– Какой?
– Пусть Уиллис составит мне список всех жителей района, постоянных и сезонных. Пусть он проедет, скажем, пять квадратных миль от береговой линии. Пусть он позвонит в риелторское агентство Кинга и проверит, есть ли новые арендаторы. И еще я хочу, чтобы наши машины патрулировали эту территорию всю ночь. Пусть проверят каждый дом, но так, чтоб никого не потревожить и не разбудить среди ночи. Просто для порядка. Снаряди на это дело исключительно местных парней. Они будут знать, кто там есть кто. Вытащите их из постели, если понадобится, но убедитесь, что мы имеем дело со старожилами, а не с гостями из Портленда, Бангора или еще откуда-нибудь. Если заметят что-то необычное – со мной пускай напрямую связываются. А я покамест – домой, попробую чутка поспать. Как на смену заступит Берк, ступай и ты...
– Во сколько мы начнем утром?
– Во сколько восход солнца?
– О, около семи часов, я думаю.
– Тогда сбор в полвосьмого.
Шеринг застонал:
– В такую рань?
– Мне кажется, Сэм, мы уже совершили одну ошибку, не проверив историю Доннера. Хочешь сделать еще одну? Мы понятия не имеем, что задумали эти люди, кто они и откуда они, но мне так представляется: люди, воспитывающие детишек, топящих в море собак и загоняющих палками женщин, не особо-то дружелюбны. Поэтому я бы хотел встретиться с ними рано утром, чтобы никто из местных или приезжих не встретился с ними позже в тот же день... ежели понимаешь, о чем я.
Шеринг кивнул.
– Знаешь, что меня беспокоит, шеф? – спросил он.
– Говори.
– Про мужчин у старика речи не шло.
– Меня это тоже беспокоит, Сэм. И очень сильно.
– Думаешь, дело не ограничивается парой бомжих и выводком шпаны?
– Подозреваю, не ограничивается.
– И на какой численности отряд ты тогда рассчитываешь?
Питерс зевнул. Он встал и надел шляпу и пальто, повернулся к Шерингу – и снова нахмурился.
– Скольких ты сможешь собрать? – спросил он.
Праздник почти начался. Добыча висела на зеленом деревянном вертеле, аккурат над костром. Губы худощавого стали вялыми и влажными. Он счистил с нее кожу головы своим ножом и отложил печень и почки, в то время как другой мужчина срезал и наточил ветки молодой, гибкой березы. Вместе они проткнули тушу вертелом, связали руки и ноги вместе и повесили ее над огнем. Теперь богатый аромат заставил их улыбаться. Они слушали, как трещат и взрываются кости, как шипит жир, и ждали.
Дети хорошо разожгли огонь. Они отошли от туши, довольные собой, наблюдая, как старшая девочка проворачивает вертел. Ребенок в животе девочки резко шевельнулся, но она того не заметила. Позади нее двое младших, брат и сестра, окунули пальцы в ведро и слизали с них прохладную кровь. Добыча поджаривалась равномерно, когда они услышали крики остальных из-за дома.
Они подняли глаза и увидели, как в доме погас свет. Здоровяк, карауливший все это время у входной двери, вынул ножи из-за пояса и обежал дом по кругу. Крики не стихали. Они не чувствовали ни страха, ни какого-либо реального беспокойства при этих звуках – одно только любопытство. Дети первыми отошли от огня.
Главарь велел им остаться. Они послушались. Тощий мужчина уже шагал впереди всех. Краснорубашечник сунул топор за пояс и двинулся за ним. Он поискал признаки движения у входной двери и окон – и ничего не увидел; побежал в сторону дома.
Повернув за угол, он увидел двух старших мальчиков, стоящих на коленях на земле, закрывая лица руками. Женщины все еще кричали. Самая младшая из них – ее он любил сношать – рвала на себе рубище, отчего-то мокрое и блестящее. Самка обнажила грудь, и он увидел, что плоть каким-то образом обгорела. Он не понял, как так вышло. Да и другие мужчины смотрели на него в поисках ответа, разводили руками. Он пожал плечами.
Краснорубашечник увидел, что окно спальни по-прежнему заколочено. «Значит, они не выбрались, – подумал он, – засели внутри». Но если они не пытались прорваться, то что же тогда случилось? Двое детей, судя по всему, не пострадавших, указывали куда-то наверх. Мужчина посмотрел на распахнутое чердачное окно. Опустил взгляд – и заметил лежащую на земле, рядом с одной из женщин, кастрюлю.
Он нагнулся и провел пальцем по краю. Еще теплая и в какой-то жидкости.
Он сунул палец в рот на пробу. Масло.
Он улыбнулся. Умная дичь попалась.
Но оно и хорошо – на дураков охотиться скучно.
Ник видел, как двое мужчин исчезли за домом в тот момент, когда Дэн скатился с лестницы. Мгновение спустя Мардж сунула ему в руку полотенце и вслед за ним поднесла ручку кастрюли с кипящей водой. В горле Ника пересохло и пересохло.
– Они все еще там, – доложился он. – Детишки эти.
Он чувствовал, как Дэн рядом с ним колеблется.
– Мы облажались, – наконец сказал Ник.
– Ничего не попишешь, – бросил Дэн. – К черту! Погнали.
Ник взглянул на Мардж. Она тоже, кажется, колебалась.
– Я сказал, пойдем! – грубо и зло повторил Дэн.
Ник сдвинул засов. Его сердцебиение и дыхание, казалось, ускорились до тревожных показателей. Кожа заледенела, поясница ныла от напряжения.
Дверь распахнулась.
За спиной у Ника Дэн вытащил из огня раскаленную кочергу и взял Лору за руку, толкая ее вперед.
– В темпе, в темпе! – подгонял он, и все четверо высыпали наружу.
Машины стояли бок о бок. Машина Карлы – дальше всех, с включенным ближним светом, примерно в двадцати футах от дома, а старый «Додж» Ника – между автомобилем Карлы и входной дверью. И все же расстояние, отделявшее выживших от всех этих транспортных средств, казалось до ужаса неопределенным, переменчивым. Костер горел в отдалении – до него было не меньше десяти ярдов, хотя казалось, что пламя полыхает где-то совсем рядом. Машины, напротив, стояли чуть ли не под носом, а выглядели такими далекими.
А для Ника, коему предстояло добраться от «Доджа» до «Пинто» Карлы, где лежал револьвер и патроны к нему, две машины и вовсе казались разделенными пропастью.
Он увидел, как Мардж пробежала мимо него, открыла заднюю дверь «Пинто» и проскользнула внутрь. К этому времени он уже был у багажника «Доджа», ключ торчал в замке, а кастрюля с горячей водой стояла на капоте машины. Ник быстро и легко открыл багажник. Его чувства теперь были невероятно обострены. Он почувствовал запах чего-то, готовящегося на огне. Он слышал, как дети бегут в их сторону, слышал, как Лора отчаянно протестовала и сопротивлялась, покуда Дэн толкал и тянул ее к машине. Он услышал, как Мардж разблокировала замки в задних дверях «Пинто». Услышал ругань Дэна. Спустя всего секунду синяя сумка оказалась расстегнута; револьвер скользнул ему в руку.
Ник проверил барабан. Пусто, чего и следовало ожидать.
Он принялся одной рукой открывать коробку с патронами – та вдруг выскользнула и грохнулась на дно багажника. Свет внутри не горел. «Господь всемогущий!» – подумал Ник, шаря рукой в темноте и тут же чувствуя, как его охватывает приступ паники. Край коробки с патронами оказался надорван, и они успели рассыпаться чуть ли не по всему багажнику. Внутри все болезненно сжалось. Сунув револьвер за пояс, Ник стал обеими руками грести патроны. Дэн снова выругался, затолкал Лору в машину и захлопнул дверь.
Пальцы Ника сомкнулись на куче патронов. Он услышал, как Дэн включил зажигание, и с внезапным неприятным чувством внутри понял, что враги каким-то образом повредили проводку в машине – осознал это даже раньше, чем Дэн, благодаря своего рода чутью на ужасные вещи, происходящему не от знания устройства автомобилей, а от знания судьбы, безжалостной во всех личных столкновениях с нею. А потом, в следующее же мгновение, Ник понял, что ему нужно делать – и начал заряжать пистолет.
Он успел заполнить пять из шести камер в барабане, прежде чем на него напали.
Первый противник тенью промелькнул справа от него, над капотом «Пинто». Ник потянулся к кастрюле и одним испуганным движением опорожнил ее содержимое в лицо мальчишке. Кипяток залил тому лицо и плечи, и маленький убийца с криком повалился на землю. Рядом брякнулся выпавший из руки нож. Раненому на подмогу подоспели еще двое детей, отрезавших Нику путь к отступлению. Появилась и третья – девчонка, совсем еще мелюзга.
Почти не глядя, Ник вскинул оружие и выстрелил.
Один из мальчишек схватился за грудь. Его мощи, отброшенные силой выстрела, приложило о белую стену дома, и он сполз по ней, оставляя кровавый след. По ушам Ника саданула оглушительная, невероятно мощная звуковая отдача, и он живо вспомнил слова Джима – мол, из этой штуки если и палить, то только с берушами. В очередной раз он нажал на спусковой крючок – и боек револьвера щелкнул вхолостую.
Позади него багажник захлопнулся, и он развернулся, скорее чувствуя, чем видя второго парня. Тот переполз через заднюю часть автомобиля и сделал ножом выпад, явно метя обидчику в шею. Клинок атакующего свистнул у самого уха, разминувшись с плотью на считаные дюймы. Ник снова поднял револьвер – но прежде, чем он успел выстрелить, парень вскрикнул и упал, схватившись за шею. За ним показался Дэн с дымящейся кочергой в руке. Ник почувствовал запах горящей плоти и волос. Затем нож глубоко впился ему в бедро, и он закричал.
Крутнувшись юлой на месте, он прицелился прямо в лицо маленькой девочки. Нож, очевидно, был великоват для ее ладошек, но это искупалось с лихвой яростью и рвением этой мерзавки – она вгоняла лезвие все глубже и проворачивала его в ране, не переставая скалиться со злобным, неистовым, поистине нечеловеческим ликованием во взгляде.
В тот же момент Ник увидел, как другой мальчик рядом с ним поднял нож. Револьвер рявкнул в его руке, голова девчонки внезапно исчезла, а по глазам хлестнул мини-фонтан из крови, ошметков мозга и фрагментов костей.
Рука паренька с ножом смертоносной птицей вспорхнула к груди Ника.
Тем временем Мардж схватила Лору за воротник и вытолкала ее, голосящую на все лады, в предбанник. Девушка рухнула на пол и с минуту пролежала там, давясь плачем, а затем поползла куда-то в заднюю часть дома. В темноте Мардж побежала к плите, где все еще булькала последняя кастрюля с водой. Она подхватила ее, и ручки обожгли пальцы, но Мардж не почувствовала боли – только страх, заставляющий стиснуть зубы, делавший ее мрачной и молчаливой. Она встала за дверью в яростном вечном ожидании, изо всех сил сопротивляясь желанию бросить все, взбежать на чердак и забиться в угол. Это желание в ней боролось с самоубийственным импульсом – почему бы не попробовать выбежать туда, в самую гущу, и не помериться с нападающими силой? Лишь бы только отомстить за сестру.