А уехать в Краснодар он мог сразу же после нашей с ним встречи на кладбище. Ушел от меня, сел в машину, и домой. А потом и Марта уехала. Артем вернулся в Краснодар, сразу же встретился с Пашей, тут их Марта и накрыла.
Ночь прошла спокойно. И утром я выкинул из головы и Пашу, и Артема. Но по пути к морю заглянул к Марте, позвонил ей в дверь. Она не открывала мне, видимо, еще не вернулась. Зато за спиной у меня скрипнула калитка. Я обернулся и увидел бабу Варю. Она шла ко мне, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Платок цветастый на голове, поверх фланелевого халата фартук, об который она вытирала руки, как будто собиралась познакомиться со мной по-мужски. И еще я подумал, что баба Варя может влепить мне пощечину, но загадочность ее улыбки к этому не располагала. Если, конечно, за этой улыбкой не скрывалось коварство и вероломство.
Я поздоровался с женщиной, она ответила мне тем же.
– Не приехала Марта? – Баба Варя вроде как спрашивала, но при этом утверждала.
– Да нет вроде. – Я настороженно смотрел на нее. Бить она меня не собиралась, но словом уколоть могла.
– А ты вчера у ней не лазил? – кивком показала она за ворота.
– Нет.
– А то ночью кто-то ходил.
– Ночью?
– Ну, мы с Дмитрием Васильевичем подумали, что это ты мог… – хитро сощурилась баба Варя.
Все правильно, шила в мешке не утаишь. Тянуло меня к Марте, да и она захаживала ко мне, а у соседей глаза везде: и на затылке, и на «глухой» стене дома.
– Не лазил я у ней, – сказал я, передразнивая ее.
Впрочем, она этого и не заметила, спросила шепотом:
– Может, муж ее приходил? – и бросила взгляд по сторонам, изображая суеверный ужас. Хотя на самом деле ее распирало не от страха, а от любопытства.
– Какой муж? Он же давно умер.
– Но кто-то же к ней приходил.
– Кто вам такое сказал?
– Игорь, ну ты что, совсем за дуру меня держишь? – вытаращилась на меня баба Варя.
– Царь, говорят, не настоящий, – подмигнул я ей.
– Какой царь?
– Не настоящий!
Я попрощался с бабой Варей и пошел к морю. Через кладбище. Она смотрела мне вслед все время, пока я мог видеть ее.
На обратном пути я заглянул во двор к Марте и увидел белый «Мерседес», который она почему-то не поставила в гараж. Звонить не стал, она сама вышла ко мне, торопливо поздоровалась кивком, открыла калитку. Брючный костюм на ней изумрудного цвета, туфли на среднем, но тонком каблуке. Волосы уложены, плотный макияж, который она еще не успела смыть. Похоже, только-только приехала.
– Бабу Варю не видела? – спросил я.
– Только что ушла, – взволнованно кивнула она.
– Если ты думаешь, что это я шарился у тебя во дворе…
– И в доме тоже, – внимательно посмотрела на меня Марта.
– Это не я!
– Может, Артем?
– Ну, он мог вернуться…
– Когда ты его видел? – Судя по выражению ее лица, этот вопрос волновал Марту больше всего.
– Вчера видел. Когда с моря возвращался…
– А на море долго был?
– Ну, часа полтора-два.
– Когда ты Артема видел, я уже к Горячему Ключу подъезжала.
– И сразу к зятю?
– Артем не мог опередить меня!
Не знаю, хотела ли Марта ошеломить меня, но сама она точно была в замешательстве.
– Кого же я тогда видел?
– Кого?
– А кто еще мог быть похож на твоего мужа?
– Ты видел Семена? – Марта потрясенно вцепилась мне в руку.
Я видел в ее глазах страх, растерянность, но губы при этом растягивались в улыбке. Ее и пугало возвращение мужа, и в то же время она хотела видеть его.
– Артем не очень похож на твоего мужа, – сказал я. – Если без грима… Может, и этот был в гриме?
– Кто – этот? Кому это нужно?
– Зятю твоему. Он, видимо, уже не может остановиться…
– Я уволила его, – кивнула Марта. – Сказала, чтобы он больше не появлялся мне на глаза.
– Ты сказала, а он приехал… Дверь в дом взламывали или ключом открыли?
– Ключом.
– У Паши мог быть ключ?
– Мог.
– Ты внимательно смотрела, может, он заминировал дом?
– Ну нет… – нервно глянула на меня Марта.
– А вдруг?
– Ну, я, конечно, посмотрю…
– А если взорвешься?
– Ну, я осторожно…
– А умереть страшно? – Этот вопрос я задал неожиданно для нее, но прежде всего для себя.
– Почему мне должно быть не страшно? – Марта сначала удивилась, а потом уже задумалась. Когда-то она говорила, что ей умереть совсем не страшно. Совсем недавно говорила. – На самом деле умереть не страшно… – пробормотала она. – Просто не хотелось бы на куски…
– Да нет, я думаю, что бомба – это слишком. Гораздо легче было пробить тебе колесо. Или тормоза подрезать. Серпантин у нас крутой…
Действительно, если бы Паша хотел убить Марту, он мог подстроить ей автокатастрофу.
– И Семену могли тормоза подрезать, – сказала она, в раздумье приложив палец к подбородку.
– И кто это мог сделать?
– Ну, были у него там проблемы… – Марта отмахнулась – не от меня, а от темы, которая уводила ее в сторону от разговора.
– Что за проблемы?
– Я же не сказала, что ему подрезали тормоза. Я сказала, что могли…
– Кто?
– Да никто… Просто он гнал как угорелый… Кого ты мог видеть вчера на кладбище?
– Не знаю.
– Этот человек был в гриме?
– Не знаю.
– Но это же было днем. А днем грим виден хорошо…
– Это если присмотреться, а я видел его мельком.
– На кладбище видел?
– Он мог скинуть меня со скалы вниз.
– Кто? Семен?
– Чтобы я не приставал к его жене. – Я хотел пошутить, но вряд ли моя улыбка показалась Марте веселой.
– Может, это он приходил ко мне? – От нервного возбуждения у нее вибрировал голос.
– У тебя ничего не пропало?
– Да нет…
– А с чего ты взяла, что в доме кто-то был?
– На столе стакан пустой, кто-то пил виски. Бутылка неполная… И накидка на диване смята, как будто кто-то сидел…
– Выпил, посидел, покурил…
– Нет, Семен не курил, бросил.
– На том свете закурил. На том свете уже не вредно.
– Не смешно! – косо глянула на меня Марта.
– Если он виски пил, на стакане слюна осталась. Экспертизу ДНК можно провести. Вопрос только, где образец слюны брать? Эксгумацию нужно проводить… Вдруг тебя признают сумасшедшей?
– Если я займусь этим, то да.
– Поздравляю вас, Марта Марковна, мистификация продолжается. Ваш зять не успокоится, пока не допечет вас.
– И что мне делать?
– Не обращать на него внимания. Вести себя так, как будто ничего не происходит… И мы спокойно можем сходить в кино.
– В кино?
– И съесть по мороженому. К бокалу коньяка.
– Ты это серьезно?
– Если, конечно, не хочешь окончательно сойти с ума.
– Не хочу, – качнула она головой, завороженно глядя на меня.
– Тогда сбор через час. Форма одежды летне-выходная.
Через час Марта была готова к выходу, прическа осталась без изменений, а макияж она освежила. Правда, в поселок мы добирались порознь, она сама так попросила: не хотела, чтобы видели соседи. А может, переживала, что муж с кладбища увидит. Сначала она уехала на такси, затем я.
Начали мы с ресторана, потому как никто из нас не обедал.
Каре ягненка, мраморная говядина, форель, семга – все, чем богато было меню. Я заказал бутылочку белого вина, Марта глянула на меня с укором, но уговорить ее было не трудно. Какая рыба без белого вина?
Я замахнулся и на вторую бутылку, но на этот раз нарвался на более решительный отказ. А раздражать ее в мои планы точно не входило.
Мы говорили обо всем, но конкретно ни о чем. Мы не договаривались, но дела семейные обходили стороной. Я сказал несколько слов о себе: два раза был женат, на данный момент холост, намекнул на свое желание снова бросить якорь в спокойных водах семейной жизни. На этом все. И она ничего не рассказывала о своей семье, а я не спрашивал, не желая возвращаться к переживаниям, от которых пытался ее отвлечь. Ни слова о муже, ни камня в зятя.
Зато мы вспомнили стародавнее слово из своей молодости и отправились в культпоход в кино. А потом делились впечатлениями о фильме, забыв о тревогах, от которых сбежали.
Вечером гуляли по набережной, Марту совершенно не тянуло домой. Посидели немного в кафе с видом на море, я снова заказал бутылку вина, отказываться она не стала. Я рискнул предложить вторую, и этим все испортил. Марта как будто вспомнила о покойном муже, о своем долге перед ним, который она сама же в свое время и выдумала.
– Мне пора домой, – сказала она и взяла в руки свою сумку.
Отговаривать ее я не стал, подозвал официанта. Марта подала ему свою карточку, но я ее опередил. Так уж у нас принято, платить должен мужчина, европейские правила в русских кафе и ресторанах отдыхают. К тому же не хотелось казаться бедным родственником: Марта могла подумать, что я «положил на нее глаз» из-за ее денег. Я человек не бедный, и она должна была это знать.
– Домой на одном такси? – спросил я.
– На одном, – немного подумав, ответила Марта. – Но по разным домам.
В машине я, как бы невзначай, прижался к ней, она все поняла, но не отодвинулась. И взглядом не укорила. Но я не рискнул обнять ее. Даже если она и стремится к сближению, идти к ней нужно маленькими и редкими шажками. А куда мне торопиться? Жизнь, может, уже и на исходе, зато отпуск бессрочный.
– А если нам завтра немного поваляться у моря? – спросил я.
– Предлагаешь мне спуститься со скалы? – Марта с замиранием глянула на меня.
– Зачем же? Можно на такси. Я знаю один платный пляж, там бассейн, шезлонги…
– Лучше со скалы, – качнула она головой.
– Завтра.
– Приехали! – останавливая машину, сказал таксист.
– Пожалуйста, не провожай меня, – чуть ли не умоляюще глянула на меня Марта.
Сначала из машины вышла она, затем я. Она не останавливалась, а я не догонял. И в гости не напрашивался.
Открывая калитку, я почувствовал, что за мной кто-то наблюдает, и усмехнулся. Хорошо мы с Мартой сегодня прогулялись: и сами поужинали, и у соседей будет пища для разговоров.