Ей было четыре года, а она все еще сосала большой палец.
Ее рот был постоянно чем-то занят. Ухаживать за ней было сущей морокой. Другое дело – Пегги и Брайан! Хуже Дорогуши была только та, другая... о ком никогда не говорили.
– Я не желаю слышать от тебя ни звука, пока не позову тебя, ясно?
– Да, мама. – Она уже вовсю листала каналы.
Ее дочь была милой, но не могла ни на чем долго сконцентрировать внимание.
Белл вздохнула и вышла, чтобы присоединиться к компании.
Брайан Клик сидел на подъездной дорожке, прислонившись к баскетбольной стойке Симсов и, катая мяч ладонью, пил лимонад и наблюдал, как трое десятилетних пацанов донимают маленькую Дженни Диву.
Сэмми и Джон были такими же долговязыми и длиннорукими, как и он, но Фрэнки был толстозадым. В данном случае это оказалось очень кстати. Они прижали ее к изгороди, и ей некуда было деться.
– Ну же, – сказал Сэмми, – не будь такой трусихой.
Он совсем чуть-чуть подтолкнул ее обратно к живой изгороди. Ровно настолько, чтобы она осознала, что оказалась в ловушке.
– Прекрати! – выпалила Дженни.
– Покажи! – сказал толстозадый Фрэнки.
– Что показать?
Сэмми толкнул ее чуть сильнее. На этот раз кусты оцарапали ее голые руки.
– Ой! Прекрати!
– Фрэнки прав. Покажи. Давай.
– О чем ты говоришь?
Она и впрямь не понимала. Что ж, в десять лет парни намного опережали девчонок в развитии. Если уж на то пошло, в возрасте Брайана, в тринадцать лет, девчонки их догонят. «По общему мнению», – так выразилась его сестра Пегги, – в какой-то момент их уровни развития сравняются. Но Брайан пока не наблюдал ни одного аргумента в пользу, черт бы его подрал, «общего мнения». Он допил лимонад, поставил бутылку на землю, отошел назад по щебню и какое-то время гонял мяч, наблюдая за ними.
– Твой кустик, тупица, – сказал Джон. – Покажи нам свой кустик.
– Мой что?
Брайан задумался, растут ли там у девчонок волосы в десять лет.
Наверное, еще нет.
Он подбросил мяч и попал в корзину. Мяч пружинисто отскочил от земли.
– Хватай ее, Фрэнки, – сказал Сэмми.
Толстозадый сграбастал девочку за обе руки и повернул к Сэмми. Она пискнула, как мышонок. Из-за того ли, что Фрэнки слишком сильно сжимал ее, или из-за того, ее прижало к его потному животу – оставалось только гадать.
Сэмми ткнул ее в тощую грудь, как бы придавая вес своим словам – и ухмыляясь.
– Мы. Хотим. Увидеть. Твой. Кустик!
– Нет! – взвизгнула она.
Дженни все еще не понимала, о чем идет речь, но она уже начала плакать. Слезы тихо наворачивались на глаза. Потом она, конечно же, все поняла, потому что Фрэнки дотянулся до пояса купальника, и начал стягивать нижнюю часть, а мальчишки смеялись над ней, когда она извивалась во все стороны, брыкалась и сопротивлялась.
– Эй! А ну прекратите!
У мистера Френча в руке был недоеденный хот-дог, и он все еще жевал.
Мистер Френч был бывшим пехотинцем. Он не просто приближался. Он нависал над всей собравшейся шпаной.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете?
На этот вопрос у мальчишек не было ответа. Они посмотрели друг на друга. У них на лицах не было написано в этот момент ничего внятного. Они не знали, как долго на самом деле мужчина наблюдал за ними, но одно было ясно – за игрища с девчонкой кому-то тут крепко влетит. Фрэнки отпустил ее руку, и она, плача, уселась на асфальт. Джон и Фрэнки рванули с места к дому так резво, будто огибали третью базу бейсбольного поля. Даже под толстозадым Фрэнки земля прямо-таки дымилась.
Брайан сделал еще один бросок. Попал в корзину. Мяч отскочил от земли.
Мистер Френч помог Дженни подняться. Затем, нахмурившись, повернулся к Брайану.
– Почему ты позволял им это делать?
– Сэр?
Глаза мужчины сузились. Теперь в хмуром взгляде читалось презрение.
– Сэр? Ты только что назвал меня сэром?
– Да, сэр.
– Слушай, ты, маленький умник...
– Я просто бросал мяч в корзину, сэр.
– Точно. Конечно, бросал. Но ты прекрасно знаешь, что должен был остановить их. Насколько они моложе тебя? На три года? На четыре?
– Я просто не обращал на них внимания, сэр. Сосредоточился на бросках.
– Эх, ты, Иуда маленький. – Мистер Френч с отвращением покачал головой. Брайану было до фонаря. Пусть хоть на говно изойдет этот мистер Френч. Бывший морпех, ну и что с того? Все равно у него кишка тонка. Пусть катится лесом.
Он бросил мяч. Промахнулся. Два очка из трех. Неплохо, но могло быть и лучше.
Мистер Френч повел Дженни обратно на пикник.
Брайан подобрал мяч.
Крис посмотрел в зеркало заднего вида на Дорогушу, спящую на заднем сиденье. Подбородок дочери был испачкан в горчице. Он улыбнулся. Брайан сел рядом с ней и захлопнул дверь. Она даже не вздрогнула. Спит сном праведника.
– Как у тебя дела, приятель?
– Восемь из десяти, папа.
– А сколько промахов?
– Только последний бросок, и один до этого. Хотя, думаю, я уже приноровился.
– В баскетболе нельзя выиграть, если не умеешь выполнять штрафные броски.
– Я знаю.
Крис смотрел, как Белл и Пег идут к задней части кадиллака «Эскалад». Белл несла два шезлонга, а Пег – аккуратную стопку мокрых полотенец. Он разблокировал для них заднюю дверь.
– А вот и Роджер, – сказал Брайан. – У него важное дело к Пегги.
Клик снова посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, как светловолосый паренек с куриной грудью прошел мимо, со своими родителями, к их собственной машине. Похоже, сын прав. Парнишка прямо-таки сиял, глядя на нее. Он сказал ей что-то, чего Крис, увы, не расслышал, и она пожала плечами и что-то бросила в ответ. Что бы это ни было, его улыбка превратилась в хмурый взгляд.
«Пропал ты, бедняга», – подумал Крис. Впрочем, он не мог винить парня за подкаты. Пегги превратилась в самую настоящую красавицу.
Белл закрыла заднюю дверь, они подошли к пассажирской стороне и сели в машину: Пег – на заднее сиденье рядом с сестрой, Белл – впереди. Дверями они не хлопали. Крис повернулся к дочери:
– Что ты ему сказала, а?
– Что от хлорированной воды у меня портятся волосы.
Он рассмеялся – добродушно, как ему казалось. Обычно его смех лучился добром.
– Ну, – сказал он, – сейчас не до этого.
Включив передачу, он тронулся с места.
Ее разбудили ухабы на грунтовой дороге. Значит, они почти дома.
Ей снова снился замок.
Она, Макс, Синди и Тедди (Макс – ее слон, Синди – тряпичная кукла, а Тедди... ну, Тедди есть Тедди) плыли по озеру в ее маленькой лодке, и Тедди греб, как обычно, потому что медведи сильные, и ветерок развевал ее волосы, и был хороший солнечный день. Волны казались нежными и участливыми.
У ее ног стояла корзинка для пикника с печеньем в форме человечков и ярко-красными глазированными яблоками на палочках, и она уже сказала Синди, что придется подождать, пока яблоки нагреются, чтобы они стали немного липкими и влажными, так они будут куда вкуснее. Она уже собиралась открыть корзинку, чтобы дать ей печенье, когда небо затянули темные тучи, ветер усилился, и бедному Тедди пришлось нелегко. А потом стало так темно, что она вообще никого из них не могла разглядеть. Как будто она осталась одна.
Но она не была одна. Она поняла это, когда лодка причалила к берегу, небо немного прояснилось, и они вдруг оказались рядом с ней, стоящей перед замком. Замок был высокий и старый, немного покосившийся, и Синди испугалась, а Дорогуша – нет.
«Мы устроим пикник в замке», – сказала она, и вот они уже в огромной покосившейся столовой, где стоял длинный широкий стол. И она поставила корзинку на этот стол, и они все сели. Она стала вынимать печенье и красные яблоки – эх, все еще недостаточно липкие; пришлось сложить их обратно и раздать всем по печенюшке.
– Сначала откусывай головы, маленькая девочка! – грянул вдруг голос. Это был голос ведьмы, на мгновение обернувшейся волшебницей, но потом снова вернувшейся к своему истинному ведьминскому обличью.
И они повернулись, и увидели ее, всю в черном, стоящую у большого камина (ну дела, раньше никакого камина не было). Она махала в их сторону кривой черной палочкой, и у нее были ужасные зубы, выдающиеся из-за губ вперед на манер перепачканных какой-то гадостью зубцов вил. И когда все они закричали при ее виде, она превратилась в великана – этакого верзилу со сплюснутым черепом и вытаращенными алыми глазищами, да еще и в остроконечной шапке при этом. Палочка в руке великана превратилась в дубинку размером с ножку стола. Его ухмылка напоминала собачий оскал.
Он зарычал на них, и они побежали. Выбежали за дверь, а лодка была так далеко. И она услышала, как великан снова превратился в ведьму, а ведьма произнесла, совсем близко, над самым ухом, давясь от странного хохота:
– У меня все еще есть волшебная палочка, девочка! У меня есть волшебная палочка!
И тут она проснулась. Все еще напуганная, как всегда.
И, слава Богу, дом – ее дом, – стоял там же, где и всегда.
Глава 3
Женщина спит у тлеющих углей костра на волчьей шкуре, брошенной поверх ковра из хвои, и сон ее тревожен.
Она бежит через заросли, едва ли не приплясывая на бегу, грациозная и охваченная охотничьим азартом. Ее глаза широко распахнуты, все чувства до предела обострены, ее добыча – на виду. Все остальные, кроме Быка, бегут за ней. Вторая Добытая отстает всего на шаг, с копьем наготове. Женщина чувствует прилив гордости. У Второй Добытой есть все задатки лидера.
Вдруг раздается крик ребенка, и Женщина снова оказывается в пещере, спариваясь с Первым Добытым. И пусть это не совсем приятно, но его ворчание, толчки позади нее и запах его пота, по крайней мере,знакомы. А вот крик ребенка незнаком. Это не ее ребенок. И не ребенок Второй Добытой. Она знает их голоса.