Как всегда, Шубин проснулся точно в назначенное им для себя время и разбудил остальных. Сборы были недолгими. Разведчики попили чаю, перекусили и отправились в путь.
Шубин решил, что выдвигаться им надо примерно на середину перегона между Вязьмой и Сафоновом. «Немцы сейчас разрушают дорогу возле самой Вязьмы, – рассуждал разведчик. – И вроде бы мы должны им помешать именно там. Но, допустим, мы им там помешаем. Они вышлют против нас роту эсэсовцев, от которых нам придется уходить в глубь леса. И хорошо еще, если отойдем без больших потерь. А немецкие ремонтники тем временем спокойно продолжат свою работу по разрушению дороги с того же места. И то же самое произойдет, если мы устроим диверсию на другом конце дороги, вблизи Сафонова. А вот если мы взорвем полотно на середине перегона, то немцы не смогут вывозить снятые рельсы и шпалы, им надо будет срочно восстанавливать поврежденный участок. Роту СС они, конечно, вышлют и в этом случае. Но нас там уже не будет. Мы взорвем полотно – и сразу уйдем в другое место. Пусть ищут…»
Спустя час разведчики вышли в намеченное место. И тут же приступили к делу. Бойцы, знавшие подрывное дело, Киреев и Кожинов, заложили взрывчатку сразу в нескольких местах, протянули провода. Шубин не стал ждать, когда по этому участку пройдет немецкий поезд – возможно, пришлось бы ждать час или два, а он не хотел терять время. Поэтому сразу, как только все было готово к взрыву, разведчики отошли к лесу и подорвали полотно.
– Ну, эти рельсы фрицам уже не пригодятся, – с удовлетворением произнес Шубин, наблюдая за тем, как в небо, вздыбившись, поднялись искореженные концы рельсов, как разлетелись в разные стороны шпалы. – Так, парни, собираемся и двигаемся к следующему участку.
– А где будет следующий участок – к западу или к востоку? – спросил сержант Коростылев.
– К востоку, – ответил Шубин. – Оттуда роту СС не пришлют – там эсэсовцев просто не осталось. А поезд для починки полотна направят. Вот мы этим поездом и займемся.
Разведчики спустились с насыпи и по краю леса направились дальше на восток. Уже стояла ночь, но Шубин знал, что в немецких частях, как к востоку, так и к западу от этого места, сейчас не до сна. Там, у врага, сейчас царит переполох. Ведь взрывом не только повредило дорогу – нарушилась телефонная связь, и немцы поняли, что где-то на перегоне совершена диверсия. А поскольку сейчас их главная задача – вывоз ценностей по железной дороге, то они отнесутся к этой диверсии со всей серьезностью, и на восстановление движения будут брошены все имеющиеся у них силы.
Разведчики прошли около получаса, когда Шубин решил остановиться и снова подорвать железнодорожное полотно. Группа снова взобралась на насыпь, и саперы принялись закладывать заряды. В этот момент к Шубину подошел Игнат Бочкарев.
– Слышь, командир, – сказал он. – Ты меня тоже учитывай, если надо заряды куда подложить. Я на Гражданской, во время сражения за Царицын, научился это делать.
– Хорошо, Игнат Тимофеевич, я учту, – ответил Шубин. – Но сейчас вроде наши подрывники сами справляются.
Действительно, Киреев и Кожинов уже заложили заряды и прилаживали провода. И в этот момент Рябов, отличавшийся не только острым зрением, но также отличным слухом, уловил далекий звук.
– Кажется, поезд идет, – сообщил он.
– Все быстро в лес! – приказал Шубин. – Руслан, у вас все готово к взрыву?
– Готово, товарищ капитан! – отозвался Киреев.
– Тогда будешь подрывать по моей команде, – сказал Шубин. – Все, всем спрятаться, чтобы ни один носа не высунул!
Тут из-за поворота показался поезд. Это был ремонтный поезд, состоявший из двух вагонов с людьми и трех платформ, на которых были сложены рельсы, шпалы и различные инструменты, необходимые для восстановительных работ. «Ерунда, немцев тут мало, мы с ними легко справимся, – подумал Шубин. – Даже странно, что они так мало сил сюда прислали. Сейчас мы им устроим представление с фейерверком…»
Поезд приближался. Когда он достиг заминированного участка, Руслан Киреев крутанул ручку взрывателя, и железнодорожное полотно с грохотом встало дыбом. Паровоз подскочил, передний вагон рухнул с насыпи. Из него, а также из второго вагона, который остался стоять на рельсах, посыпались немцы. Разведчики тут же открыли по ним ураганный огонь.
Шубин не рассчитывал на серьезное сопротивление со стороны людей, приехавших на этом поезде. Ведь это, по его представлению, были ремонтные рабочие – они, наверное, и стрелять-то толком не умели. Однако все оказалось не так. Немцы, выскочившие из вагонов, быстро заняли места вдоль насыпи, вытягиваясь в цепь, и сразу открыли ответный огонь по разведчикам. Стояла ночь, было темно, но на фоне снега немцев все же было видно. Подсчитав врагов, Шубин пришел к выводу, что их не меньше тридцати солдат. А ведь кто-то, наверное, выскочил на другую сторону дороги, там тоже могли быть враги. Таким образом, у противника было многократное преимущество в силах. И этих солдат не пугала темнота, они готовы были воевать и ночью. И стрелять эти солдаты вполне умели. Шубин заметил, как схватился за раненое плечо сапер Семен Кожинов; лежавший рядом Киреев помог ему отползти дальше в лес и там принялся перевязывать товарищу рану.
И тут выяснилось, что «немецкие сюрпризы» на этом не закончились. Снова послышался звук приближающегося паровоза, и из-за поворота показался еще один состав. Он был небольшой, состоял всего из трех вагонов. Но эти вагоны, как оказалось, были заполнены немецкими солдатами. Поезд остановился, не доехав до места взрыва, и из вагонов посыпались немцы. Выгружаясь, они сразу бежали в лес. Таким образом, теперь в лесу, к востоку от разведчиков, находились немецкие части. Шубин не успел сосчитать, сколько там врагов, но их было никак не меньше сорока. Нечего было и думать держать оборону против противника, который настолько тебя превосходит в живой силе.
– Отходим! – скомандовал Шубин. – Всем отходить в лес, направление на север! Держаться кучно, а то потом друг дружку не найдем! Тем более в темноте… Руслан, Олег, давайте сюда! Егор, Семен, вы где? Держитесь возле меня!
Группа начала отходить в лес. Двигаться в нужном направлении по лесной чаще, да еще в темноте, трудно, тем более под огнем противника. Немцы не отставали, они наседали на разведчиков со стороны дороги и с востока. А еще они старались быстрее продвинуться на север, чтобы отрезать группе пути отхода. Сначала один немец забежал глубже в лес и стал оттуда вести огонь по разведчикам, потом к нему присоединился второй. Шубин заметил, что из-за этого группа сменила направление отхода и теперь двигалась скорее на запад, чем на север. «Теперь они будут стараться перекрыть нам путь отступления, оттеснить назад к дороге, – мелькнуло в голове Шубина. – А там окружить и уничтожить. Надо что-то делать…»
– Андрей, веди группу назад к базе! – приказал он сержанту. – Смотри, чтобы Семен не отстал! А я возьму Володю Рябова и с ним постараюсь отогнать немцев, которые перекрыли нам дорогу на север.
Шубин подозвал к себе лазутчика, и они направились к тому месту, откуда по разведчикам вели огонь, перекрывая им дорогу на север. Лес здесь рос смешанный – ель пополам с березой. За могучими еловыми стволами, спускавшими свой зеленый шатер до самой земли, было легко укрыться. Обнаружить врага, спрятавшегося за елью, можно было лишь тогда, когда он откроет огонь, то есть обнаружит себя. Значит, разведчикам надо было двигаться, выходить из укрытия, подставлять себя под пули врага, чтобы понять, где этот враг находится. И в тот же миг надо было сделать ответный выстрел и убить немца.
Шубин и Рябов медленно продвигались вперед, держась неподалеку друг от друга, перебегая от дерева к дереву. Пока один перебегал, второй следил за чащей впереди – не сверкнет ли там вспышка выстрела. Вот Шубин совершил очередной бросок вперед – и тут же шагах в двадцати от него сверкнул огонь, и пуля сбила шапку с головы разведчика. И не просто сбила – она чиркнула Шубина по коже, он почувствовал острую боль. В тот же миг Рябов выстрелил туда, откуда стрелял немец. Донесся стон, а потом звук упавшего на снег тела. Рябов бросился вперед, чтобы добить врага. «Стой! – хотел крикнуть ему Шубин. – Это ловушка!»
Но крикнуть он не успел. Из другого места, чуть дальше от Шубина, тоже раздался выстрел, и Рябов рухнул на землю. Первым порывом Шубина было – кинуться на помощь к другу. Но он знал, что этого же ждут от него враги. Глеб был уверен, что немец, в которого стрелял лазутчик, только притворился раненым, нарочно упал. Нет, оба его врага живы, они ждут, что он совершит ошибку. И Шубин замер за толстой елью, стараясь не выдать себя ни одним движением.
Но долго так стоять он тоже не мог. Справа, со стороны дороги, слышались выстрелы, оттуда приближалась целая цепь немецких солдат. Ему надо было покончить с этими двумя немцами до того, как сюда подойдут основные их силы. Значит, нужно использовать другое оружие… Шубин достал из кармана гранату и выдернул чеку. После этого он бросился влево, ближе к тому немцу, который изображал «убитого». И тут же в него стали стрелять – и этот «убитый», и второй немец, находившийся правее, и даже издалека, из подходящей все ближе цепи. И хорошо, что немцы стреляли, он именно этого и хотел! Теперь он видел, где находятся враги. И Шубин метнул гранату в то место, где был «убитый». Грянул взрыв, и капитан ясно увидел, как врага отбросило в сторону, развернуло, ударило о дерево. Теперь-то он уж точно убит. Шубин совершил еще одну перебежку – и бросил вторую гранату в сторону второго врага. И снова попал – немец рухнул на землю.
После этого Шубин прислушался к звукам, которые доносились с той стороны, куда ушла его группа. Слышались лишь редкие винтовочные выстрелы. Кто-то стрелял с интервалом примерно в минуту. Это могло означать только одно: группа оторвалась от наседающих немцев, ушла глубоко в лес и теперь человек, оставшийся для прикрытия отхода, ведет заградительный огонь. Шубин засек направление на эти редкие выстрелы и двинулся в ту сторону.