– Не добавить ли нам новую надпись к старым, изношенным буквам? – спросила Розамонда. – Там есть еще место, и мне кажется, что мы должны написать на нем имя моей матери и день ее смерти.
– Пусть так и будет, Розамонда, – согласился муж. – Эта короткая и простая надпись подойдет лучше всего.
Розамонда подошла к старику.
– Возьмите меня за руку, дядя Джозеф, – сказала она и нежно коснулась его плеча. – Возьмите меня за руку, и давай вместе вернемся в дом.
Он поднялся с колен и с сомнением посмотрел на нее. Музыкальная шкатулка, спрятанная в потертый кожаный футляр, осталась лежать на могиле. Розамонда подняла ее с травы и повесила на плечо старика. С тяжелым вздохом он поблагодарил ее.
– Моцарту теперь не для кого играть.
– Не говорите так, дядя Джозеф. Может, Моцарт сыграет для меня ради моей матери?
Улыбка – первая, которую она увидела со времен их горя, – слабо дрогнула на его губах.
– Эти слова утешают меня, Розамонда, – проговорил он.
– Возьмите меня за руку, и идем домой.
Старик с тоской посмотрел на могилу.
– Я догоню вас. Идите вперед.
Розамонда взяла мужа за руку и повела его по тропинке, ведущей с церковного двора. Когда они скрылись из виду, дядя Джозеф снова опустился на колени у могилы.
– Прощай, дитя мое, – прошептал он и на мгновение прижался щекой к траве, прежде чем снова подняться.
У ворот его ждала Розамонда. Ее правая рука лежала на руке мужа, а левая была протянута дяде Джозефу.
– Какой свежий ветерок! – сказал Леонард. – Как приятно шумит море! Прекрасный летний день.
– Самый спокойный и прекрасный в этом году, – ответила Розамонда. – Облака на небе сияющей белизны, а тени над болотом легкие, как пух на вереске. О, Ленни, этот день так отличается от того дня с туманной жарой, когда мы нашли письмо в Миртовой комнате! Даже темная башня нашего старого дома выглядит яркой, будто она ждала, чтобы приветствовать нас в начале новой жизни. Я сделаю ее счастливой для тебя и для дяди Джозефа, если смогу. Счастливой, как солнечный свет, под которым мы сейчас идем. Ты никогда не пожалеешь, любимый мой, что женился на женщине недостойной твоей фамилии.
– Я никогда не пожалею о нашем браке, Розамонда, потому что никогда не забуду урок, который преподала мне моя жена.
– Какой урок, Ленни?
– Старый как мир, дорогая моя, но некоторые из нас все никак не могут его выучить. Самые высокие почести, Розамонда, это те, что не может отнять никакая случайность – почести, которые даруются Любовью и Истиной.