Теперь осталось только вас немного подучить… Но условий для учебы, по правде сказать, у нас совсем нет. Вам бы надо пристрелять эти винтовки, но мы сейчас не можем выдавать свое месторасположение. И потом, всем надо отдохнуть после ночного рейда. Так что ваше обучение мы отложим до завтра. И учиться вам, скорее всего, придется уже в бою. Где будет проходить этот бой, я вам сообщу завтра. Сейчас всем отдыхать. Да, те, кто уже зарядил свои винтовки, не забудьте перед сном поставить их на предохранитель.
Разведчики начали укладываться в новом убежище на ночлег. И через четверть часа все уже спали. А Шубин, по своему обыкновению, развернул карту и сел планировать завтрашнюю операцию. Но для планирования ему не хватало указаний штаба. Поэтому он вышел наружу, закинул антенну на ближайшую ель, после чего вернулся в убежище и стал настраивать рацию, чтобы установить связь со штабом. Связь установилась не сразу. Но наконец Шубин поймал знакомые позывные и передал свое донесение. Он сообщил о приеме в отряд новых бойцов и о нападении на немецкий склад. После чего попросил дать указания для дальнейших действий. Полученная им радиограмма из штаба гласила: «Немцы оставили Дорогобуж. Они вывезли оттуда несколько эшелонов различного вооружения и ценностей. Надо остановить эти эшелоны, чтобы они попали в руки наших войск. Также надо не допустить разбор врагом дороги из Дорогобужа до Сафонова и далее на запад».
Вот теперь можно было приступать к планированию своих действий. Шубин промерил расстояние от того места, где они сейчас находились, до моста через Осьму, который им недавно удалось подорвать, и до участка дороги далее на запад. Получалось, что они находились довольно далеко от нужного места. Завтра им предстояло пройти не менее тридцати километров. И уже там, в новом районе, развернуть боевые действия. «Значит, на завтра планировать бои не надо, – подумал разведчик. – Завтра займемся ходьбой, как обычные путешественники. Только путешественники взрывчатку не носят…» И с этой мыслью он лег спать.
Первоначально Шубин планировал, что его группа будет отдыхать весь световой день и только к вечеру отправится на операцию. Но теперь получалось, что время отдыха надо сократить. Поэтому он разбудил своих бойцов уже в восемь утра и сообщил им о новом задании командования. Разведчики наскоро поели, собрались и отправились в путь на юго-запад.
Шубину не раз приходилось проходить за одни сутки большие расстояния. Он и больше мог пройти, чем эти 30 километров. И его товарищи, Коростылев с Кожиновым, тоже были люди бывалые. Другое дело – пожилые члены группы и мальчишки. А ведь надо было еще и нести тяжелые вещмешки с оружием и взрывчаткой. Вот почему группа вышла в намеченный район лишь к вечеру, около семи часов. Все страшно устали, хотели отдохнуть, поесть. Но никто, даже юные бойцы, не жаловался, никто не просил устроить отдых.
Однако отдохнуть группе было необходимо. И Шубин, выйдя в место, которое более-менее подходило для устройства ночлега (здесь лежало несколько больших деревьев, которые буря повалила друг на друга), приказал всем отдыхать. А сам вместе с сержантом Коростылевым отправился на разведку, чтобы осмотреть в этом районе железную дорогу.
Теперь двум разведчикам было идти легче – ведь они оставили свои тяжелые мешки на базе. Они преодолели гряду холмов, немного спустились – и перед ними открылась долина, по которой с юга на север, от Дорогобужа к Сафонову, пролегала железная дорога. Прямо перед ними не видно было ничего особенного – дорога как дорога. Однако левее, ближе к Дорогобужу, разведчики заметили стоящий на путях состав.
– Ну-ка, пойдем посмотрим, что он тут делает, – сказал Шубин.
И разведчики пошли по верху холмов на юг. Достигнув места, где стоял состав, они спустились к дороге. Теперь они могли получше разглядеть эшелон. Разведчики насчитали в нем 18 вагонов. А вот паровоза не было. Шубин не сразу понял, куда же девался паровоз. Потом вгляделся получше и сообразил, что состав остановился в этом месте не случайно: здесь имелся крохотный разъезд с одной стрелкой. Видимо, немцы соорудили этот разъезд недавно, поэтому на карте Шубина он не был обозначен. Стрелка позволяла отвести какой-нибудь поезд на запасной путь или отцепить паровоз, чтобы перегнать его в другое место. Именно это немцы сейчас и сделали. Но куда же девался паровоз?
Ноги сами понесли Шубина дальше на юг; Коростылев едва поспевал за ним. Они пробежали еще метров двести, и тут Шубин увидел, что на путях что-то чернеет. Они подошли поближе, насколько это казалось безопасным, и поняли, в чем дело. Здесь днем работал железнодорожный ремонтный поезд. Только он ничего не ремонтировал, наоборот – уничтожал дорогу. Насколько можно было различить в темноте, свою работу этот поезд уже сделал: дальше на юг дорога была уже разобрана, от нее остались лишь груды рельсов и шпал, лежащих вдоль насыпи. А севернее, там, где дорога еще сохранялась, стояли два десятка платформ и подъемный кран. Здесь же находился и паровоз, который разведчики не могли найти.
– Видишь, Андрюха, как мы вовремя пришли? – прошептал Шубин на ухо сержанту. – Завтра они все это добро хотят погрузить на платформы, прицепить их к составу – и гнать на север, к Сафонову, и дальше, к Смоленску. Но мы им помешаем это сделать!
Оставалось определить, какими силами располагают немцы на этом участке, где эти силы расположены и где лучше нанести первый удар. Обойдя кругом ремонтный поезд, Шубин не обнаружил при нем большой охраны. Он не увидел ни одного вагончика, в котором могли бы отдыхать вражеские солдаты. Видимо, оккупанты надеялись на значительные силы, сосредоточенные в составе, стоявшем севернее, ближе к Сафонову.
После этого осмотра позиций план операции сложился сам собой.
– Смотри, Андрюха, как мы будем действовать, – стал объяснять Шубин своему напарнику. – Основной удар мы нанесем здесь, по ремонтному поезду. Постараемся уничтожить железнодорожный кран и другую технику. А главная наша задача – захватить и угнать паровоз. Без него основной состав не двинется с места. Если паровоз не удастся угнать, мы его уничтожим.
– Ну, для угона паровоза мы можем использовать паровозную бригаду, – решил Коростылев. – Сделаем как на станции Вязьма. Ведь там паровозники нам помогли…
– Если там помогли, не значит, что помогут и здесь, – сказал Шубин. – Скорее всего, здесь, на таком ответственном участке, немцы используют на паровозе своих соотечественников, фольксдойчей. Или таких наших, которые перешли на сторону врага. Нет, на помощь паровозной бригады рассчитывать не стоит. Но на этом участке движение простое, тут особых навыков не нужно. Так что я думаю, что мы сами справимся, сможем угнать паровоз. Самую большую опасность для нас будут представлять немцы, живущие в вагонах состава. Я думаю, их там человек четыреста, а может, и больше. Если они все успеют досюда добраться, пока мы будем проводить операцию, – нам конец. С такой силой нам, конечно, не справиться. Поэтому операцию нужно разделить на два этапа. И наши силы тоже разделить на две группы.
Первую группу возглавлю я сам. Возьму себе Бочкарева, Кожемякина и новеньких мальчишек, которых мы набрали в деревнях. Наша группа нападет на состав, а когда немцы ответят на нападение, мы будем отходить на север, подальше отсюда. Таким образом, мы отвлечем основные силы врага. А ты в это время с остальными силами нападешь на этот поезд. Семен Кожинов взорвет кран и платформы, а вы с Егором и Семеном Стародубовым захватите паровоз и перегоните его мимо состава на север. Там мы и встретимся. Вот такой будет план.
– План понял, товарищ капитан, – ответил Коростылев. – Если бы здесь были Кожинов с мальчишками, я бы прямо сейчас мог приступить к его исполнению.
– Нет, не мог бы, – поправил его Шубин. – Первым должен начать я. Ты будешь ждать, когда начнется стрельба там, возле состава. И только когда эта стрельба начнет отдаляться, уходить на север, только тогда ты вступаешь в бой. Теперь понятно?
– Да, теперь все понятно, – ответил Коростылев.
– Тогда оставайся здесь и жди своих бойцов, – сказал Шубин. – Я сейчас вернусь к отряду и пришлю тебе трех человек.
С этими словами он развернулся и направился к тому месту, где они оставили группу. Возвращаясь к группе, Шубин чувствовал, как он устал. Буквально каждая клетка его тела требовала отдыха. Но он понимал, что отдохнуть ему как раз и не удастся. Намеченную операцию нельзя было отложить на следующую ночь – ведь завтра немцев здесь уже не будет. И дороги здесь больше не будет, после освобождения этой земли все придется строить заново. Поэтому Шубин собрал волю в кулак, запретил себе думать об отдыхе и продолжил идти на север.
Спустя час он нашел свою группу, которая за это время успела отдохнуть. Он объяснил бойцам задачу, которая перед ними стояла. После этого Кожинов и двое мальчишек отправились на юг, чтобы поступить под командование сержанта Коростылева. А остальных Шубин повел к стоявшему на путях составу.
Было уже около часа ночи, когда разведчики подобрались к черневшим на путях вагонам. Шубин знал, что до конца он может положиться только на Игната Бочкарева – это был настоящий солдат, опытный и умелый. Что представляет собой другой возрастной участник его отряда, Сергей Кожемякин, Шубин не знал. Поэтому он распределил свои силы следующим образом. С собой он взял Игната Тимофеевича. А Сергея Кожемякина и пятерых мальчишек – Петрова, Тупицына, Забелина, Иванова и Терентьева – посадил на высотке неподалеку от железнодорожных путей, к северу от состава.
– Мы нападем на состав, – объяснил Шубин своим неопытным бойцам. – И сразу начнем отступать к лесу. Немцы кинутся за нами. Таким образом, они должны пройти прямо перед вами, подставить себя под ваш огонь. Моей команды вам дожидаться не надо. Как только немцы окажутся перед вами, начинайте стрелять. И тут же начинайте отходить к лесу. Не сидите здесь, в этом укрытии, слышите? Если вы здесь задержитесь, немцы вас окружат и всех перестреляют. Вы не сможете удержать эту позицию, у нас слишком мало сил. У нас одна задача – отвлечь на себя внимание противника, чтобы Коростылев и его группа могли атаковать ремонтный поезд. Поняли меня? Сергей Николаевич, ты меня понял?