любила того мужчину, но даже не испытывала к нему глубокой симпатии. Просто проводила с ним время, пока ему не надоело. А Макс оказался совсем другим. Сверкнул, как молния в ясном небе. Так же неожиданно, волнующе и опасно.
Слабый старик снова закрыл глаза. Ее присутствие дарило ему покой. Почему он так просил остаться? Лучше было бы уйти. Макс… Бервин посмотрела на глубокую морщину между бровями, прислушалась к поверхностному неровному дыханию. Здоровая, незабинтованная рука вздрогнула на одеяле. Что происходило сейчас в его сознании? Бервин не знала. Сидела, слушая шум волн. В доме наступила полная тишина – ни звука. Интересно, кто приходил?
Полицейский участок квартала Парадиз располагался на небольшом пустыре за бульваром и представлял собой новое строение из красного кирпича, похожее на аккуратный общественный туалет. Дуглас думал об этом всякий раз, проезжая мимо, а сейчас выяснил, что на входной двери сходство не заканчивается: заведение даже пахло так же, как пахнет место гигиены, обработанное крепким дезинфицирующим средством. Интерьер, начиная с практичной светло-зеленой краски на стенах и заканчивая резким белым светом и брутальным темно-серым виниловым покрытием на полу, оскорблял зрение и притуплял чувства. Стоявшая возле стола маленькая чахлая пальма в белом пластиковом горшке не могла, да и не пыталась, улучшить унылую картину. Дуглас с отвращением вспомнил школьный интернат, где провел десять лет. Нет, разумеется, не парадные комнаты и не кабинет директора, где принимали родителей: там царили старинные мягкие ковры, исторические портреты и благородная мебель из кедра, – а в дальней, закрытой от посторонних глаз части здания. Здесь ученики влачили спартанское, жестко регламентированное существование, молча сносили тиранию старших, терпели унижения и страдания. Считалось, что так воспитываются настоящие мужчины.
Офицер за столом разговаривал по телефону и лишь слегка приподнял голову, когда Милсон уверенно прошагал мимо, а следом за ним – Барасси и Дуглас. Дуглас засунул в карман потную руку и попытался принять беззаботный вид. Мысли путались. «Ничего страшного не происходит, – убеждал он себя. – Держись уверенно. Это лишь заведенный порядок. Я сын Макса, поэтому естественно, что за разъяснениями они обратились именно ко мне».
Милсон свернул за угол, в лабиринт тесных кабинетов. В стеклянном пространстве справа Дуглас увидел Дэна Тоби. Детектив беседовал с солидным человеком в клетчатой рубашке, который показался ему знакомым. Оба подняли головы. Дуглас улыбнулся и в знак приветствия помахал рукой.
– Сюда, сэр! – Милсон распахнул дверь и жестом пригласил его войти в крохотную комнату.
Дуглас сразу ощутил приступ клаустрофобии. Он послушно опустился на указанный Милсоном стул возле миниатюрного стола и стал ждать развития событий. События явились в облике самого Тоби с папкой в руках. Детектив кивнул Дугласу, протиснулся мимо Милсона и уселся за стол. Дернул плечами, словно пиджак вдруг показался слишком тесным, отодвинул стул, насколько позволили размеры каморки, и осмотрелся.
– Уютно, правда?
Дуглас промолчал. Интересно, что в папке? Очень хотелось встать, оттолкнуть Милсона, который закрыл дверь, преградив выход собственной спиной, и вырваться из этой норы. Глупо, конечно.
– Итак. – Тоби сцепил руки на столе, слегка наклонился и с улыбкой посмотрел на Дугласа. – Спасибо, что согласились с нами встретиться, мистер Талли. Постараемся закончить беседу как можно быстрее. В наших данных возникло несколько противоречий, которые вы, надеюсь, проясните.
– Разумеется. – Дуглас чувствовал, что улыбается чересчур старательно, а говорит слишком громко. Улыбка Тоби тоже стала шире, и он заметил:
– Высоко ценим ваше сотрудничество. Не поверите, но люди порой неохотно общаются с полицией. И все же я не устаю повторять, что невиновному человеку бояться нечего.
Дуглас подумал, что утверждение спорное, однако кивнул и постарался придать взгляду искренность. Тоби открыл папку, поднял ее и посмотрел внутрь так, чтобы Дуглас не смог увидеть содержимое.
– Вчера, в пятницу, вы взяли машину миссис Лейдлоу и около половины второго выехали из дома, а вернулись, по вашим собственным словам, около шести часов. Правильно?
– Да.
– Не могли бы вы, мистер Талли, вспомнить, как провели это время?
– Зачем?
Вопрос прозвучал более агрессивно, чем того хотелось Дугласу, и Тоби с некоторой обидой в голосе пробормотал:
– Нам необходимо дополнить имеющиеся данные, мистер Талли.
– Я уже все вам рассказал, – упрямо произнес Дуглас, заставив себя сидеть неподвижно: этот тип только и ждет, чтобы он начал ерзать на стуле. – Поехал на пляж, чтобы встретиться с девушкой… но она не пришла.
– С девушкой по имени Карен, чью фамилию не успели узнать? – уточнил Тоби.
– Да.
– Адреса тоже не знаете и больше ни разу ее не видели?
– Именно! – Дуглас покраснел.
– Таинственная женщина, – беззаботно отозвался Тоби и снова заглянул в папку. – Подождали сорок пять минут, после чего покинули пляж и направились в отель «Парадиз». Там, по пути в пивной двор, где предпочитаете отдыхать, увидели Уоррена Дейли.
– Да. Он сидел в баре. Я заметил его сквозь открытую дверь. Уверен, он не обратил на меня внимания. Старался произвести впечатление на девушку за стойкой.
«Осторожно! Не теряй головы. Не говори слишком много, – остановил Дугласа внутренний голос. – Помни об уроках. О катастрофах. Школа. Макс. Начальство. Расскажи достаточно, но не чересчур подробно. Если переусердствуешь, этот умник решит, будто впереди еще много интересного».
Тоби кивнул:
– Иными словами, вы утверждаете, что оставались в отеле с половины третьего почти до шести часов, когда поехали домой.
– Полагаю, что так. – Дуглас смущенно улыбнулся. – Видите ли, в семье меня считают бездельником, и вот яркое тому подтверждение.
– Ясно. – Детектив опять заглянул в папку.
Дуглас откинулся на спинку стула. До этого момента он даже не подозревал, что сидит, подавшись вперед. Плохая поза. К тому же рубашка на спине промокла от пота. Наверное, угрюмый Милсон, стоявший возле двери, это уже заметил.
– Итак… – Тоби нахмурился. – Дело в том, мистер Талли, что не далее как сегодня днем мне довелось услышать кое-что странное. Официантки из пивного двора, которые хорошо помнят вас, даже знают по имени, сообщили, что в последнюю неделю вы побывали там несколько раз – и с приятелем, и один.
Стараясь скрыть смятение, Дуглас кивнул.
– Проблема вот в чем, сэр, – неторопливо продолжил детектив. – Смена в «Парадизе» начинается в половине пятого. И новые официантки… простите… – он снова посмотрел в свои заметки, заставляя Дугласа ждать и мучительно истекать по́том. – …точнее, две девушки и парень, только что приступившие к работе, сказали, что вы пробыли совсем недолго. Допили пиво, встали и ушли. Видите ли, благодаря чаевым они хорошо запоминают подобное.
Дуглас промолчал.
– Следовательно, вы ушли скорее без четверти пять, чем без четверти шесть. – Детектив демонстративно помедлил. – Как вы объясните данное несоответствие?
– Не собираюсь ничего объяснять! – воскликнул Дуглас. «Держи себя в руках!» – тут же одернул внутренний голос. Но стены комнаты мучительно давили, и терпение лопнуло, а потому он не внял совету. – Какая разница, черт возьми, когда именно я ушел? Вы просто отнимаете у меня время. Может, прежде чем вернуться домой, я немного поболтался по улице. И что же? Насколько мне известно, вы расследуете убийство, а не личные дела невиновных людей. И уже нашли своего преступника. Испугали до такой степени, что бедняга вышиб себе мозги. Не все ли равно, чем я занимался? Какая вам разница?
– Большая разница, мистер Талли. – Теперь голос Тоби звучал холодно, а глаза смотрели жестко. – Большая разница. Выяснилось, что Уоррену Дейли везло с женщинами значительно больше, чем вам. Во время убийства Мэй Тран он проводил досуг с одной молодой особой, а к жене даже пальцем не притронулся. А вот вы в пятницу, без четверти пять, отправились в «Третье желание» на такси. Водитель готов поклясться, что отвез вас туда. И даже успел хорошо рассмотреть. Он сам позвонил нам, отозвавшись на описание Уоррена Дейли: крупный, с темными волосами, симпатичный, склонный к выпивке… Как кто-то сегодня справедливо заметил, в Австралии все парни похожи друг на друга. Однако вы ни с кем не спутаете человека, рядом с которым просидели десять минут. Не так ли?
Вцепившись в стул, Дуглас неподвижно смотрел на Тоби. Теперь понятно, почему солидный человек в клетчатой рубашке показался ему знакомым. Да, он сидел за рулем такси, в котором в пятницу, без четверти пять, Дуглас ехал в «Третье желание».
Глава 13
– Идиоты! Что за игру они затеяли? – возмутился Макс.
Он спустился в гостиную, однако, сидя в глубоком кожаном кресле, в голубой пижаме и темно-синем халате, выглядел слабее, чем лежа в постели. Раздраженно обвел взглядом присутствующих и остановился на дочери.
– Уэнди, дорогая, перестань плакать. Лучше позвони еще раз Траверсу.
– Сегодня суббота, папа. По субботам Траверс играет в гольф. Я тебе говорила.
– Значит, пусть найдут его в клубе, на поле. Какой смысл держать адвоката, если нельзя побеседовать с ним в нужный момент?
– Не понимаю, – пробормотала Уэнди сквозь слезы. – Безумие! Почему они твердят, будто муж Мэй невиновен в убийстве? Разумеется, виновен! Уоррен Дейли – единственный, кто мог это сделать.
– Нет, Уэнди, – возразила Бервин. – Выясняется, что он единственный, кто не мог этого сделать, потому что в нужное время не находился в нужном месте.
– Но изумруды оказались у него! – вставила Иза. – Нельзя об этом забывать.
– Послушайте, – произнес Макс, – оставьте свои пустые рассуждения и вернитесь к сути. А суть, глупые женщины, состоит в том, что в убийстве бедняжки Мэй полицейские подозревают Дугласа… нашего Дугласа. Да, парень глуп, и я готов заявить об этом первым, но на тяжкое преступление не способен. И ему незачем убивать Мэй. Версия нелепая. – Макс взглянул на Берди, будто она собиралась возразить. – Твой так называемый друг Тоби с самого начала невзлюбил нашу семью. Помнишь, как, едва появившись, он стал интересоваться всеми? Я еще тогда спросил себя, к чему он клонит. Сразу сообразил, что это один из тех ретивых сыщиков, которые любят копаться в грязном белье.