О господи, Лора, надеюсь, ты из своих облачных витаний сейчас не выйдешь», – подумала она. Ключ повернулся в замке, и Мардж стала прикидывать, сможет ли отпихнуть тощего и сбежать отсюда подальше, хотя и понимала, что у нее ничего сейчас не выйдет. «Может, пока он будет занят Лорой, я что-то придумаю? Да, несправедливо ее тут бросать. Но страх смерти в принципе делает людей несправедливыми».
Тощий распахнул дверцу, потянулся внутрь и снова захихикал, едва сомкнув вокруг запястья Лоры пальцы. Резко потянув на себя, он буквально выдернул ее из клетки, девушка оказалась в его хватке – и в этот момент словно ожила. В ее глазах промелькнул дикий испуг, когда она на короткое мгновение задержала их на ноже, по-прежнему зажатом у него между зубами. Откинув голову назад, она истошно завопила.
– Заткнись! – сквозь стиснутые зубы процедил он и с силой ударил Лору ладонью по лицу. Это дало результат – крик оборвался, и они несколько секунд просто смотрели в глаза друг другу: мужчина ухмылялся, крепко удерживая ее обеими руками за талию, тогда как Лора не сводила загнанного, шокированного взгляда с ножа у него во рту.
«Я должна все увидеть, – подумала Мардж. – Ведь не сегодня завтра это может ожидать и меня. Я должна узнать, что он с ней сделает, и – как знать, вдруг с него хватит, и он не станет вытворять то же самое со мной». Лишь теперь она осознала, что за несколько последних секунд ни разу не вдохнула и не выдохнула. Образ Лоры и тощего перед глазами рельефно очертился, будто застыв во времени, и сама Мардж – странное дело! – внезапно остро прочувствовала весь ужас положения жертвы. Ничего подобного с ней не случалось прежде – она почти ощущала, как руки тощего сжимают ее бока, оценивающе проходятся по груди, почувствовала у себя на лице его воняющее помойкой дыхание. Затем ощущение, столь же стремительно, как и возникло, вдруг исчезло, и она как бы отдалилась от них. Что-то подсказало ей, что так лучше. Как ни крути, а Лора уже и так одной ногой в могиле.
Для Лоры эти несколько секунд вернули некую степень осознанности, оставившей ее еще во время битвы на чердачной лестнице. Ее потрясло его прикосновение, сила их контакта, и теперь она узнала в нем врага – не просто жестокое призрачное присутствие, а человека из плоти и крови, убившего Джима, Дэна и Карлу. За несколько секунд все, что она повидала за ночь, но не желала принять, разом нахлынуло на нее во всем своем чуждом ужасе. Она увидела почерневшее от огня тело Карлы, детей, напавших на Ника (Ник еще жив?), и зубы женщины в шее Дэна, упавшего наземь после того, как пуля прошила его тело навылет. Она снова услышала выстрелы и увидела, как на пол упала рука, а затем еще один предмет – голова, голова ребенка, лежавшая прямо перед ней, и... Внезапно ее пленил не безымянный, незримый страх, но боязнь собственной смерти, причем до того близкой, что она чувствовала ее запах и вкус. Именно внезапная ясность этого страха «разморозила» ее. Она посмотрела на нож, увидела желтые зубы мужчины и поняла – вот оно. А потом его окрепший член стал тыкаться ей в бедро, он притянул ее к себе, к своему скользкому от пота, вонючему телу. В своем бегстве от реальности она могла бы пережить насилие. Она могла бы пассивно поддаться ему, ничего не чувствуя, ничего не зная, тихо скуля в тисках демонов. Но ее здравомыслие взбунтовалось. Оно вернуло разум, силы, осознание, и со всем этим багажом Лора не могла вынести уготованное судьбой.
Она стала кричать.
– Я же сказал, заткнись! – прорычал тощий и снова ударил ее. Но теперь она не могла перестать кричать. Слишком много всего проносилось в ее памяти, слишком много ужасов прошлого и настоящего. Как будто ее голос больше не принадлежал ей, а исходил от кого-то, затаившегося глубоко внутри ее, и теперь тот, кто был внутри, вышел из-под контроля от ужаса. Ее дыхание стало прерывистым. За спиной тощего вдруг замаячили силуэты других пещерных жильцов. Их явно злил производимый ею шум.
– Шаткни ее, – прошамкала беззубая толстуха.
Мужчина, потерявший руку, проснулся и внезапно сел.
– Убей ее! – рыкнул он.
На мгновение худощавый мужчина растерялся. Он продолжал бить женщину, но это не помогало. Что с ней не так? Теперь вот и брат на него разозлился из-за нее...
Лора кричала – все громче и громе.
Рука тощего инстинктивно метнулась к ножу.
– Используй на ней... – стоявшая рядом с ним беременная девушка с явным трудом припоминала нужное слово. – Используй... ленту.
Ленту. Похоже, он зримо представил себе нужную вещь. Резко толкнув женщину на колени, он поспешил вглубь пещеры, но тут же вернулся обратно – там царила темнота, он ни зги не видел – и схватил факел. Лора между тем безостановочно голосила.
– Заткнись! – повторил тощий мужчина тупо, словно настроенный на единственное слово автоответчик, и с силой ударил ее кулаком по макушке. Девушка прикусила язык, и в углу рта у нее выступила кровь, но это не остановило ее жалкий, надрывный скулеж – не плач и не вой, а что-то между. Тощий тем временем сбегал за лентой, вернулся, оторвал от рулона серебристой армированной изолировки короткий кусок и залепил Лоре рот. Он взял ее мотающуюся из стороны в сторону голову в крепкий захват и попытался разгладить края грязными пальцами. Член его тем временем уныло обвис – вся эта возня отбивала у тощего охоту. Перепачканная слезами и соплями Лора, уже не та чистенькая городская бабенка, а почти что такая же чумазая дикарка, как и остальные женщины пещеры, ему не нравилась. А еще больше ему не нравился издаваемый ею шум – какие-то мяукающие, скулящие и к тому же странно булькающие звуки: дышать она сейчас могла только через нос.
И тогда раздосадованный тощий понял, что лучше просто убить эту дуру.
Идея взволновала его. Мелко подрагивающей рукой тощий вынул нож из зубовного захвата и положил его на землю перед собой, затем на мгновение засунул рулон изоленты в рот. Перевернув Лору на живот, он уперся коленом ей в спину, сграбастал обе ее руки и стал туго мотать ленту на сведенные вместе силой запястья. Она не сопротивлялась ему. Она все еще слабо рыдала.
Он скользнул пальцами в ее коротко подстриженные волосы и оттянул голову назад, пока ее спина не выгнулась, а лоб не прижался к его члену. Он почувствовал, что тот снова начал подниматься. Он сжал ей ноздри, так что она не могла дышать, а затем, когда увидел страх и отчаяние в ее глазах, когда все ее тело заходило ходуном под ним – отпустил. Лора судорожно всхрапнула. Захихикав, тощий снова зажал ей нос, но теперь уже не отпускал.
Так прошло секунд пятнадцать. Тощий видел, что она старается вести себя спокойно, явно надеясь на то, что он снова, как и прежде, отпустит ее, но затем явно почувствовал ее сомнения, вскоре сменившиеся самым настоящим ужасом. Лицо Лоры обрело пунцовый оттенок. Она задергалась из стороны в сторону, силясь стряхнуть тощего с себя, сбросить вцепившуюся в волосы руку. Он же продолжал крепко удерживать ее. Она попыталась было завалиться всем телом вперед, но он и на сей раз пресек все попытки. Из-под полоски ленты наружу рвались стоны и мычание. Тощий почувствовал, как тело девушки стало постепенно слабеть, а еще через несколько секунд и вовсе безжизненно обмякло под ним. Приподняв ей веки, тощий придирчиво изучил зрачки.
Лора все еще была жива.
Меж бедер у нее зажурчал ручеек – она обмочилась.
Сухо хохотнув и отпустив ее, тощий отмерил еще один длинный и широкий кусок ленты. Лора, лежащая кучей на мокром полу, откашлялась и снова стала дышать ровно. Он ухмыльнулся, снова запустил руку в ее волосы, услышал, как она пытается закричать. Крик резонировал в ее ноздрях, а через мгновение стал пронзительным и далеким, когда он зажал рукой ее лицо и вставил ленту ей в ноздри, а затем большим и указательным пальцами разгладил по крыльям носа и щекам.
На этот раз ее сопротивление было огромным, подхлестнутым силой слепой паники. Она попыталась встать, но мучитель снова оттянул ее за волосы назад, одновременно с этим свободной рукой толкая в спину. Она качнулась вперед, пытаясь лягнуть его то одной, то другой ногой, брыкаясь и с силой царапая ими пол пещеры. Мардж увидела, как на ногах Лоры стали обламываться ногти; покуда имелся простор для маневра, она жестоко, яростно пинала своего врага. Мардж увидела, как тощий оскалился и резко потянул ее за волосы. В какой-то момент под натиском Лоры он даже слегка покачнулся, потеряв равновесие, и ей удалось перевернуться на бок, оказавшись лицом к клетке. В тот же миг Мардж увидела промелькнувшее в глазах Лоры выражение жуткого страха и мольбы; и в этот самый момент тощий, отпустив ее волосы, потянулся к ножу.
Он поднял нож над головой и с силой ударил им Лору в спину. Мардж услышала ее приглушенный крик, увидела, как девушка крепко зажмурилась от боли. Однако что-то у тощего вышло не так, что-то не сработало. Бормоча какую-то безумную скороговорку, он рывком извлек нож из раны и снова поднял его.
Лора теперь боролась будто с удвоенной силой. Нож сверкнул снова и скрежетнул по кости с омерзительным звуком. «Ему никак не удается убить ее, – подумала Мардж. – Бьет в позвоночник – промахивается мимо легких; лезвие не проходит». Тощий снова всадил нож в тело девушки, и Мардж опять услышала тот же чудовищный скрежет. С яростью рванув лезвие из раны, дикарь издал хриплый вопль, полный звериного нетерпения.
Четвертый удар пришелся-таки в цель – лезвие глубоко увязло в боку у Лоры, неудачно перевернувшейся как раз в этот момент. Мардж увидела, как темная ткань ее блузки начала блестеть. Лора завалилась на спину и ударила тощего коленом; за ее залепленными изолентой губами трепетал мученический стон. Ее нога прошла в каком-то дюйме от его головы, и тогда он ударил ее ножом в живот.
Рана вышла глубокой, рваной, кровь забила из нее мелким фонтанчиком.
И даже этого оказалось мало, чтобы убить Лору.
Она попыталась проползти по полу, но поскользнулась и снова завалилась на спину. Взбрыкнула ногами – но устрашающий запас отчаянной силы, ожививший ее, стал быстро угасать. В одно безжалостное движение тощий рассек ей икру снизу доверху, перехватив ногу. Когда он отпустил ее, нога безвольно шлепнулась о каменный пол.