплошные сюрпризы.
Марта ждала меня во дворе своего дома. Она стояла, скрестив на груди руки, взгляд недовольный, возмущенный. И еще в ней я заметил ревность. Причина которой находилась здесь же. В коротком платье и на длинных каблуках.
Если Тая хотела меня удивить, то ей это удалось. Волосы распущены, уложены, губы сочно блестят, подол короткий, ноги соблазнительно длинные. И нижняя челюсть вовсе не кажется большой и тяжелой.
– Привет!
Поворачиваясь ко мне, она покачнулась на каблуках. И еще от нее пахнуло коньяком. Я остановился метрах в трех от нее, а все равно уловил свежий перегар.
Я вопросительно глянул на Марту, и она, презрительно скривив губы, кивком показала на ворота. Дескать, забирай свое добро и проваливай.
Но я не торопился уходить, какая-то уж очень странная ситуация, тут разбираться надо.
– Откуда она взялась?
– Оттуда! – Тая махнула рукой в сторону кладбища. Глаза пьяно блестели, губы растягивала глумливая улыбка.
Я качнул головой. Не могла Тая умереть и воскреснуть, даже если я видел ее сегодня в Мертвой бухте. Не со скалы она туда спустилась, ее туда доставили по морю. А вечером она отправилась ко мне на свидание. И точно не через кладбище, хотя, возможно, туда и забрела. Знала, что я где-то здесь живу, и рванула на поиски, не дождавшись меня на набережной. Марта ведь все мужа своего высматривает, может, и заметила Таю возле кладбища и вышла к ней, на свою голову.
– Это у тебя шутки такие? – спросил я.
– Пойдем? – Тая обняла меня за талию, увлекая к выходу.
– Как ты меня нашла?
– Да вот, спросила, – кивком показала она на Марту. – А человек шуток не понимает.
– Ничего себе шутки! Вломилась ко мне во двор!.. – возмущенно протянула та.
– А я думала, что Игорек у тебя… Или у вас? Сколько вам лет?
– Вон! – Марта нажала на кнопку брелока, и ворота с тихим двойным стуком сдвинулись с места.
– Живете здесь как на кладбище! Никакого веселья! – презрительно фыркнула Тая. И, виляя бедрами, вышла со двора.
Я бы хотел остаться, но Марта взяла меня за руку. «Сопротивление бесполезно!» – говорил ее взгляд.
– Если честно, я ничего не понимаю, – сказал я, неспешно следуя за Таей.
– Давай, давай! – поторопила меня Марта. – Устроили здесь балаган!
Она не нуждалась в объяснениях, а я не стал их давать. Забрал Таю, увел ее к себе, посадил за стол в беседке. Не в дом же вести.
– А у тебя выпить есть? – спросила она.
Я кивнул, сходил в дом, принес бутылку коньяка, пару яблок для закуски.
– Ты почему меня не искал? – Тая покачивалась в кресле, закинув голову.
Ночь теплая, но я бы, пожалуй, накрыл пледом ее ноги. Чтобы не смущала. Слишком уж аппетитно смотрелась девушка, а романтическое настроение не созрело. И ситуация странная, и без вины виноватым остался.
– А надо было? – спросил я, вспомнив, с какой неохотой Тая сползала с мотоцикла. Как будто ее заставляли подойти ко мне и назначить свидание. Если она бы сама этого хотела, то назначила бы и место, и время встречи.
– Почему это не надо? – капризно спросила Тая.
Но на меня даже не глянула. И с кресла не собиралась подниматься. А ведь могла подойти, обнять, посмотреть глубоко в глаза – до самого дна души. Ей же не стыдно было переться за мной в такую даль, тревожить моих соседей, даже кладбища не испугалась. И сейчас она должна была брать меня за горло, требуя взаимности, так нет, сидит, как будто ей все равно. Как будто и не нужен я ей был. Зачем тогда приходила?
– Я думал, ты пошутила… Ты же любишь веселье?
– На кладбище?
– Кладбище – это не шутка.
– А вот я взяла и пошутила! – не поворачивая ко мне головы, засмеялась Тая.
– Зачем?
– Да страшно стало, решила себя развеселить… Меня таксист прямо к кладбищу привез. И уехал. А я стою, смотрю, никого нет, где ты живешь, не знаю.
– А с чего ты вообще взяла, что я здесь живу? – спросил я, наполняя бокалы.
– Ну, откуда-то же ты спустился… Тёма сказал, что здесь дома возле кладбища.
– Тёма тоже здесь?
– Ну нет, они там с Лесей. Напоили меня, к тебе отправили, а сами… Нам ведь тоже весело будет? – Наконец-то Тая посмотрела на меня, но только для того, чтобы взять бокал с коньяком.
– А к соседке моей чего поперлась?
– К этой, ненормальной?
– Кто тебе сказал, что Марта Марковна ненормальная? Это ведь ты восстала из мертвых, а не она.
– Ну, нашло по глупости. Со страху… А давай не чокаясь? – сказала Тая, залпом осушила бокал, слегка поморщилась, взяла яблоко, понюхала его.
– Почему она ненормальная? – допытывался я.
– Ну, она приняла меня за какую-то Лику…
– Она сама вышла к тебе?
– Ну, не то чтобы вышла. Открыла калитку, стоит, смотрит, а мне же надо знать, как тебя найти. Подошла к ней…
Видно, Марта решила, что моя Лика вернулась, но зачем она выходила к ней? Интересно стало? Поговорить обо мне захотелось?
– Ты – Лика, спрашивает… – продолжала Тая. – Ага, Лика, до утра, говорю, оживили, погулять отпустили. А она смотрит на меня как на дуру.
– А если у нас здесь такими вещами не шутят? Если мы тут сами живем, потому что нам разрешают?
– Кто разрешает?
– Ну, кто тебя оживил и погулять отпустил?
– Это ты так пошутил? – напряглась Тая.
Я молчал, пристально глядя на нее. Действительно, а почему я не могу быть ожившим покойником? Но она не верила мне, хотя и допускала такую возможность. А не верила, потому как знала, с кем имеет дело. И к Марте неспроста сунулась.
– Да ну тебя! – махнула рукой Тая.
Я молча наполнил бокал, протянул ей.
– Ты что, споить меня хочешь? – спросила она.
– И споить. И спать уложить. Прямо здесь, – кивком показал я на стол. – И прямо сейчас.
– Э-э… Ну, это, конечно, интересно, – замялась она.
– А разве ты не за этим приехала?
– Ну, за этим… – Тая заставила себя улыбнуться.
– Или ты думала, что я не трону тебя?.. Если генерал полиции, значит, никакого секса, да?
– Кто генерал полиции?
– Генерал-полковник… А разве Артем не говорил?
– Артем? А почему он должен был мне говорить?
– Раздевайся! – не зло, но с нажимом потребовал я.
Тая стала подниматься с кресла-качалки, каблук у нее подвернулся, она стала терять равновесие, оперлась о стол, кое-как обрела устойчивое положение. Я надвинулся на нее, она инстинктивно подалась в сторону от меня. Хотя и заставила себя остановиться. В конце концов, сама назвалась груздем.
– Ну, можно и не раздеваться, – вымученно улыбнулась она.
Я кивнул, взял ее за плечи, повернул к себе спиной и заставил опереться о стол. Тая не вырывалась, но внутренне напряглась в тревожном ожидании.
– Не хочешь? – спросил я.
– Ну, как-то все неожиданно.
– Не хочешь, – сказал я, легонько шлепнув ее по заднице. «Всем спасибо, все свободны!» – означал этот жест.
– Это ты не хочешь, – буркнула она, распрямляясь.
А я, взяв телефон, набрал номер. Вернее, сделал вид.
– Юра, ты мне нужен, подъезжай, – сказал я спокойным, но не терпящим возражений тоном. И вернул телефон на место.
– Кто такой Юра? – в замешательстве спросила Тая.
– Мой референт, – импровизировал я.
– Зачем?
– Пробьет тебя по базе, а там видно будет… Ты же знаешь, в полиции сейчас коррупция, а это не только деньги берут, но и убивают.
– Кого убивают? – Голос у Таи задрожал.
Я молча смотрел на нее, пытаясь вызвать у нее чувство безысходности.
– А ты что, правда генерал полиции? – спросила она.
– Артем должен был сказать.
– Почему он должен был сказать?
– Я сегодня утром должен был на пляж спуститься? Или к обеду, да? А я появился поздно, вы устали меня ждать, ты даже перегрелась на солнце, я правильно говорю?
– Ну, перегрелась… Но мы тебя не ждали. – Тая подавленно смотрела на меня. Ее пугал мой боевой настрой, но вместе с тем она испытывала и облегчение. Если я ее разоблачил, то в постель уже не потащу. Не хотела она со мной. Мне даже обидно за себя стало. Вроде бы еще не совсем старик и со скалы на одних руках могу спуститься.
– Юра сейчас подъедет, разберется.
– С чем разберется?
– С кем!.. С чем – разбираюсь я, а он разбирается с кем. И закрывает вопрос.
– Ты меня пугаешь!
Чувствуя себя лисой в западне, Тая внутренне собралась, приложив кулачки к груди. И даже голову наклонила, нацеливая на меня взгляд. На прорыв она могла пойти в любую секунду, придется останавливать, связывать руки. Не хотелось бы, но ясно же, что она – «подсадная утка». И она могла рассказать мне много чего интересного.
– Ты можешь уйти, – сказал я.
Подозрения у меня возникли еще на пляже. Как-то уж очень резко Тая набросилась на меня со своей страстью, которой на самом деле не было. Потом появился Артем, который не хотел меня замечать. Он прятал взгляд, чтобы я случайно не узнал в нем подложного Семена Сальникова. Грима на нем не было, но глаза не заменишь. И сложением Артем похож был на Сальникова, такой же плотный, кряжистый, и удар у него будь здоров. Это ведь он отправил меня в нокаут прошлой ночью, о чем, возможно, пожалел. И принял меры.