Двое схватили мертвого Катышева и потащили его к «Майбаху», остальные заняли круговую оборону. А я, схватив Марту за руку, потянул ее к машине.
– Пусти! – в истерике взвизгнула она.
– Куда пусти? Уходим!
Я заставил ее сесть в машину, к этому времени телохранители очнулись. По ним никто не стрелял, угроза со стороны снайпера миновала, пора было заняться их возможным пособником.
– Стоять! – заорал мужик с автоматом.
– Это не мы! – снова выкрикнул я, закрывая за собой дверь.
Машина стояла с заведенным двигателем, заднюю скорость я включил без промедления, а канава вдоль дороги неглубокая, пологая, колесо в ней не застрянет.
Я резко сдал назад, на развороте машину сильно тряхнуло. И тут же послышались щелчки, с которым пули продырявили заднюю дверцу. Все-таки открыл автоматчик огонь.
Стрелка хватило ненадолго. Я глянул в его сторону и увидел, как он падает, хватаясь руками за живот. «Узи» слетел с его плеча, упал на дорогу на мгновение раньше, чем тело хозяина. Уцелевший телохранитель не стал подбирать пистолет-пулемет, напротив, он шарахнулся от него как черт от ладана. И по нам стрелять не стал, хотя держал в руке пистолет, – вдруг пуля прилетит.
Но телохранители Катышева могли броситься за нами в погоню. Мало того, они могли сообщить в полицию и передать им информацию о нас. Лучше в полицию, те хоть не убьют. Хотя кто его знает.
– Куда мы едем? – возмущенно спросила Марта.
– А ты не поняла? – удивленно глянул я на нее. – Это же ты Катышева убила!
– Я?!
– Ты его под пулю подставила!
– Нет!
– А вот это ты им объясни!
Я бросил взгляд в зеркало заднего вида. «Гелендваген» объезжал «Майбах», видно, начальник охраны решил отправить за нами только джип.
– Сейчас догонят, и ты им все расскажешь. Если успеешь.
– Что значит «если успеешь»?
– Да убьют нас, а река тут, рядом…
Я сунул руку под сиденье, нащупал автомат, но вытащить его не смог. Машину сильно тряхнуло, и я едва не вывихнул руку.
Тем временем «Гелендваген» почему-то съехал с дороги и зарылся носом в кусты. Неужели снайпер подстрелил водителя?
И где же он, этот чертов снайпер? Я скользнул взглядом по вершине холма, возвышающегося над рекой. Где-то там, в зарослях орешника, и работал снайпер. Но как он мог узнать, что Марта собирается встретиться с Катышевым? И вообще, откуда он взялся?
– Ничего не понимаю, – пробормотал я, глядя на шоссе, по которому в дымке тумана мчались машины.
Нам нужно было туда, но не в сторону Краснодара. Может, в Москву? Но установить мой постоянный адрес не составит особого труда… Нет, Москва нас не спасет.
– Я сама с трудом соображаю, – сказала Марта, приложив пальцы ко лбу.
– Это контузия.
– Что, прости?
– Мы с тобой в самом эпицентре взрыва… Правда, травма головы случилась еще до взрыва, – едко усмехнулся я.
Только больной головой и можно было объяснить ту слабоумную отвагу, с какой я повез Марту в Краснодар. Знал же, что ничем хорошим это не закончится.
– Какая травма?
– Да там не только травма… Там самая настоящая война… Я же говорил, что нас пытались убить, меня и твоего мужа… Твоего мужа и меня, – поправил я самого себя.
– Моего мужа похитили.
– Это уже потом… А до этого… Он умеет стрелять? – спросил я, вспомнив, с какой легкостью Сальников расправился с тремя профессиональными убийцами.
– Ну да, умеет… Он любил охоту. И еще на соревнования ездил по стендовой стрельбе.
– Это когда по летающим тарелочкам…
– Дома у нас много призов, – кивнула Марта.
– Я тоже знаю одно место, – хмыкнул я, вспомнив о трех трупах, спрятанных под забором.
От этих сюрпризов тоже нужно избавляться, иначе их повесят на меня. Так же, как и труп Лики. Остановят нас полицейские на ближайшем посту и начнут крутить-вертеть. Я-то, конечно, буду молчать про дом, в которой прятался Сальников, но вдруг полицейским подбросят информацию. Они сунутся туда, а там в доме полно моих «пальчиков». И почему я не догадался их стереть? И Сальников не подсказал…
Может, он собирался сделать меня крайним, подставив под убийство, которое сам же и совершил. Подставил же меня под киллеров. Хитрый он бес…
Я оглянулся, погони вроде бы не было, а справа от дороги тянулся длинный пруд с камышовыми берегами. Я остановил машину, взял автомат, вышел, оглянулся и забросил его как можно дальше в воду. В принципе, ничего страшного я не совершал, а о Лике полицейские могут и не узнать. Возьмут меня, продержат пару дней и отпустят за отсутствием состава преступления. А вот если меня возьмут с оружием под сиденьем, разговор будет другим. Тогда уж точно соучастие в убийстве Катышева предъявят.
И зачем я только на Черное море рванул? Лика совсем не прочь была отправиться за мой счет на Сейшелы. Сейчас бы вернулись в Москву, горя не зная… Ну, может, на конфликт с Паньковым нарвался бы, но увольнение – это такая мелочь по сравнению с тем дерьмом, в котором я сейчас барахтаюсь.
– Зачем ты это сделал?
Судя по интонации, Марта скорее одобряла мои действия, чем осуждала, но вопрос тем не менее прозвучал.
– Пора заканчивать войну, – сказал я, закрывая за собой дверь. И снова, в какой уже раз глянув назад, тронул машину с места.
– Какую войну?.. Мы ни с кем не воюем! – мотнула головой Марта.
– Нет? А зачем ты встречалась с Катышевым? Мужа спасала?..
– Просто хотела узнать…
– А Катышева убили. Значит, ты на войне. И с тобой поступят по законам военного времени… Но если ты хотела встретиться с Катышевым по делам, не связанным с мужем… – Я замолчал, не закончив фразу.
Мы подъезжали к шоссе, нужно было срочно решать, куда сворачивать, вправо или влево, а я сижу тут, разглагольствую.
– Короче, про мужа ты ничего не знаешь, – продолжил я после короткой паузы. – Просто возвращалась в Краснодар, по пути решила заехать к Катышеву… Так в полиции и скажешь.
– В полиции?
– Да, сейчас я отвезу тебя домой, закроешься там, если вдруг появятся люди Катышева, позвонишь в полицию… – Я свернул на шоссе в сторону города. – А может, сразу тебя туда отправить? Так, мол, и так, случайно стала свидетелем убийства, а меня хотят сделать крайней, спасите, помогите…
– Никуда я не поеду! – мотнула головой Марта. – И ничего говорить не буду!.. В Крынку меня вези.
– А вот не получится, – вздохнул я, глядя на гаишника, который выходил на дорогу, нацелив на меня свой жезл.
Неподалеку от него стоял белый с синим автомобиль. Проблесковые «маячки» на крыше не крутились, напарника видно не было, не похоже, что полицейских подняли по тревоге, но все равно я настроился на самое худшее.
– Инспектор Голенко! – козырнул полицейский.
Я небрежно кивнул, разрешая ему не рапортовать, подал документы, страховку.
– Издалека едем? – спросил инспектор.
– Из Сочи. В районе Туапсе в затор попали, всю ночь почти стояли.
– Вид у вас усталый, – кивнул инспектор, возвращая мне документы.
И еще у меня задняя дверь справа была прострелена пулями, и очень хорошо, что Голенко этого не заметил. Потеряв ко мне интерес, он нацелился на следующую машину. К счастью, это был не «Гелендваген», который мог за нами гнаться.
– Хороший знак, – сказал я, трогая машину с места.
Если мне повезло сейчас, это не значит, что и дальше меня ждет зеленый свет. Возможно, полиция еще не знает о моем участии в убийстве Катышева, но информация на посты могла поступить в любой момент. А впереди – дорога, дорога. Я должен был закрыть вопрос с Ликой, или этот вопрос закроет меня самого.
– На обратный путь, – продолжила за меня Марта.
– Как скажешь.
Я не стал отговаривать Марту. Если полиция возьмется за нее всерьез, краснодарская квартира спасением не станет. А до Крынки мы просто не доедем, как пить дать, по пути перехватят. Хорошо, если дорожно-постовая служба.
Но до Горячего Ключа мы доехали без приключений, а там и Джубга в поле зрения появилась. Возможно, нас решили перехватить в самой Крынке, но это вряд ли. Впрочем, в любом случае сначала нужно было решить вопрос с Ликой.
Мы должны были свернуть вправо, на Геленджик, но я пошел в сторону Сочи.
– Куда ты? – спросила Марта.
– Скажи, я похож на убийцу?
– Это ты о чем? – встрепенулась она и посмотрела на меня как на человека, который вдруг оказался маньяком.
– Вот и я думаю, что не похож… И Лику не убивал.
– Лику?
– Она была со мной, когда мы нашли твоего мужа… Я пошел к нему, а она осталась в машине…
– И что? – Марта смотрела на меня с замиранием. – Что с ней?
– Ушла… Без меня.
– Куда ушла?
– Наверное, уже к Москве подъезжает. Слушай, а тебе не кажется, что нам нужно отдохнуть? – спросил я, глянув на курортников, которые шли по тротуару вдоль дороги.
До моря не близко, не меньше километра, а вид у людей, как будто они уже купаются. Но это далеко не самый клинический вариант. Сколько я видел «счастливчиков», которые снимали койку в нескольких километрах от моря, причем высоко на горе. На пляж идти не трудно, а обратно – целое путешествие, с привалами.
Я вспомнил про поселок, в окрестностях которого находился дом Сальникова. Там можно было снять комнату или даже целый дом. И недорого. Машину закрыть во дворе, Марту спрятать в доме, а самому пешком – к Лике. И еще лопату хозяйскую можно прихватить, свою-то я выгрузил вчера обратно. Действительно, Марту совсем не обязательно было посвящать в опасные для себя подробности. Вдруг проболтается ненароком, будут у меня потом проблемы…
До поселка мы добрались без происшествий. Там нашли дом с табличкой «Сдается». На горе, далеко от моря, зато к реке можно было спуститься напрямую.
Одну половину старого одноэтажного дома занимала хозяйка, глухая подслеповатая старушка, другая сдавалась. Три комнатки, вместо кондиционера старинный вентилятор, душ летний на улице. Зато машину было куда поставить, я подогнал ее прямо под окна, под навес из виноградной лозы. Если вдруг что, выскочим из окна, запрыгнем в машину, и наутек. Ворота деревянные, можно не открывать, а выбить. Жаль, конечно, машину, но, как говорится, семь бед – один страховой случай.