– Семен? – донеслось откуда-то сверху.
Я повернул голову и увидел женщину, будто плывущую над тропкой между могилами. Луна светила Марте в спину, создавая иллюзию потустороннего сияния, исходящего от нее.
– Признайтесь уже, что я вам понравился, – сказал я, радуясь тому, что могу говорить. Подбородок пульсировал от боли, но в голову не стрелял, и челюсть вроде бы не сломана.
– Это вы? – В ее голосе я услышал разочарование.
– Снова я… И снова вы принимаете меня за своего мужа… Может, вы в меня влюбились? Так признайтесь, чего время тянуть?.. Да и муж ваш ушел, – произнес я, поднимаясь, и махнул рукой в сторону, куда скрылся Сальников. Даже не знаю, как давно. Не знаю, сколько я валялся без чувств, пять минут, час или два. Никогда я еще в своей жизни не терял сознание, ну, если не считать отключение под наркозом на операционном столе. Сегодня это со мной произошло впервые.
– Да, я его видела, – кивнула Марта.
– Стоял на дороге?
– Нет, не стоял. Шел. И свернул к моему дому.
– И?
– Ну, пока я вышла, он исчез. Я подумала, что он на кладбище свернул… А что с вами? Почему вы лежали на земле?
– Ну, во‐первых, не лежал, а валялся, – ответил я, потирая отбитый подбородок. – А во‐вторых, спасибо, что спросили… А чего это я все о себе да о себе? Значит, видели своего мужа? Узнали его?
– Да, это был он.
– Вы хорошо видите в темноте?
– Я узнала его походку…
– Не знаю, как насчет походки, но удар у него сильный. – Я снова тронул себя за подбородок. – Для покойника.
– Он вас ударил?
– Сейчас еще и другие набегут.
Не верил я в покойников, но все же оглянулся по сторонам. Вдруг они действительно обладают способностью оживать по ночам? И бить с утроенной, недоступной для обычных людей силой. У меня же КМС по боксу, я должен был отреагировать на удар, но нет, ни блокировать его не смог, ни уклониться. Но, возможно, виной всему моя самоуверенность, думал, сделаю двойника одной левой. Я к нему и шел, чтобы прижать к стенке и хорошенько встряхнуть.
В любом случае ночное кладбище – не самое лучшее место для объяснений. Домой пора, заблудил я что-то.
Я направился к себе домой. Марту в гости не приглашал – начнет ведь ломаться, если позвать ее за собой, – но она сама шла за мной. И останавливаясь возле калитки, вопросительно глянула на меня.
– Заходите, конечно! – Я распахнул калитку. – Все равно до утра не засну.
– Мы могли бы постоять, – кивком обвела она место вокруг себя.
– Да вашему мужу без разницы, со мной вы или без меня, – усмехнулся я и бросил взгляд на ближайший куст, за которым можно было спрятаться.
– Я не с вами.
Можно было сказать про двойника сразу, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Именно поэтому я рванул к кусту, приготовившись к столкновению с опасным противником, но за кустом никого не было.
Я вернулся к Марте, зашел во двор. Она, немного подумав, последовала за мной, но калитку за собой закрывать не стала.
– А если двойник вашего мужа зайдет? – спросил я.
– Двойник моего мужа?!.
– Если вас вдруг убьют, кому отойдет ваша маслобойня?
Такой авантюрист, как Павел, мог нанять не только актера – для розыгрыша, но и киллера – для убийства. Возможно, на него работал человек, совместивший в себе оба эти предназначения. Уж очень мощный удар у исполнителя, чувствовалась рука тренированного бойца.
– О чем это вы? – всполошилась Марта.
– А если вас признают сумасшедшей, ваш зять сможет получить управление комбинатом?
– Меня?! Сумасшедшей?!
– Скажите, у вас самой не было ощущения, что вы сходите с ума?
– Если честно… – Марта запнулась, не решаясь признаться.
– А если ваш зять сводит вас с ума?
– Павел?
– А зачем он, по-вашему, ко мне приходил? Подсунул вам двойника вашего мужа, чтобы вы бегали за ним. И сам был где-то здесь, когда от меня уезжала Лика. Или это двойник ему сказал…
– Что сказал?
– Вы видели не мужа, а его двойника. Который, возможно, не очень на него похож… – фразу я заканчивал, теряя уверенность.
Я, естественно, не видел Сальникова вживую, но человек, который меня ударил, похож был на его изображение с памятника. Но ведь могло и показаться. Темно было под навесом, так темно, что я даже не заметил момент удара. На свету я бы заметил опасное движение, но темнота сыграла злую шутку с моей челюстью. Она же могла обмануть и мою зрительную память, усилив иллюзию полного сходства.
– Вы видели своего воскресшего мужа вблизи?
– Нет, – в раздумье качнула головой Марта.
– Вы слышали его голос?
– Нет.
– Не видели, не слышали… Двойник соблюдал дистанцию, чтобы вы не заметили подмену.
– Но Семен подходил достаточно близко…
– Достаточно для того, чтобы вы рассмотрели шрамы на его лице?
– У Семена не было шрамов.
– Ну, это я так, к слову…
И у человека, которого я видел на кладбище, тоже не было шрамов на лице. Ни в первый раз я этого не заметил, ни во второй. Но кто сказал, что шрамы были на лице у двойника?
– Ну, вблизи я его не видела. Он все время уходил.
– Как уходил?
– Исчезал.
– Какой походкой уходил? Вы говорили про походку.
– Да, походка… – задумалась Марта.
– Что в ней необычного? Косолапая, утиная? Что там еще… Бывает семенящая походка.
– Да нет, у Семена обычная походка. Спокойная, основательная. Он всегда был уверен в своих силах, это чувствовалось.
– И сегодня чувствовалось?
– Ну да.
– А вчера, позавчера?
– Да я как-то не задумывалась… Нормальная у него была походка… Может, немножечко неуверенная…
– А сегодня этот ненормальный тип врезал мне… Это я не про вашего мужа, это я о двойнике…
Я помню, как дрался на ринге, после победы сходил с помоста гордой походкой, а поражение превращало меня в мокрую курицу, это уже совсем другая манера держаться.
– И откуда взялся этот двойник? – спросила Марта, глядя на меня как хозяйка на бродячего коммерсанта, который пытался впарить ей набор бракованных кастрюль по двойной цене.
– Я, кажется, говорил вам про вашего зятя.
– Думаете, это Павел все организовал?
– Не знаю, – пожал я плечами, устало глядя на нее. – Я вам сказал, а дальше вы сами. Зачем мне лезть в ваши семейные дела?
На самом деле я уже влез в эти дела и не мог повернуть обратно. Пока не найду двойника и не верну ему удар кулаком в челюсть.
– Вот и не нужно, – качнула головой Марта.
– Мне пора спать, – сказал я, кивком показав на входную дверь.
Веселая выдалась ночка, ничего не скажешь, но на сегодня действительно хватит. А завтра, если Марта такая непробиваемая, можно будет отправиться в поселок и познакомиться с хорошенькой курортницей, вдруг с ней я забуду о своем сегодняшнем поражении. Или вспомню, что покойники могут оживать. Может, меня сегодня ударил оживший мертвец, если так, то совсем не обязательно наказывать его за это… Да, пусть будет мертвец. Если Марте все равно, то почему я должен биться головой об стену? Да, был покойник, и больше никаких ночных прогулок по кладбищу. Да и жить здесь вовсе не обязательно, когда в Москве меня ждет прекрасная трехкомнатная квартира. И на работу я устроюсь, рано еще класть голову на полку.
– Уходите? – заметно расстроилась Марта.
– Ну зачем же? Провожу вас, и обратно, – сказал я, направляясь к воротам. – Или вы сами?
– Ну, проводите, – неохотно последовала она за мной.
– Если вдруг что, звоните, телефон мой у вас есть.
Я уже выходил со двора, когда Марта порывисто взяла меня за руку:
– А если это действительно Павел?
Я кивнул, повернул назад, увлекая ее за собой. И калитку за собой закрыл, она даже не пикнула.
– Как насчет чаю?
На пороге она немного замялась, затем решительно проговорила:
– Ну, хорошо, – и открыла дверь.
А в комнате, куда я ее провел, Марта попросила выключить свет.
– Так сразу? – удивленно спросил я.
– Я не в том смысле! – вспыхнула она.
– И я не в том, – кивнул я, выключая свет. – Но вдруг ваш муж не так все поймет.
– Да не муж это, – качнула головой Марта, поворачиваясь к окну, которое выходило во двор.
– Нет?
Мне вдруг захотелось подойти к ней сзади, обнять, зарыться носом в ее волосы. Наверняка эта чужая мне, в общем-то, женщина пахла чем-то родным и вкусным… Но ведь она же проклянет меня, если я к ней прикоснусь. А если вдруг ответит взаимностью, проклянет вдвойне…
– Вы, наверное, думаете, что я сошла с ума…
– Это не так?
– Я сошла с ума сразу же, как погиб Семен. Он разбился на машине… И в этом была моя вина.
– Вы слили тормозную жидкость?
– Нет, просто наговорила ему всякого, он психанул… А ему, когда он нервничает, за руль нельзя, он тогда гонит как сумасшедший… Я позвонила ему, попросила успокоиться, в этот момент все и произошло… Не надо было ему звонить, не надо было отвлекать…
– Он ушел, а чувство вины осталось.
– И чувство вины, – кивнула Марта, – и любила я его очень… В этом году было бы тридцать лет, как я за ним замужем.
– Ну почему же было бы? Вы до сих пор замужем…
– Да, конечно, я до сих пор замужем… И всегда буду…
– Вы молодая, у вас еще вся жизнь впереди.
– Да, я тоже себя уговариваю, – усмехнулась она. – Не получается… Да и не нужно… Когда Семен рядом, и мне хорошо…
– В каком смысле рядом? – спросил я, кивком показав за окно.
– Я верю в загробную жизнь, – в раздумье произнесла Марта. – Но не верю, что покойники оживают. Не могут они приходить к нам, это противоестественно.
– А существование загробной жизни?
– Это будет совсем другая жизнь. Мы в ней не будем ходить… Не будем даже думать… Будем просто ощущать друг друга. Я буду ощущать присутствие Семена, он будет ощущать меня. Это ощущение заменит наши мысли. Если, конечно, мы будет похоронены рядом.
– Ну, памятник вы себе уже поставили…
– И себя похоронила, – кивнула Марта.