Всем телом качнулся в сторону, неожиданно споткнулся, но понял абсолютно все.
Девушка явно не умела обращаться с оружием и стояла, держа его перед собой в вытянутой руке, целясь не столько в какое-то конкретное место на его теле, сколько в общую массу. Она знала лишь одно: надо дергать за этот гладкий крючок, безостановочно дергать – и немедленно принялась это делать.
Поэтому, споткнувшись, Питерс, сам того не подозревая, спас себе жизнь; для него это было сродни провидению Господню. Больно ударившись коленями о камень, он тут же выправил положение тела и прицелился в тот самый момент, когда первая пуля вонзилась в песок слева от него. Когда мимо головы просвистела вторая пуля, он уже успел нажать на спусковой крючок. Третья пуля ушла к звездам. К тому временем он сразил девушку прямо в грудь; та рухнула на землю в четырех футах от него, но тут же снова вскочила, словно не живой человек, а чертов зомби. Правда, на сей раз она уже утратила былой контроль над тем самым гладким крючком – безуспешно шарила пальцем, пытаясь отыскать его. Второй выстрел Питерса – и снова в грудь – окончательно поверг ее на землю.
Револьвер отлетел на песок. Питерс поднялся на ноги и подошел ближе.
Посмотрел на девушку и лишь покачал головой.
Сейчас отчасти повторялась история одиннадцатилетней давности.
Столкнувшись лицом к лицу с бойней, Питерс оказался во власти странного чувства. Бессмысленные смерти были, конечно, плохи сами по себе – но его вдруг захлестнул какой-то пытливый натурализм: кто эти люди, что это за чертово племя? Как так вышло, что они – такие? И как вышло, что дикари, недалеко в своем развитии ушедшие от неандертальцев, или кроманьонцев, или еще бог знает кого, снова, уже второй раз за жизнь, досаждают ему? Вот что не укладывалось в сознании отставного шерифа. Он понимал, на самом деле все не так просто. Существуют маньяки вроде Мэнсона или Банди – вопреки тому, что он сам с подобными выродками никогда не сталкивался на практике. Незнание природы зверя не освобождает от встречи со зверем, проживи ты на этом свете хоть сотню лет.
Он стоял и смотрел на распростершееся перед ним тело, отдававшее песку последние капли крови. Он видел, как бледные, дрожащие ладони девушки потянулись вверх, вдоль тела, покуда пальцы не нащупали под грязной, залитой кровью рубахой входные отверстия от пуль – и не стали слабо, осторожно, ощупывать их.
И все то время, пока это продолжалось, девица не переставала улыбаться.
Вторая Добытая купалась в теплом, дремотном, благотворном океане боли.
Она помнила, что давным-давно встретила мужчину, одетого примерно так же, как вот этот, стоявший сейчас над ней. Такого же, как он, большого, тяжелого. Она помнила – правда, более смутно – женщину, бывшую вместе с ним: худое, изможденное лицо, сильно контрастировавшее с крупным профилем мужчины, и взгляд мягкий, чуть рассеянный, как бы немного обиженный и отсутствующий. В любом случае – непохожий на то, как смотрели на нее поросячьи глазки мужчины, чьи руки не отличались мозолистостью и грубостью, но оказались не менее смертоносными.
Она улыбнулась, вспомнив, как ей удалось убежать от мужчины и как потом, ночью, в комнату вошла Женщина и забрала ее с собой.
Женщина тогда была совсем молодой, а Вторая Добытая – и вовсе ребенком.
Она никак не могла понять происходящего и потому без конца плакала и плакала, а Женщина взяла и оставила ее одну в темноте.
Это ощущение проникло в нее намного глубже, чем в других.
Сейчас же пальцы девушки чувствовали под собой жар ее тела, воспринимали тепло влажной жизни, ощущали слабое, едва заметное сердцебиение. Это была знакомая боль, слабо напоминавшая ей, кто она такая.
Но вот воспоминания стали постепенно затухать.
Так вот зачем привел его сюда призрак! Чтобы он мог понять, что происходит внизу, услышать звуки выстрелов, вдыхать запах пороховой гари и увидеть, как рухнула на землю Вторая Добытая. Призрак явно хотел продемонстрировать ему силу, заставив следовать за собой, сделав так, что он сам увидел все это. Заяц тут же успокоил себя – на самом-то деле идея прийти сюда принадлежала ему, а не какому-то там привидению.
Он притаился в тени за каменной грядой и вскоре увидел, как призрак мужчины возвысился над телом Девушки. Протянув руку, он дотронулся до основания ее горла, после чего вперевалку, словно медведь, побрел по песку в направлении пещеры.
«Пошел, чтобы убить их всех, – подумал Заяц. – Всех до единого».
Ему не показалось странным, что призрак стреляет из револьвера, да и дыхание у него слишком уж натруженное.
В данную минуту он страшно боялся чудодейственной силы призрака. Экий сильный, зараза, – смог привести его за собой, выманил Вторую Добытую из безопасного укрытия пещеры и убил ее... молниеносно, со скоростью змеи.
Повернувшись, Заяц пополз вверх по гладкому камню.
Он решил не идти той же тропой, что и призрак, а побежал лесом, мимо «ловушек», где мог сохраниться его запах. Услышав голоса людей и поняв, что людей этих очень много и все они движутся прямо на него, из одной точки, но при этом как бы цепью растянувшись в разные стороны по холмам, он сбился с шага и почувствовал запах – их собственный и запах масла, которым было смазано их оружие. Пришлось ему снова притаиться в зарослях кустов с подветренной стороны и надеяться лишь на то, что и они, подобно тому призраку, пройдут мимо и наконец оставят его в покое. Не тронут.
В запасе у него, правда, было еще одно, более надежное укрытие, вот только как до него добраться? Раньше они с Землеедкой и Мальчиком довольно часто им пользовались, да и располагалось оно недалеко.
Нет, оставаясь здесь, в относительно безопасном укрытии, он мог все же переждать, пока они пройдут там, внизу.
Отсюда, с высоты скалы, ему было все отлично видно, так что он мог просидеть здесь не только всю ночь, но и весь следующий день.
А дорога до того места и в самом деле была недальняя.
– Сюда! Сюда, скорее!
Питерс вскинул револьвер, но тут же понял, что это уже не те дикари, а кто-то другой.
Кричал явно мальчик, самый обычный мальчишка, вроде того, одиннадцать лет тому назад им застреленного, – не дай бог тому повториться! Пацан, засевший в зарослях высокой травы у самого основания скалы и сейчас махавший ему рукой.
Ребенок был одет в мокрую пижаму, до бровей перепачкался в грязи и крови, сильно исцарапал лицо и руки и сейчас, чуть не плача, отчаянно махал ему рукой – и пронзительно шипел, что, видимо, сходило у него за шепот.
Казалось, что мальчик не на шутку перепуган.
Но все же живой.
Питерс дал себе слово сделать так, чтобы таким он и остался.
– Где они? – спросил он.
Мальчик указал. То, что он увидел, походило на узкую и черную как смоль трещину в возвышавшейся над их головами скале.
Расщелина. Пещера.
– Вон там, – сказал паренек.
Да, подняться туда будет чертовски непросто. Тем более что рана в боку все еще кровоточила. Намного сильнее, чем поначалу показалось.
– Кто там с ними?
– Моя... моя мама. И еще, может, Эми. Да, кажется Эми.
– Кто такая Эми?
– Мамина подруга. Миссис Холбард.
– Ты их видел?
– Маму видел. И еще, я думаю... может...
– Кто еще, сынок?
Казалось, мальчик смутился.
– ...кажется, я видел своего отца, – проговорил он. – Там еще кто-то был. Но это уже позже. Мужчина и женщина – он опирался на нее, пока они шли вверх, и мне показалось, что он похож... но мой отец вроде бы сейчас должен быть в своей квартире в Нью-Йорке, так что это не может... я даже и не...
«Итак, – подумал Питерс, – мальчик шел следом за ними. Потом остановился, чтобы понаблюдать за этим местом». Ну что ж, получалось, что он видит перед собой очень даже решительного, очень выносливого и очень мужественного человека, пусть даже в данный конкретный момент он и дрожал как осиновый лист. Причина тряски заключалась отнюдь не в его мокрой одежде, однако Питерс не хотел укорять его за этот страх.
От смущения ребенок под конец все же расплакался, и старик почти обрадовался, увидев его слезы. Они показались ему сейчас вполне нормальным делом, чем-то в порядке вещей. Тем более в подобной ситуации.
Положив ладонь на плечо мальчика, он опустился на корточки.
В боку снова стрельнуло, но он все же пересилил себя.
– Хорошее дело ты сделал, сынок, – проговорил Питерс. – А теперь послушай меня. Я собираюсь подняться туда и хочу, чтобы ты остался здесь – схоронился где-нибудь и потихоньку посматривал за мной. Спрятаться можешь прямо здесь же, в траве. Если увидишь, что приближается кто-то из тех, кто тебе не понравится, все равно сиди и не шевелись. Обо мне не беспокойся. Не пытайся ни предупредить меня, ни вообще что-либо делать. Просто сиди и жди, и все будет хорошо. Но если увидишь кого-то, смахивающего на полицейского, то, конечно, покажи, куда я пошел. Сюда должны подойти полицейские. С ними мы вытащим оттуда всех пленников целыми и невредимыми. Верно ведь?
Мальчик шмыгнул носом и кивнул.
– Мы только что встретились, но мне почему-то кажется, что ты и впрямь чертовски смелый парень, – сказал Питерс. – Так что сиди в засаде и жди людей в форме. Мы с тобой еще увидимся. Ну, давай, иди и прячься.
Мальчик снова кивнул, к этому моменту глаза его уже успели высохнуть.
«Всегда полезно поставить перед ребенком конкретную цель, – подумал Питерс. – Вот ведь, черт, кому-то поставил такую цель, а вплоть до прошлой ночи так и не смог отыскать ее для себя самого».
Определенно, в последние дни ему попадалось слишком много незнакомых людей.
«Ну что ж, Мэри, – подумал он, – до встречи».
Повернулся лицом к скале.
Ему удалось преодолеть не более четверти пути, когда послышались женские вопли.