ны бушующей воды. Накрыв жертву с головой, она безжалостно увлекла ее вниз, на острые камни.
– Отряд спасения уже в пути, сэр. – Бледный как полотно Барасси глядел в лицо Тоби, не желая смотреть туда, где у подножия скалы застряло в расщелине изуродованное тело Уоррена Дейли. Океан словно затаился, собираясь с силами для нового удара.
– Он мертв, мертвее некуда, – беззаботно произнес Тоби. – Спасать некого. Никакой боли.
Барасси нервно сглотнул, кивнул и отошел, уступая место вернувшемуся Милсону.
– Докинс и Ки говорят, что пещера достаточно глубока для взрослого человека, – деловито доложил тот. – Они ничего не тронули, как приказано, но сообщили, что внутри обнаружены кое-какие вещественные доказательства. – Он заглянул в блокнот. – В частности, пустая бутылка из-под виски, три булочки, несколько скомканных и порванных больших листов, похожих на бумагу для рисования, следы рвоты, пятна крови и… – он поднял голову от блокнота, – …золотое ожерелье с круглыми зелеными камнями. Они считают, что это изумруды.
– Ясно. – Тоби потер губы. – Как только позволит прилив, отправим туда фотографа. До тех пор все останется на месте. Милсон, займись здесь, хорошо? Я вернусь в дом. Дай знать, когда достанут труп: хочу на него взглянуть.
Он повернулся спиной к океану и полез наверх, к дому. Берди побрела за ним, тщетно пытаясь унять дрожь в коленях и тошноту.
А волны все били и били зажатое камнями тело, ломая кости, превращая плоть в кровавое месиво. Почуяв добычу, вокруг с пронзительным криком метались чайки.
Глава 11
– Он постоянно находился здесь. Я знала! – воскликнула Иза. – Говорила вам, говорила! Чувствовала. О, до чего же мерзко! Мог бы убить всех нас, по очереди. – Она театрально закатила глаза и прижала пальцы к губам.
– Вряд ли его состояние позволило бы ему это сделать, – добродушно улыбнулся Тоби.
С аккуратно причесанными седыми волосами, в добытом где-то платье с изображением статуи Свободы, сегодня Иза выглядела настоящей тетушкой Дорой. Она принесла Максу розы из своего сада – огромный букет, где красные цветы мирно соседствовали с желтыми и розовыми. Розы стояли на туалетном столе в белой вазе, слегка побитые вчерашним ливнем, и наполняли комнату густым сладким ароматом.
– Хорошо, что ты вспомнила о пещере. – Дуглас одобрительно посмотрел на Берди. – А я совсем забыл. Трудно представить эту нору в качестве убежища для взрослого человека. По-моему, там с трудом помещались двое детей.
– Места, конечно, не много, – заметил Тоби, – однако все указывает на то, что Дейли прятался там с тех пор, как убил жену, и до того момента, как сегодня утром мы его спугнули.
– Но зачем? – Стремясь уловить ход событий, Бервин нетерпеливо подалась вперед. – Почему он не убрался, пока было тихо? Для чего остался?
– Неизвестно. Наверное, ждал удобного случая для нападения на мистера Талли. Того самого случая, который представился сегодня утром. Или сразу после убийства не смог скрыться и решил отсидеться в безопасном месте. Полагаю, тут было много шума и суеты. Постоянно кто-то уходил, кто-то возвращался, мистер Талли разыскивал невесту. Скорее всего Дейли решил, что пытаться проникнуть через главный вход опасно. Он спрятался за домом, чтобы дождаться темноты, и уснул. Он долго сидел в пабе и много выпил. Да и в магазине в Парадизе помнят, что продали днем виски «Блэк лейбл». В пещере нашли пустую бутылку. В общем, накачался неслабо.
– А когда Уоррен проснулся, тело Мэй уже обнаружили, и приехали полицейские. – Глаза Макса блеснули за очками. – Надеюсь, ему стало жарко. Надеюсь, извивался как на адской сковородке.
– Очевидно, в это время он и попытался уйти по скалам, но в одиннадцать часов вечера прилив поднялся высоко, и обогнуть мыс не удалось. Удивительно, что он сумел так далеко забраться в темноте и не сорваться. Похоже, тогда Уоррен и разбил себе лоб. Да и вообще чувствовал себя отвратительно. Его тошнило – от сотрясения мозга. Доктор проверит. Ну а еще алкоголь, пустой желудок, если верить барменше из «Парадиза», и страх быть пойманным. Дейли забился в пещеру под козырьком, и сколько бы мы ни смотрели вниз, все равно не увидели бы ничего, кроме камней и волн. Сегодня утром, когда он проснулся или пришел в себя – как угодно, – снова начался прилив. Уоррен выполз из норы и пробрался к торцу дома. Наверное, тогда и заглянул в окно Берди и устроил ловушку для мистера Талли.
– А как же телефонный звонок? – воскликнула Уэнди. – Зачем в это время звонила Иза?
– Я не звонила! – возмутилась та. – Сколько раз повторять, Уэнди? Когда явились копы… то есть полицейские, я еще лежала в постели. Неважно себя чувствовала.
– Новый приступ гриппа, – произнес Тоби, даже не улыбнувшись.
Дуглас тихо засмеялся, а Иза вскинула подбородок:
– Факт остается фактом…
– Дэн предполагает, что Уоррен Дейли перелез через изгородь и сумел попасть в ваш дом, Иза, – вступила в разговор Берди и заметила в глазах соседки ужас. – Скорее всего он позвонил из кухни, изменив голос. Произнес всего четыре слова. Уэнди заметила, что голос звучал странно.
– Но дверь была заперта. По крайней мере… – Иза прикрыла рот ладонью. – Мне так кажется.
– Констебль Барасси вошел беспрепятственно. – Тоби помолчал. – Позвонил в парадную дверь, но вы не ответили, и тогда он воспользовался черным ходом.
– Нет, я не слышала никакого звонка. Молодой человек просто окликнул меня по имени. А как он попал в дом, даже не догадалась спросить. – У Изы задрожали губы. – Подумать только, он мог бы убить меня прямо в постели!
– Констебль Барасси не обидит и мухи, – возразил Тоби, однако Иза не отреагировала на попытку хоть немного разрядить атмосферу, и детектив избрал другую тактику. – Дейли сосредоточился на действиях против мистера Талли, а потому вам опасность не грозила. Однако если бы вы потревожили его, то результат мог оказаться иным.
– Да. – Иза все еще оставалась в плену пылкого воображения. – Одна из кошек могла бы разбудить меня, чтобы предупредить о присутствии в доме постороннего. Странно, что они этого не сделали. Особенно Твинки. Обычно сторожит не хуже собаки. Такая преданная!
Берди вспомнила, что Твинки – та самая пушистая белая сумка для пижамы, которая, не спросив разрешения, сразу залезла ей на колени. Трудно представить, что это флегматичное создание способно кого-либо защитить. Скорее уляжется ночью сверху и задушит.
– И все-таки Дейли сумел позвонить, перелезть через забор в обратном направлении и скрыться за «Третьим желанием». Вероятно, он остановился в боковом проходе, желая убедиться, что ловушка сработала, а заодно изучил содержимое мусорного бака. Вот что мои сотрудники обнаружили в пещере. – Детектив показал один из пластиковых пакетов, которые принес с собой.
– Боже милостивый! Булочки с изюмом! – изумленно воскликнул Макс. – Я испек их в четверг поздно вечером. Наверное, жесткие, как камни.
– Полагаю, в мусорный бак они попали сегодня утром, – добавил Тоби, кивнув в сторону Уэнди.
– Почему же Дейли не взял еды у Изы? Если ты прав, то он был в ее кухне, – промолвила Берди.
Тоби снисходительно взглянул на нее.
– Твоя главная проблема заключается в том, что меришь людей по себе и считаешь, будто все обязаны думать так же, как ты. Дейли явно был не в себе. Да и вообще не отличался сообразительностью. Скорее всего просто не догадался. Но булочки взял и даже съел. На полу пещеры валялись не только вот эти, целые, но и недоеденные. Кстати, он вытащил из бака и кое-что другое. – Тоби показал еще три пакета. – Узнаете? – обратился он к Бервин.
Густо покраснев, та осторожно взяла пакеты за края, словно боялась подцепить заразу. Берди вытянула шею и увидела куски бумаги с набросками к портрету Мэй. Скомканные, порванные листы были бережно разглажены и сложены. Уголь немного стерся, однако линии остались уверенными, а мастерское изображение не пострадало. Мэй предстала и в профиль, и анфас. В углу одного из листов Бервин нарисовала Макса – маленького, улыбающегося, заботливо обнимающего прекрасную, доверчивую, наивную подругу. Естественная жертва, подумала Берди. Похоже, именно такой она и была в жизни. С губ Макса сорвался то ли стон, то ли вздох, и Бервин поспешно вернула пакеты, пояснив:
– Выбросила сегодня утром вместе с другим мусором.
Тоби кивнул:
– Так я и решил. А он утащил в свою нору и старательно разложил на полу.
– Ужасно, – прошептала Бервин и отвернулась. – Сидеть в пещере и любоваться рисунками из мусорного бака, в то время как…
– Рисунки – это совсем другое! – перебил ее Макс, тяжело дыша. – Можно сколько угодно лить слезы над картинками, причем без всякого риска. Но реальная женщина? Живая, с собственным мнением и характером? С такой мучительно трудно справиться. – По его худым щекам текли слезы. Он с усилием сел в постели. – Проще избить ее, чтобы не возражала. Особенно если ты настоящий мужчина, большой и сильный. А если и это не помогает, тогда можно задушить. Почему бы и нет? Она ведь принадлежит тебе и не имеет права жить независимо!
Дуглас неловко поерзал на стуле.
– Может, закончим разговор внизу? Отцу вредно волноваться.
– Что, смутил тебя старик, да? – Макс горько усмехнулся. – Думаешь, я окончательно спятил? Пожалуй, ты недалек от истины, однако отправиться в сумасшедший дом я пока не готов. – Он откинулся на подушки. – Потерпи. Со мной все в порядке.
Тоби откашлялся и произнес:
– Собственно, мы почти закончили расследование. Осталось получить ответ на последний вопрос. Очевидно, это то самое ожерелье, которое ваша невеста взяла с собой? – Он поднял последний пластиковый пакет. Внутри тускло поблескивало золото и ясно, чисто светились изумруды.
Макс закрыл глаза:
– Да, это оно.
– Были еще серьги, – подала голос Уэнди.
Выглядела она очень бледной. Приятное женственное лицо осунулось, утратив обычную мягкость. Еще недавно Уэнди стояла рядом с Берди и смотрела, как со скалы несут в машину носилки, потом готовила промокшим полицейским чай и кофе, подробно отвечала на вопросы относительно времени прилива и отлива, слушала описание изуродованного трупа и грязного убежища. Все это она делала, пока Бервин и Дуглас сидели наверху возле Макса.