– Паше ничего не говори, – попросила его Марта. И, немного подумав, добавила: – Сейчас не надо.
– Он тебе, наверное, заплатил, – хмыкнул я. – Теперь ему голову морочь.
Артем кивнул, соглашаясь, открыл калитку и был таков. Я вышел за калитку, но его и след простыл. Знал он, как быстро исчезать, бизнес на этом сделал. А может быть, Паша пообещал ему хорошую должность на комбинате, которым собирался управлять.
– Теперь вы понимаете, что ваш муж ничего не видит, – сказал я, закрывая за собой калитку.
– У вас кровь. – Марта провела рукой возле моего лица, но прикоснуться к щеке не решилась.
– Царапина, наверное.
– И синяк под глазом будет.
– Это плохо.
– Мороженое мясо есть?
Покойный Сальников не оживал по ночам, не видел ничего, не чувствовал, может, потому Марта без опаски зашла ко мне в дом. Я и мясо в пакете к шишке над глазом приложил, и аптечку ей подал.
Глава 7
Марта обработала мне ранку, заклеила ее пластырем. К этому времени на дороге появился «уазик» с проблесковыми маячками на крыше.
– Не будем усложнять, – сказал я, открывая сумку, в которой у меня лежали деньги.
Незаконное вторжение на мою территорию стоило мне намятых боков, разбитого лица и трех тысяч рублей, которыми я пожертвовал ради уже завоеванного спокойствия. Заплатил за ложный вызов, пожелал сотрудникам удачи и вернулся в дом, жалея о том, что я даже не генерал-майор.
– Уехали, – вздохнув, произнесла Марта. Так же как и вчера, она стояла у окна, но при включенном свете. Хороший знак. Для ее психики.
– Да им-то что, время дежурное, бензин казенный, – сказал я, прикладывая холод к синяку.
– Сколько я вам должна?
– Да нет, это я вам должен, – качнул я головой. – Вы мне жизнь спасли.
– От кого?.. Этот человек пугал меня, а не вас…
– А кто меня тогда ударил?.. Кстати, я расплатился по счету, – усмехнулся я, глянув на кулак, на котором остались сбитости от удара.
Хорошо я врезал Артему, если бы не Тая, он бы не ушел с раздачи.
– Он не сказал, что бил вас вчера на кладбище, – пожала плечами Марта.
– Как это – не сказал?
– Вы спросили, а он не ответил, сказал, что ему нельзя в полицию.
– Вообще-то ответил.
Артем бил меня ногой, но и рукой мог ударить так же мощно. И борцовскими приемами он владел, так что я всеми своими косточками слышал ответ на свой вопрос. Он ударил меня на кладбище, больше некому. И Марта это понимала. Просто она не хотела терять надежду. А вдруг это все-таки был Семен? Вдруг он все-таки оживал по ночам и она могла его увидеть?
– Ответил, – снова вздохнула Марта. – Это все Паша.
– Интересный парень. Черты лица правильные, – вспомнил я. – Как будто на станке выточены. И отшлифованы.
– Это вы о чем? – озадаченно глянула она на меня.
– А сработал топорно… Зачем ко мне приходил? Может, я ничего бы и не понял.
– Может, и не надо было понимать…
– Не знаете, как сказать дочери?
– Да дело не в этом…
– А в чем?
– Так хоть какой-то смысл был…
– Вы уже год здесь, а когда появился Артем? Я так думаю, недавно.
– Да второй месяц уже…
– Как-то же жили вы до его появления. Или скучно было?
– Можно сказать, и не жила.
– Может, Артем вас оживил? – внимательно посмотрел я на Марту.
Она словно догадалась, что именно я имел в виду, смутилась и, нахмурившись, буркнула:
– Мне пора.
– Я хотел вас чаем напоить.
– В следующий раз, – шагнула она к дверям.
– Ну, если следующий раз возможен.
Марта ничего не ответила, только громко хлопнула дверью, уходя. Я решил ее проводить, но так и не смог ее догнать, казалось, она убегает от меня.
Спать я лег в летней кухне, которую практически не использовал по прямому назначению. Согреть чайник и пожарить яичницу можно было и в доме, а мясо на ужин мы с Ликой жарили на мангале… Что-то не везло мне в этом году с женщинами. Одна с начальником сбежала, вторая «наседкой» оказалась, а третья не может отпустить своего покойного мужа.
Лика могла вернуться, но меня больше беспокоило возможное возвращение Таи. Собаки у меня не было, и Артему ничего не стоило повторить боевой заход на мою территорию. Но если он вдруг появится, то искать будет в доме. Именно поэтому я и умостился на диване в летней кухне. И топор положил под ноги, мало ли.
И Артем появился. Не знаю, как он открыл запертую дверь, но на кухню он зашел. И рассмеялся мне в лицо. Нет, не был вчера на кладбище, не бил он мне морду. Так он и сказал, настолько громко и отчетливо, что я проснулся.
За окном светило солнце, горло не болело, шишка в надбровье синяком под глаз не растеклась. И кости не трещат, не ноют. Я вышел во двор, огляделся – никого. Погода чудесная, лето во всей своей красе, дышится легко, запоздалый петух где-то голосит. Артем со своими фуриями стал историей, оставив после себя не очень приятные, но будоражащие воспоминания. Жизнь продолжается, и я должен есть этот «мед» большой ложкой, пока есть возможность. А если так, то почему бы не угостить Марту? Хватит ей киснуть в своем добровольном заточении.
Найти я мог ее дома или на кладбище. Каждое утро она приносила мужу свежие цветы. И сегодня она не изменила своему правилу, но в этот раз я чуть не опоздал. Она подходила к своему дому, когда я вышел за ворота. Футболка на мне, купальные шорты, в рюкзаке полотенце, блокиратор и страховочная «динамика». Вчера я не придал значение безопасности, а сегодня не смог обойти ее стороной. Ушибленное плечо все-таки побаливало, да и кулак я вчера отбил – вдруг дрогнет рука, разожмутся пальцы, и – здравствуй, кладбище. А искупаться в море я должен был, и тело этого требовало, и душа.
Я помахал рукой, приветствуя Марту, но это ее лишь вспугнуло. Она торопливо поздоровалась со мной кивком и ускорила шаг. Быстро открыла калитку и юркнула во двор.
Я за ворота заглядывать не стал. Я же не петушок, чтобы бегать за курочкой.
Но Марта осталась в моей голове, думая о ней, я не заметил, как проскочил кладбище. И о страховке вспомнил, когда моя правая нога уже стояла на железной скобе. Но слабости в руках не чувствовалось, голова не кружилась, зато лень заявила о себе в полный голос: я не стал подниматься к дереву, крепить к нему веревку и достаточно уверенно спустился вниз без страховки.
Пляж пустовал, под тенью скалы ни одной живой души. А в мертвых я уже не верил, спасибо Паше Опенкову с его мистификациями.
Я вдоволь накупался, просох на солнце и отправился в обратный путь. Чувствовал себя прекрасно, руки слушались безоговорочно, ноги легко находили опоры. И все же я оступился. До финишной черты оставалось совсем немного, я карабкался по расщелине, но вверх смотрел время от времени. Поэтому и не уловил момент, когда на камне, свисающем над морем, появился человек. Подняв голову, я увидел Семена Сальникова. Вернее, человека, который был похож на него как две капли воды. А иначе говоря, Артема, обещавшего мне больше не озорничать.
Он стоял на камне и качал головой, с угрозой и осуждением глядя на меня.
От неожиданности я неточно поставил ногу и оступился. Руками держался крепко, поэтому со скалы не свалился, но голову пришлось опустить. Когда я ее снова поднял, на камне уже никого не было.
Последний отрезок пути я брал осторожно, с оглядкой. Артем запросто мог появиться снова, ударить меня палкой или просто столкнуть вниз. Но при этом я торопился. Было желание нагнать подлеца и поговорить с ним. Если он один, я, возможно, справлюсь. А может, и нет. Я снова мог оказаться в удушающем захвате, и эта мысль сдерживала меня.
Тем временем Артем успел смыться. Для острастки я даже обошел все кладбище, прошел мимо могилы Сальникова, но подлеца так и не нашел. А как я мог еще называть человека, который продолжал морочить голову мне и Марте в свое удовольствие? Он же сам говорил, что нет больше смысла пугать нас.
На этот раз я не мог позволить себе такую роскошь, как пройти мимо Марты. Нажал на клавишу звонка раз, другой, но ни ответа, ни привета. Не хотела она мне открывать, и точка. Что ж, я не гордый, в закрытую дверь ломиться не стану.
Вечером я отправился в поселок, ходил по набережной, терся возле гостиниц: искал Артема и его бестолковых подружек. Никого не нашел, вернулся домой ночью, снова позвонил Марте. Она не отвечала, и свет в окнах не горел. Может, беда какая с ней приключилась? Вдруг сердечный приступ? Или Артем пристукнул?
Эта мысль взорвала меня изнутри. Опенков действительно мог пойти на крайние меры, а деньги у него имелись, было чем заплатить Артему.
Я позвонил Марте на телефон и облегченно вздохнул, услышав ее голос.
– Да, я слушаю, – холодно и устало сказала она.
– Ты где?.. Вы где? – поправился я.
– Ну вот, мы уже с вами на «ты», – едко усмехнулась она.
– Я тут Артема видел, крутился возле вашего дома.
– И я его видела.
– На кладбище?
– В Краснодаре.
– Э-э…
– В Краснодаре я. – Наконец-то в ее голосе прорезались живые нотки. Но в них же звенело возмущение.
– Он там?!
– А я их вместе застукала! – К возмущению в голосе добавилось и торжество.
– В смысле, вместе?
– Подъезжаю, а они возле дома стоят, говорят о чем-то… Хотя нет, о чем говорят, это как раз-то понятно… Ладно, все, не хочу об этом говорить…
– Когда обратно? – спросил я.
Интересно было знать, чем закончилась ее встреча с зятем, но Марта могла и одернуть меня. Не любила она, когда я лез в ее отношения с дочерью.
– Не знаю, думаю, что завтра…
– Спокойной ночи! – Это все, что я нашелся произнести. Сама же сказала, что не хочет разговаривать со мной. Зачем напрашиваться?
Я вернулся домой, поковырялся немного в Интернете и лег спать. Я Опенкову не нужен, если он что-то и задумал, то против тещи. Но пока Марта в Краснодаре, он трогать ее не станет. И сам Артем сюда без нее не поедет. Так что спать можно спокойно.