Сальников убивать меня не стал. Мы вымыли лодку, вернули ее в гараж, аккуратно поставив между стеной и устаревшей модели «Гранд Чероки» с круглыми фарами. Я заметил, что джип совершенно чистый – или Сальников успел его вымыть после дальней дороги, или он вовсе не пользовался этой машиной.
– Паркет разбирать будем? – спросил он, закрывая гараж.
– А ты здесь жить собираешься?
– Не сейчас. Но собираюсь. С Мартой.
Ему явно нравилось дразнить меня. Возможно, именно поэтому он меня и не убил.
– Ты говорил про какой-то другой дом.
– Туда и поедем… Если ты с нами.
– А разве меня не ищут?
Я же не просто спросил про тайный дом, мне так же, как и Марте, нужно было прибежище. И вместе с ней.
– Кто?
– А за Катышева некому отомстить?
Полицию, в принципе, можно было не бояться. Кроме подозрений предъявить нам нечего. Но в камере для временно задержанных мы с Мартой могли стать легкой добычей для людей Катышева.
– Кому?
– Ну, например, начальник охраны…
– Зачем ему это?
– Ну, он же должен восстановить свой престиж…
– Его все равно уволят… Я знаю Тину, она только рада будет избавиться от Жоры.
– Кто такая Тина?
Кто такой Жора, я спрашивать не стал, но вопросом все же задался. Откуда Сальников знает, как зовут человека, о котором я завел разговор? Видимо, он давно уже готовился к покушению на жизнь Катышева. Но почему он не убил его до того, как уйти в искусственно созданное небытие? Тогда бы ему и умирать не пришлось.
– Не напрягай мозги, – едко усмехнулся Сальников. – Ты сегодня устал, дай извилинам отдохнуть…
– Не получается.
– Паркет разберем в следующий раз.
Сальников запер и отключил все, что только можно. Он бережно относился к своей собственности, потому как собирался жить дальше. Воскреснуть и жить. Вместе с Мартой… А как же я?
Увы, я не имел никаких прав на Марту, поэтому должен был подвинуться. Но не мог я оставить ее. К тому же у меня имелась веская причина. Сальников, может, и живой, но адекватным я бы его не назвал. Возможно, резкий переход от «смерти» к жизни вызвал в его мозгу необратимые изменения. А может, он всегда был ненормальным…
Глава 14
Марта спала, свернувшись калачиком. Спала беспокойно, вздыхала, переживая что-то во сне, но не проснулась, когда я заглянул к ней в комнату. Половица скрипнула у меня под ногой, но это ее не разбудило. Зато она открыла глаза, как только в комнату зашел Сальников. Но первым увидела меня.
– Игорь, ты?
Она вроде бы и обрадовалась мне, но на лице проскользнуло легкое разочарование, которое длилось всего лишь мгновение. Ровно столько, сколько ей понадобилось, чтобы разглядеть в подлунной темноте Сальникова.
– Семен?!
С кровати она вскакивала, явно собираясь оттолкнуть меня. Пришлось отойти в сторону. Сегодня на улице не мой праздник.
– Ну, здравствуй, здравствуй!
Марта обняла мужа горячо, страстно. Она к нему всей душой, а он всего лишь торопливо погладил ее по спине, как будто тяготился этой встречей. И в голосе у него звучали небрежные нотки. Впрочем, я мог заблуждаться, потому что в этот момент ненавидел Сальникова, и молча вышел из комнаты.
Правда, дверь за собой не закрыл. Из вредности.
Зашел в соседнюю комнату и бухнулся на свою кровать. Бешеный день, бессонные ночи – усталость должна была навалиться на меня, тело вдавить в кровать, а голову размазать по подушке. Но, удивительное дело, я чувствовал себя мотыльком, готовым вспорхнуть по первому же зову любимой женщины. И сам размажу Сальникова по стенке, если Марта попросит.
Но Марта обо мне даже не думала. Сначала они просто о чем-то разговаривали, а потом скрипнула кровать…
Моего терпения хватило ненадолго. Я вышел во двор, сел на скамейку и подумал о сигаретах, которых у меня не было. Я уже давно бросил курить, но сейчас так захотелось затянуться – до спазма сосудов головного мозга. Сигареты были у Сальникова, но не мог же я попросить у него. Он сразу все поймет и посмеется надо мной. И себя похвалит – за то, что смог довести меня до нервного кипения.
Я сидел на скамейке, пытаясь наслаждаться свежим воздухом и теплом июльской ночи, но Марта не выходила из головы. А в ушах стоял противный скрип кровати. Это ведь не койка билась о стенку своей спинкой, это Сальников бил Марту. Любил ее, как в стену головой вбивал. Потому что мразь.
Небо надо головой уже розовело в отсветах еще далекого солнца. Скоро рассвет, подумал я, закрывая глаза. Все-таки одолела меня усталость, навалился сон. Но где-то рядом скрипнула дверь, и я тут же проснулся.
Из дома, вынимая из пачки сигарету, выходил Сальников. Довольный, как слон после случки.
– Сидишь? – спросил он.
– А мы разве никуда не собираемся?
– За нами поедешь… – сказал он, кивком показав на мою машину. – Если вдруг остановимся, ты к нам не подходи. Сам понимаешь, дело молодое. Давно друг друга не видели.
– Зачем ты мне это говоришь? – поднимаясь, с вызовом произнес я.
Если этот подлец и дальше собирается меня злить, то, пожалуй, мне нужно уходить. Жаль, конечно, расставаться с Мартой, но ведь нам все равно не быть вместе. И так захотелось врезать ему – и слева, и справа, и сверху. А еще лучше снизу, с ноги. Чтобы никогда больше не поднимался.
– Чего ты от меня хочешь? – пристально посмотрел я на него.
– Скажи правду, и я все прощу… Честное слово, прощу.
– Не было ничего.
– Ты говорил Марте про Лику? Ну, что мы с ней? – Сальников изобразил неприличный жест.
– Нет, – процедил я, едва сдерживая благородный порыв. Надо было набить Сальникову морду, но ведь он подумает, что это из ревности… Или пусть думает?
– Да?.. А то она как будто не живая… Может, все-таки рассказал, какой я плохой?
Не дожидаясь ответа, Сальников бросил зажженную сигарету в палисадник и зашел в дом.
– Долго ты там? – довольно грубо обратился он к жене. – Ехать пора.
Я качнул головой, отказываясь от соблазна махнуть на все рукой. Нельзя оставлять Марту наедине с этим ничтожеством. Сейчас он просто голос повышает, а завтра поднимет на нее руку.
Вскоре из дома вышла Марта. Она улыбалась так, как может улыбаться женщина, готовая исполнить любую прихоть мужа. Сказано, что пора ехать, и она как штык… На меня она едва взглянула, я для нее не существовал. Но чего еще можно было ожидать от той, которая фактически похоронила себя у могилы любимого мужа и умерла для всех. Да и воскресла она сейчас только для своего Семена.
Насколько я понял, тайный дом Сальникова находился где-то в районе Горячего Ключа, в горах. Сбежав от меня, он взял такси, добрался до своего схрона, там и пересел на свою «Ку-пятую» «Ауди». Эта машина и сейчас под ним, на ней он и повезет Марту в ее новый медовый месяц. И мне с ней рядом не место.
Еще только начинало светать, когда мы прошли Джубгу и свернули на Краснодар. Сальников ехал впереди, я за ним на своем израненном «Паджеро». Он не пытался оторваться от меня, удрать, а я все ждал, когда это случится, и мысленно дал зарок отвалить в сторону, если Сальников попытается уйти от меня. Вдруг Марта поддержит его в этом решении, тогда зачем они мне оба нужны?
Но, видимо, Марта не возражала против меня. Сальников даже остановился, собираясь свернуть к придорожному супермаркету, чтобы я случайно не проехал мимо. И продуктов мы закупили не две, а целых три тележки. Как будто на троих.
До Горячего Ключа оставалось совсем немного, когда мы свернули в горы. Ехали недолго, но попали в такую глушь, как словно нас занесло на край света.
Хутор из трех домов стоял в горах, в лесу, где не было даже электричества. Неудивительно, что жители давно уже покинули эти дома, которые иначе как мазанками не назовешь. Время беспощадно расправилось с двумя домами, оставив их сначала без крыш и окон, а затем обвалив и стены. Лес подступил вплотную, деревья росли прямо в хатах.
Один дом Сальников привел в порядок. И забором высоким обнес, и ремонт капитальный сделал. Но в размерах не увеличил, сплит-систему не установил, и туалет был на улице. Все как в сельской глуши, не придерешься.
Двор маленький, две машины уместились в нем с трудом. И в доме всего две комнатки, не считая веранды. Была еще летняя кухня, и здесь без нее никуда, потому как негде больше готовить. Стены в доме укрепили основательно, хорошо оштукатурили, а побелили плохо, и мебель дешевая. Диван в комнате вроде бы новый, а подлокотник уже расслаивается.
Сальников открыл дверь в маленькую комнатку, там я увидел кровать и шкаф. А заходить не стал, потому что звал туда он только Марту.
– Располагайся!
Она благодарно кивнула и, переступая порог, с досадой глянула на меня. Маленький дом, не развернуться, а тут еще третий лишний.
Сальников занес в спаленку сумки, вернулся ко мне и кивком показал на диван:
– Здесь будешь. В тесноте, да не в обиде.
– Да я бы и на веранде мог, – пожал я плечами.
Веранда небольшая, но раскладушку поставить можно. К тому же лето на дворе, ночью будет не холодно. А еще лучше было бы сесть в машину и уехать. Лишний я здесь. Марта же ясно дала мне это понять.
– Если вдруг решил сдернуть, то уже поздно. – Сальников проницательно смотрел на меня. – Раньше надо было. А сейчас, извини, мы трое в одной лодке.
– Не считая собаки, – угрюмо буркнул я.
– Собаки будут. Если ты их наведешь.
– Не наведу.
– Попробуешь уйти – догоню, – провел он пальцем по горлу.
– Да не собираюсь я.
Он хоть и сволочь, но я вынужден был с ним согласиться. Раньше надо было думать, а сейчас уже поздно давать задний ход.
– Ну, вот и ладушки… Может, обедом займешься, а то Марте сейчас будет некогда? – похабно усмехнулся Сальников, взглядом подталкивая меня к двери.
Я и сам собирался уходить, не дожидаясь, когда «молодые» займутся любовью, но все равно возникло ощущение, будто мне дали пинка под зад.
Чувствовалось, что этот «аэродром» Сальников держал на всякий пожарный. Дом не обжит, быт не обустроен, двор бурьяном порос. Обновленным вариантом летней кухни, похоже, никто не пользовался.