«Это совершенно новая лента, через которую написали всего несколько десятков слов…»
Он встал, потом вынул ленту из машинки и осмотрел ее. На гладкой поверхности отчетливо виднелись слова: «Не могу больше…» Алекс протянул ленту. Вскоре начинался текст, написанный им самим.
— Поскольку оба письма написаны на этой машинке, но на этой ленте только одно, можно сделать простой вывод, что первое письмо написано раньше. А раз на клавишах множественные отпечатки пальцев сэра Гордона, значит, второе прощальное письмо он напечатал сам… то есть, короче говоря, ушел с пути своей жены и другого человека, которого уважал…
— Все верно, — Паркер кивнул. — На разбитых чашке и блюдечке тоже были его отпечатки, если не считать пальцев горничной, которая моет посуду. Жаль только, что он не оставил отпечатков на ручке двери… А хуже всего, что нет отпечатков на кофеварке, хотя он ведь сам должен был приготовить себе кофе, если бы отравился. Ну и первое письмо…
Алекс добавил:
— Печально еще и то, что на рамке отпечатки пальцев Юдиты Бедфорд… Кажется, пришло время выпить кофе и поговорить с этими людьми.
— Что? — спросил Паркер.
Но Джо покачал головой:
— Не будем изображать из себя ясновидцев. В любом случае, кажется, здесь достаточно фактов, с которыми у нас будет много мороки… Но, может быть, кто-нибудь из них сам признается?.. — Он невесело усмехнулся. — Будем надеяться. — Взглянув на часы, Алекс сказал: — Я здесь уже полчаса и не делаю ничего, кроме того, что вместе с тобой обнаруживаю все новые, не связанные друг с другом фрагменты мозаики… Пока все настолько хаотично, что трудно определить, что к чему относится. Полчаса… Господи, наверняка сейчас позвонит кто-нибудь из твоего начальства. Они, очевидно, считают, что эти полчаса ты попросту бездельничал, вместо того чтобы уже разоблачить преступника.
Его прервал стук в дверь.
— Кофе готов, шеф, — сказал сержант Джонс, показывая пальцем себе за спину. — Куда подать?
— В столовую. — Паркер пошел к дверям, но Алекс обогнал его и вошел в столовую первым.
— Добрый день, — ответил он на приветствие девушки, стоящей с подносом. — Поставьте, пожалуйста, все вон туда на стол. О! Есть даже бутерброды! Я совсем забыл о еде… а ведь я сегодня не завтракал…
Паркер вошел за ним и внимательно наблюдал за тем, как горничная поставила поднос, сняла с него тарелку с бутербродами, две чашки и кофейник.
Она взяла поднос и, слегка покраснев, пошла с ним к дверям, но Джо остановил ее.
— Одну минуту, мисс Уайт. — Джо подошел к столу и поднял салфетку, которой были накрыты бутерброды. — Замечательно!
— Что-нибудь еще принести? — тихо спросила она, покраснев еще больше.
— Нет, нет! Этого вполне достаточно. Но, будьте добры, задержитесь, пожалуйста, на несколько минут, хорошо? Нам бы хотелось кое-что уточнить…
— Слушаюсь.
Джо сел и налил себе кофе. Потом обратился к девушке:
— А почему вы не садитесь? Мы ведь не гости семейства Бедфордов, правда?.. Присаживайтесь… — Он встал и подвинул ей стул. После небольшого колебания она подошла и присела на край, не поднимая глаз.
— Так вот, мисс Уайт, прошлой ночью здесь произошла трагедия и нам бы хотелось, чтобы вы ответили нам на несколько вопросов. Вы хорошо помните, чем занимались в течение всего дня?
— Как будто бы да… — сказала Агнесс Уайт, и Джо, который в это время подносил бутерброд ко рту, увидел, как румянец сходит у нее с лица. Девушка побледнела: — Я готова отвечать…
Глава шестаяНаблюдения мисс Агнесс Уайт
Джо сделал еще глоток и заметил:
— Великолепный кофе. Вы сами его варили?
— Да, конечно. — Она впервые подняла глаза. В них было легкое удивление, смешанное с любопытством. Но кроме этих чувств в них был испуг, а может, что-то еще, чего Алекс не мог определить словами.
— Я об этом спрашиваю только оттого, что удивляюсь, почему сэр Гордон Бедфорд варил себе кофе сам в кофеварке, хотя в доме были вы.
— О, это совсем просто объяснить. Сэр Гордон всегда работал ночью и обычно один. Ему было жаль среди ночи будить меня или кухарку, ведь работаем мы с рассвета до вечера. Вот он и завел себе кофеварку в кабинете. У него было низкое давление, и доктор даже прописал ему кофе. Он так ответил миссис Юдите, которая его спросила как-то за обедом, как он может пить столько кофе каждый день. Я это слышала, потому что как раз подавала на стол…
— Значит, сэр Гордон Бедфорд, как говорится, был подвержен дурным привычкам?
— Нет, что вы! — Она энергично тряхнула головой. Это выглядело довольно искренно. Джо посмотрел на нее с симпатией. Она была в своем роде обаятельной. Высокая, крепкая и здоровая психически так, как могут быть здоровы девушки, воспитанные в горных деревушках.
— Вы родились и выросли в Шотландии, не правда ли? Где-нибудь в окрестностях Лох Шерна?
Он усмехнулся, видя ее изумление.
— Да, именно там я и выросла. А откуда вы узнали?
— По акценту… — сказал Джо с улыбкой. Она тоже улыбнулась и снова покраснела. Потом тень промелькнула у нее по лицу, и она посерьезнела. Заметив недоуменный взгляд Паркера, Джо поспешил сказать: — Но мы говорили о сэре Гордоне Бедфорде. Значит, вы, мисс Уайт, говорите, что дурных привычек у него не было.
— Кроме кофе, по-моему, нет. Он не пил, не курил и очень не любил, когда кто-нибудь при нем пьет или курит. Мистер Цирил всегда выходил со своей трубкой в сад, когда сэр Гордон жил здесь, или уходил в свою спальню, чтобы ему не мешал дым. Сэр Гордон не терпел даже пива в доме… Он любил говорить, что алкоголь и табак самые тяжкие грехи человека…
Джо невольно вынул руку из кармана, куда он полез за своими любимыми «Голд Флейк».
— А вы как думаете, мисс Уайт? Он был прав?
— Наверное. Хотя мне, честно говоря, нравится, если мужчина иногда выпьет или выкурит трубку. Мой папа трубки изо рта не вынимал. Мама даже в гроб ее положила. И выпить любил… А ведь был порядочным человеком… — Она замолкла. — Но сэр Гордон думал иначе… Царствие ему небесное… — Она перекрестилась.
— Вы католичка, мисс Уайт?
— Да, так же, как и все в наших краях.
— А кухарки нет в доме? — неожиданно спросил Джо.
— Нет, ее нет. У нее сын служит в армии и вот — заболел, чем-то там отравился, какими-то парами бензина или еще чем-то. Он ведь в авиации… Она поехала к нему позавчера, но вчера звонила, что ему уже лучше и завтра она вернется…
— Значит, в течение двух дней вы занимались и уборкой, и хозяйством, и готовкой?
— Почти одна… — Девушка задумалась… — Я была свободна весь вечер в субботу, только после ужина помыла посуду, немного убралась и приготовила спальни ко сну. Вчера, правда, весь день я работала, но тоже не одна.
— Кто же занимался приготовлением ужина, если вы были одна?
— Ну, знаете, сэр Гордон был немного старомодным… Он считал, что женщины, которые не умеют хорошо готовить и не умеют обслужить мужчину, не настоящие женщины. Он любил, когда миссис Сильвия бывала на кухне и готовила вместе с кухаркой. А когда у нас обеих был выходной, тогда миссис Сильвия и миссис Юдита сами готовили и подавали на стол. И это сэру Гордону нравилось больше всего. Он говорил, что никакое блюдо ему так не нравится, как то, что приготовила жена… Я думаю, он прав, потому что, даже если у женщины такой богатый муж, как сэр Гордон, все равно она должна сама заботиться о нем.
— А миссис Сильвия любила заботиться о муже?
— Не знаю. Я ведь всего только горничная, и миссис Бедфорд не говорила со мной о таких вещах… Но не могу сказать, чтобы ей это очень нравилось. Она вообще не любила готовить, хотя готовила неплохо… Это только миссис Юдита говорит, что миссис Сильвия куска хлеба маслом намазать не может…
— Значит, они любили уик-энды в кругу семьи и проводили время как образцовая, любящая семья?
— Не знаю, любили или нет, А вот сэр Гордон так проводить время любил, это точно, а ему никто не мог воспротивиться. Любили не любили, а все равно делали так, как хотел сэр Гордон. И ничего удивительного: он же был хозяином, а остальные от него зависели…
— Да, конечно, — Джо кивнул с таким пониманием, будто сам ничем другим не занимался, только все уик-энды проводил с семьей Бедфордов. Потом опять спросил: — А женщины не любили друг друга, так ведь?
Горничная хотела было что-то сказать, но спохватилась и, неуверенно покачав головой, с упреком посмотрела на мужчин.
— Прошу прощения, господа, но я ведь здесь работаю и не могу говорить об этих людях и о том, что происходит в доме…
Джо серьезно кивнул:
— Верно. Это очень хорошо с вашей стороны. Нельзя выносить сор из избы. Но вы должны помнить, что человек, который был вашим хозяином, скорее всего убит несколько часов тому назад. И только это имеет теперь значение. Мы пришли сюда не для того, чтобы собирать сплетни, но затем, чтобы найти убийцу и передать его в руки правосудия. И только поэтому спрашиваем обо всех подробностях. Ведь вы, миссис Уайт, сама это хорошо понимаете, не так ли?
Но Агнесс Уайт, казалось, не слышала его последних слов.
— Убит… — прошептала она, посмотрела на дверь, и в глазах ее внезапно появился испуг. — Я сразу так и подумала, но потом, когда те в униформах сказали, что все-таки… А теперь вы опять говорите о том, о чем и я подумала вначале.
— А почему вы с самого начала подумали, что сэра Гордона убили?
После этого вопроса наступила тишина, которую прервал Паркер, чиркая спичкой о коробок. Девушка оставалась неподвижной. Казалось, она собирается с мыслями.
— Не знаю… — сказала она наконец. — Он… он ведь был не из тех, что сами лишают себя жизни… А они все его ненавидели… — Она вдруг закрыла себе рот ладонью. — Что я говорю, дура? — Она взглянула на Алекса с испугом, но Джо, будто не заметив ее страха, изменил тему.
— Я спрашивал вас, мисс Уайт, кто готовил в субботу ужин, но еще мне бы хотелось спросить вас, кто убирал дом в воскресенье вечером?