— Ты даже не смогла бы притвориться, — уныло повторил Носов. — И это притом, что ты талантливая актриса.
— Да, но растрачивать даже крупицу своего таланта на такого, как ты, я не собираюсь! — парировала я.
— Хорошо, — глубоко вздохнул он. После чего встал со скамейки и, не оборачиваясь, поплелся прочь.
Но эта его демонстрация меня нисколько не успокоила. Я не сомневаюсь, что вскоре он снова где-нибудь меня выследит, подойдет и предложит побеседовать. И опять возобновятся эти нескончаемые бесплодные переговоры.
Однако к его словам про выбор между двумя вариантами я отнеслась серьезно. Может, и не следовало так относиться, но мне, в который раз повторю, необходима хоть какая-то соломинка.
11.4.62
Как я и ожидала, Носов снова дал о себе знать! Только я не думала, что он заявится так быстро после его вчерашнего картинного ухода. Он ведь с таким видом от меня удалялся, словно на эшафот отправляется или на Голгофу! А сегодня как в ни чем не бывало приперся ко мне на студию Горького.
«Этого еще недоставало! — сразу подумала я. — Он теперь и здесь не будет давать мне прохода?!»
К счастью, в этот раз он ограничился всего лишь пятью минутами общения со мной. Подсел ко мне в буфете (интересно, сколько он меня там дожидался?) и спокойно говорит:
— Здравствуй, Алла. Тебе привет от Лунгиных.
Я недоуменно приподняла брови.
— Я у них вчера был, — пояснил Носов. — И вот они передали тебе привет.
— Только мне? — уточнила я.
— Да, только тебе, — горячо подтвердил он.
Каков подлец! Считает, что я поверю, что интеллигентные Лунгины способны были демонстративно передать привет одной мне, не упоминая Устина.
— У тебя все на сегодня? — сухо спросила я.
— В общем, да, — беззаботно ответил он. — Но я могу еще рассказать, как замечательно я провел у них вчерашний вечер.
— Спасибо, это не интересует, — еще суше сказала я.
— Там, кстати, еще Нусинов был, — словно не слыша меня, продолжал Носов. — Они с Лунгиным недавно закончили новый сценарий по повести Айтматова. Вместе с Ларисой Шепитько его писали. Я с ней, к сожалению, незнаком, но Лунгины с Нусиновым от нее в восторге.
«Зачем он мне это рассказывает?» — подумала я. И тут же меня осенило: да он, как видно, в курсе, что Устин предлагал Лунгину с Нусиновым писать сценарий «Войны и мира», еще до того, как эта постановка уплыла к Бездарчуку… Ага, и эти двое тогда заявили, что, мол, не занимаются экранизациями. А в это самое время, выходит, уже работали над экранизацией, причем над инсценировкой потуг жалкого писаки Айтматова! Если, конечно, мерзавец Носов сейчас попросту не соврал.
Я допила свой кофе и вернулась на съемочную площадку. Носова, к моему облегчению, я больше не видела.
Но вечером я рассказала об услышанном Устину.
— Гм, где ты об этом узнала? — немного удивился он.
— Так, — неопределенно ответила я. — Говорили сегодня…
— Стало быть, уже и на студии Горького написание сценария Лунгиным и Нусиновым по повести Айтматова обсуждают, — хмыкнул Устин.
— Значит, это правда? — невольно воскликнула я.
— А почему этому не быть правдой? — недоуменно посмотрел на меня Устин.
— Я просто думала, эти Лунгин с Нусиновым более порядочные…
— Ну а в чем их непорядочность? — все якобы не понимал мой любимый.
— А ты не помнишь?! — даже немного разозлилась на него я. — Ты предлагал им писать сценарий «Войны и мира», а они дружно вякнули, что экранизации их, мол, не интересуют…
— Алла… — протянул Устин. — Так я же просто пошутил тогда.
— Не надо, — поморщилась я. — Я прекрасно помню тот разговор. Ты не шутил! Это во-первых. Во-вторых, они с той же серьезностью ответили тебе, что…
— Ну хорошо, хорошо, — перебил Устин. — Пусть даже так. Но нам-то с тобой какое до этого дело? Я по-настоящему не собирался с ними работать.
— Понятно, что нам они не нужны! Я только говорю об элементарной порядочности. Как они могли так нагло лицемерить?
— Да нет, не было лицемерия, — не согласился Устин. — Они вовсе не писали сценарий по повести Айтматова, как там говорят у вас на Горького. Они всего лишь сочинили диалоги для этого фильма. Лариса Шепитько их попросила.
Мой пыл уже поугас, но я все-таки продолжала вяло сопротивляться:
— В любом случае они с нами лукавили. А если б ты и впрямь начал писать с ними сценарий «Войны и мира», может, тебе бы постановку и отдали!
— Ну вот, — рассмеялся Устин. — Теперь они уже и в этом виноваты. Что мне роман Толстого экранизировать не дали… Алла, забудем уже об этом. Нам и так ведь есть над чем работать. Я, честно говоря, уже и не жалею, что не взялся за эту самую «Войну»…
Я не стала сознаваться ему, что тоже об этом не жалею. У меня своя причина. Я понимаю, что из-за той нервозной обстановки, которую создал для меня Носов, я ни за что бы сейчас не справилась с такой сложной ролью, как Наташа Ростова.
15.4.62
Сегодня Устин сделал мне прекрасный сюрприз! Я, правда, по определенным причинам еще не знаю, как к нему относиться, но сюрприз объективно остается прекрасным.
Когда мы проснулись и позавтракали, Устин лукаво сказал мне:
— Собирайся, Алла!
— Куда? — удивилась я.
— Увидишь, — загадочно ответил он.
Я не стала выяснять, а покорно собралась, и мы поехали куда-то за город. Я искренне недоумевала, куда мы все-таки едем, хотя могла бы и сразу догадаться. Но пока Устин сам мне все не прояснил, я так ничего и не сообразила.
Мы въехали в какой-то дачный поселок — и вскоре остановились у ворот одного из участков.
— Вот, — подчеркнуто произнес Устин, выключая зажигание.
— Что «вот»? — переспросила я, даже еще не понимая, надо ли выходить из машины.
— Приехали, — продолжать напускать он таинственности.
— Ну и к кому? — растерянно поинтересовалась я. — Кто здесь живет?
— Мы! — воскликнул Устин и посмотрел на меня с самой широкой своей улыбкой.
— То есть как? — вытаращилась и я на него. — Ты что — купил… здесь…
— Можешь считать покупку немного запоздалым подарком на день рождения, — подтвердил он.
— Ты мне уже дарил подарок, — сконфузилась я. — А дача пусть все-таки будет твоя.
— Но именно ты о ней мечтала! — со смехом напомнил Устин.
Действительно, я еще в прошлом году начала заводить с ним разговоры о том, что недурно бы обзавестись дачей, чтобы выезжать время от времени на свежий воздух. Но Устин все отнекивался, говорил, что на это у нас нет времени, что в воскресенье лучше ходить в театры и рестораны. А в этом году я, кажется, и вовсе перестала возобновлять подобные разговоры. Но он, как видно, помнил о даче и в конце концов решил меня неожиданно обрадовать. И я, конечно, обрадовалась, хотя у меня сразу мелькнула мысль: «Только бы об этом дачном участке ничего не узнал Носов!»
— Что ж, пойдем осмотрим наши новые владения! — провозгласил тут Устин.
Владения оказались довольно запущенными, особенно на самом участке, снаружи дома. Внутри же домик произвел на меня приятное впечатление, хотя в нем, разумеется, требовалась генеральная уборка.
— Надо бы убраться, — вяло сказала я.
Устин весело сказал:
— Алла, предлагаю сделать уборку в следующее воскресенье. А сегодня давай почувствуем себя истинными дворянами, получившими в наследство завидное имение!
— Да уж, завидное! — рассмеялась я.
— Еще пару раз сюда приедем с метлами и тряпками — и лучшего участка во всем Подмосковье будет не сыскать, — заверил Устин.
Я же по противной привычке, выработавшейся у меня в последнее время, стала мысленно рассуждать о том, поспособствует ли это новое приобретение тому, чтобы распрощаться с Носовым.
«Допустим, мы станем постоянно сюда выезжать, — усиленно думала я. — Но это ведь только по воскресеньям и, может, иногда по вечерам. А Носов так и продолжит околачиваться на студиях и выслеживать меня в городе. В этом плане ничего не изменится. Вот если бы совсем переселились на дачу! Да нет, к чему так поступать? Точно так же можно продолжать жить в квартире. Носов ведь туда не ломится».
И тут у меня мелькнуло совсем страшное предположение: а что, если Носов узнает о даче? Ведь тогда ему будет куда проще «отомстить», как он выражается, нам с Устином! Подожжет дом — и все…
Эти невеселые мысли не оставляли меня весь день. Так что даже Устин, глядя на меня, огорчился:
— Ну вот, Алла, а ты, я вижу, совсем не рада… Перегорела уже, значит, насчет дачи?
— Нет-нет, все в порядке! — попыталась заверить я моего любимого. А сама продолжала неустанно раздумывать, какие меры безопасности можно предпринять в связи с этим нашим неожиданным приобретением.
И до сих пор продолжаю.
17.4.62
Дура я последняя! Только вчера вечером додумалась спросить Устина:
— Милый, а ты ведь еще никому не говорил о том, что у нас теперь дача?
— Никому, — ответил он и тут же, к моему ужасу, добавил: — Не считая Фигуркина.
— Как?! — ахнула я. — Ты сказал Фигуркину? Зачем?!
— Ну а что тут такого? — пожал плечами Устин. — Он как-то недавно завел со мной разговор, что хотел бы приобрести дачу, — я сказал, что тоже собираюсь…
— Но о том, что дача уже куплена, он не знает?
— Знает. Как раз сегодня он меня об этом спросил, и я ответил, что да, купил уже… А в чем все-таки дело, Алла? Ты считаешь, покупку дачи надо ото всех скрывать?
— Да нет, нет, — натужно улыбнулась я. — Это я так — не бери в голову…
В то же время внутренне я уже вовсю паниковала! Все пропало! Фигуркин, разумеется, уже разболтал Носову, и теперь эта скотина в любой момент может заявиться на нашу дачу. Эх, и если б я только вчера до этого додумалась! Попросила бы Устина никому не говорить, придумала бы какой-то предлог… А теперь… Нет, не могу уже даже писать сегодня — настолько волнуюсь…
18.4.62
С самого утра меня сегодня не оставляло чувство, что Носов нынче обязательно даст о себе знать. И интуиция меня не подвела: он вновь осквернил своим присутствием стены киностудии имени Горького. Опять дождался меня в буфете, опять подсел ко мне — и с места в карьер прогундел: