Он двигался быстро, лишь изредка останавливался, чтобы прислушаться. Сейчас, в темноте, ему приходилось ориентироваться только на слух. Так он шел около часа. Выстрелы позади смолкли, он уже далеко отошел от железной дороги. Стало ясно, что немцы прекратили преследование разведчиков и вернулись к дороге.
Так Шубин достиг большого прогала на склоне холма и увидел, как на той стороне поляны несколько человек скрылись в лесу. Тогда Шубин прибавил ходу и поспешил за ними. Спустя несколько минут он догнал свою группу.
Глава 14
– Ну как, все в порядке? – спросил он сержанта Коростылева.
– Да не совсем, – ответил тот. – Есть хорошие новости, а есть плохая. Первая хорошая новость – что мы ушли от немцев. И ушли в основном благодаря отличной стрельбе Игната Тимофеевича и умелым действиям этих мальчишек, Егора и Семена. Они так быстро меняли позиции, что казалось, будто их не двое, а четверо или шестеро. А старик Игнат оказался метким стрелком – не меньше трех немцев положил. Он наш отход все время прикрывал.
– Ага, значит, это он стрелял. Я выстрелы слышал, – сказал Шубин. – А какая же плохая новость?
– Плохая новость та, что Олег Бескровный ранен. И его тяжелее ранили, чем Семена, – ему в грудь пуля угодила и застряла. Идти он сам не может, приходится его нести. Так что из всей нашей основной группы в строю остались только я да Руслан Киреев. А у вас что? Где Володя Рябов?
– Нет Володи, – сухо ответил Шубин. – Убит. Выходит, у нас в строю остались, считая меня самого, только три опытных бойца.
– Да еще Игнат Тимофеевич и Егор с Семеном, – добавил Коростылев.
– Да, еще двое мальчишек… – задумчиво произнес Шубин. – Значит, всего в строю осталось шестеро. А Кожинов сам, без посторонней помощи, идти может?
– Да, Семен идти может, – ответил сержант. – А вот Олега надо нести. Мы пока что его на шинели несли, когда от немцев уходили. Но ему так хуже, рана болит. Надо ему носилки соорудить.
– Да, давайте делать носилки, – согласился Шубин.
Группа остановилась, и несколько человек занялись изготовлением носилок из подручного материала, то есть из сучьев. И тут снова с лучшей стороны показал себя Игнат Тимофеевич. Он очень ловко обходился с обыкновенным складным ножом, так что не прошло и получаса, как носилки были готовы. Поверх веток в них настелили еловых лап, и на них уложили раненого снайпера. Коростылев и Киреев несли носилки, Шубин шел впереди, указывая дорогу, а Игнат Тимофеевич замыкал шествие. Через час они вернулись в свой шалаш.
Здесь в первую очередь разожгли костер, чтобы вскипятить воду. Надо было промыть и перевязать раны Кожинова и Бескровного. Ну и чая тоже всем хотелось. Когда Шубин осмотрел рану Семена Кожинова, он приободрился: рана была сквозная. Была надежда, что эта рана заживет сама. А вот ранение снайпера Олега Бескровного носило другой характер. По всей видимости, пуля попала в легкое. Олегу было тяжело дышать, он был без сознания, и у него была высокая температура – он весь горел. Правда, померить температуру было нечем.
Разведчики съели то, что у них нашлось, и ближе к утру легли спать. А Шубин стал думать, как поступить. Смерть одного разведчика и ранение двух других сильно уменьшили возможности группы. С другой стороны, неожиданное пополнение, Игнат Тимофеевич и двое мальчишек, показало себя с хорошей стороны. «Да и вообще, никто не отменял приказа биться с немцами до последнего, – решил Шубин. – Нам велели сорвать вывоз немцами людей и ценностей, сорвать планы немцев уничтожить железную дорогу. И мы это должны сделать, даже если в строю останутся два-три бойца. Да что там говорить: даже если один человек останется в строю, мы должны нанести врагу как можно больший урон».
Это означало, что после отдыха, к вечеру, им снова надо выходить на железную дорогу. Но куда, в какой район? «Пожалуй, в этот раз надо будет нанести удар возле Сафонова, – подумал Шубин. – Немцы нас там не ждут. Теперь они будут усиленно стеречь участок на середине перегона, там, где мы вчера устроили два подрыва. И пусть они нас там ждут. А мы появимся в другом месте…» Он достал карту и стал изучать район возле станции Сафоново. Также он обратил внимание на мост через реку Осьму. «Вот, пожалуй, в этом месте и надо устроить подрыв, – решил разведчик. – Если сумеем свалить мост, это остановит движение по крайней мере на двое суток. Хорошо, что наш подрывник, Руслан, остался в строю. Это большая удача…» С этой мыслью Шубин и уснул.
Разведчики спали до самого обеда. Проснулись, позавтракали и стали собираться на следующую операцию. Шубин осмотрел раненых. Семен Кожинов чувствовал себя неплохо и даже порывался идти с основной группой. Однако Шубин велел ему оставаться в лагере и присматривать за Олегом Бескровным. У снайпера состояние оставалось стабильно тяжелым.
Разведчики взяли с собой большую часть оставшегося у них тола, а также все гранаты, какие нашлись. Шубин также сосчитал запас патронов. Оказалось, что вчерашний ночной бой съел много боезапаса. Осталось на сегодня, может быть, еще на одну вылазку – и все. «Значит, надо бы сегодня еще и немецкими винтовками и автоматами разжиться, – решил Шубин. – К ним мы патроны всегда найдем». И верно: Игнат Бочкарев и юные бойцы Егор и Семен, вооруженные немецкими винтовками, находились в более выгодном положении относительно боеприпасов – их было много.
Солнце начало клониться к закату, когда шестеро разведчиков покинули лесное урочище и направились на юго-запад, в направлении Сафонова. Идти им предстояло около трех часов. И к исходу дня они подошли к выбранному ими району. Место здесь было холмистое, что облегчало скрытное продвижение. Добравшись до последнего холма, с которого открывался вид на реку Осьму и мост через нее, Шубин оглядел местность. Речка текла с севера среди холмов. Мост через нее был небольшой, метров шестьдесят, не больше. А вот охраны на нем было как на каком-то большом сооружении. На обоих берегах возле подъезда к мосту были сооружены дзоты. Весь лес возле подъезда был вырублен на расстоянии почти в двести метров. Подход к насыпи защищала колючая проволока – она тянулась от моста почти на километр. А за проволокой вдоль насыпи стояли часовые – только с одной стороны дороги, которая была видна с той точки, где находились разведчики, Шубин насчитал двадцать солдат.
Шубин решил проверить подходы к мосту вдоль реки. Он спустился по лесу к самой воде и пошел вдоль берега к мосту. Но, не доходя до моста метров двадцать, снова наткнулся на колючую проволоку. А под самим мостом он разглядел немецкий укрепленный пункт, там из-за бруствера торчало дуло пулемета.
Он снова вернулся наверх, на наблюдательный пункт на холме, и стал размышлять. Как же добраться до моста? Попробовать атаковать дзот, закидать его гранатами, потом быстро заложить взрывчатку и устроить подрыв? Но ведь солдаты не только сидят в дзоте, они стоят вдоль всей насыпи. Хватит ли у разведчиков сил для такой атаки? Ведь их всего шесть человек, причем двое из них – просто необстрелянные мальчишки…
Решение пришло внезапно, словно само собой. «Если врагов слишком много, значит, надо их отвлечь, – решил разведчик. – Мы так уже делали, и этот метод дал прекрасные результаты. Нам нужно устроить подрыв полотна в другом месте. И не просто подорвать насыпь, а подорвать ее в момент прохождения состава. И устроить нападение на этот состав. Тогда охрана моста не останется в стороне. Ведь не будут же охранники вот так же стоять, когда в полукилометре от них идет бой? Нет, не будут, они побегут на помощь. А в это время мы и сделаем все, что нужно».
Решение принято, надо скорее выбрать подходящее место примерно в полукилометре отсюда и заложить там взрывчатку. Шубин подозвал к себе сержанта Коростылева.
– Бери с собой Руслана Киреева и Семена Стародубова, – начал объяснять он. – Ступайте на восток. Когда пройдете примерно полкилометра, найдите подходящее место, где можно подорвать полотно. Пусть Руслан заложит взрывчатку, потом ждите, когда появится поезд. Все равно с чем – хоть с песком. Вы взорвете этот поезд и устроите стрельбу по немцам, которые в нем будут. Тут для вас что главное? Главное – не убить побольше врагов, а устроить побольше шума. Под немецкие пули напрасно не лезьте, не геройствуйте. Мне надо, чтобы вы живыми остались. Причем стрелять будете только вы с Семеном. А Киреева, как только он взорвет полотно, отсылай назад, сюда ко мне. Он мне тут будет нужен. Все понял, сержант?
– То есть я так понял, что мы должны провести отвлекающий маневр, – проговорил Коростылев. – Отвлечь немцев отсюда, от моста. Правильно?
– Правильно, – сказал Шубин. – И вот еще что. Когда отсюда, от моста, к месту боя подоспеет подмога, ты должен немедленно прекратить бой и быстро отойти сюда. Надо быстро вернуться! Все, действуй!
Коростылев подозвал подрывника и юного Семена, и они втроем собрались и направились вдоль дороги на восток. А Шубин с Игнатом Тимофеевичем и Егором Коровиным остались на прежнем месте.
Наступило тоскливое время ожидания. Совсем стемнело, на небе высыпали звезды, показался лунный серп. И хотя уже приближалась середина марта, мороз был еще крепкий; он леденил ноги, руки, забирался под полушубки разведчиков. Так прошел час, потом еще полчаса… И вдруг с востока послышался шум приближающегося поезда. Поезд все ближе, ближе… И вдруг этот монотонный звук паровоза заглушил звук взрыва. Было видно, как за поворотом дороги блеснуло пламя, послышался грохот сталкивающихся, падающих с откоса вагонов. А затем донеслись звуки автоматных очередей, винтовочных выстрелов.
Забегала охрана моста. Из дзота выскочил офицер, с ним несколько солдат. Офицер подозвал к себе часть солдат охраны, построил их. Пока он это делал, там, на востоке, звуки боя стали еще громче. К автоматным очередям прибавились взрывы гранат. Услышав эти взрывы, офицер изменил решение – он решил взять с собой почти всю охрану. И с этим отрядом он бегом направился на восток, к месту боя. Возле дзота остались четыре немца, не больше.