Глава 6
На первом же привале Шубин достал карту и еще раз внимательно ее изучил. Он решил выбрать для постоянной дислокации отряда местность к западу от Вязьмы, в районе высоты 309 метров. Отсюда, со склонов Смоленско-Московской возвышенности, начинали свой путь сразу несколько малых и больших рек, таких как Вязьма. Отсюда было двадцать километров до самой станции и десять – до ближайшего участка железной дороги. В то же время здесь, в глухом лесу, не было населенных пунктов, не было дорог. Найти здесь разведчиков немцам было бы трудно.
Весь этот день, до самого вечера, отряд держал путь на север, к месту, где бойцам предстояло создать свою постоянную базу. Но еще до того, как разведчики добрались до места, они снова вступили в бой. Вот как это получилось.
К шести вечера группа вышла к железной дороге Смоленск – Вязьма – Калуга. Разведчики вышли в районе крохотного полустанка, где всего-то и было что будка обходчика да пара запасных путей. И тут Шубин получил возможность убедиться, что рассказ пленного лейтенанта о намерении немецкого командования в ходе отступления полностью уничтожить железную дорогу был не пустым звуком. На обоих запасных путях разъезда стояли вагоны со специальной техникой. Тут были железнодорожные краны, платформы, приспособленные для перевозки рельсов, землеройные машины. Обычно такая техника используется при строительстве дорог. Теперь же, как понял Шубин, она предназначалась для разборки и ликвидации железнодорожного полотна, а затем и самой насыпи. Как видно, эту технику немцы только что сюда пригнали. А после прохождения последнего состава на запад она должна была выполнить свою роль и полностью уничтожить весь путь от Вязьмы до этого места, а потом и дальше, в сторону Смоленска. Разумеется, Шубин не мог пройти мимо этого места.
– Кажется, Борис, для тебя здесь есть работа, – сказал он подрывнику Борису Косолапову. – Мы сейчас займемся уничтожением охраны этой техники. Как только избавимся от охранения, ты будь готов приступить к подрыву крана, землеройной машины и всего прочего. А ты, Петр, – обратился капитан к своему новому бойцу, – будь готов помочь Борису. Пока он будет заниматься подрывом немецкой техники, ты будешь его охранять. Ясно?
– Ясно, товарищ капитан! – отчеканил Петя.
Шубин вообще-то не думал, что во время подрывных работ Косолапову будет угрожать какая-то опасность. Скорее он дал такое задание мальчишке, чтобы уберечь его от участия в настоящем бою с охраной ремонтного поезда и при этом не обидеть.
Следующее задание Шубин дал лазутчику Василию Теплову.
– Сходи-ка ты, Василий, посмотри, что за охрана у всей этой техники, – сказал он. – Сколько там человек, как они вооружены и где находятся. А заодно прикинь, как нам к ним подобраться.
Теплов сбросил мешок, чтобы было сподручнее ползать по снегу, и двинулся влево от поезда. А остальным разведчикам оставалось только ждать его возвращения.
Ждать пришлось около сорока минут. Уже солнце село, начало темнеть. И тут откуда-то, словно из-под земли, вынырнул Теплов. Лазутчик лег в снег рядом с Шубиным и стал докладывать результаты разведки:
– Охраны не очень много: я насчитал всего восемь человек. Все сидят вон в том вагоне, прицепленном к железнодорожному крану. Там у них печка топится, в общем, жить можно. Вагон, ясное дело, охраняется. Но часовой всего один. Я берусь его снять. А остальных можно брать голыми руками.
– Ну, тут, я думаю, ты преувеличиваешь, – сказал Шубин. – Что-то я не припомню, чтобы немцев можно было брать голыми руками. Но попробуем. Пошли, ребята. А ты, Борис, готовься к минированию техники. Но приступать к подрыву будешь только по моему приказу.
Последние слова Шубин произнес, потому что у него возникла соблазнительная мысль. А что, если у них получится легко уничтожить охрану поезда? Тогда разведчикам удастся переночевать в их теплом вагончике. А уже завтра, с рассветом, они подорвут немецкую технику, а затем отправятся дальше на север – искать место для будущей базы, рыть землянку и приступать к своей основной работе – оберегать железную дорогу и станцию Вязьма от уничтожения.
Василий Теплов повел товарищей тем же путем, каким шел сам: далеко обходя разъезд со стоящими на его путях вагонами, на ту сторону, где виднелись дверь вагона и часовой, прогуливавшийся взад и вперед вдоль него. Они подобрались на максимально близкое расстояние, на котором их не было заметно из вагона. Шубин отметил, что расстояние это весьма приличное: немцы заранее, видно довольно давно, вырубили лес вокруг разъезда, так что подобраться к вагонам незамеченными было трудно.
– Ну и как ты думаешь снять часового? – спросил Шубин у Теплова.
– А я по рельсам подберусь, – заявил лазутчик. – Смотрите: часовой в основном нашим лесом интересуется, сюда смотрит. Ему и в голову не придет, что кто-то может подобраться к нему по железке. К тому же темнеет быстро, через четверть часа ночь настанет. Так что я к нему незамеченным с той стороны и подберусь. А как только сниму часового, войду в вагон и скомандую фрицам: «Руки вверх!» И дело будет сделано.
– Может, тебе помочь надо? – спросил Шубин. – Может, кто-то из наших с другой стороны станет немца отвлекать? Тогда тебе проще будет с ним справиться…
– Не нужна мне помощь, товарищ капитан, – заверил Теплов. – Я сам справлюсь.
И он углубился назад в лес и под прикрытием деревьев направился к железной дороге. А там лег на рельсы и пополз к стоящему на пути вагону.
– Всем приготовиться! – скомандовал Шубин остальным бойцам. – Как только Василий снимет часового, сразу выдвигаемся к вагону!
Как и говорил Теплов, пока он выдвигался к железной дороге, окончательно стемнело. Теперь и Шубин стал думать, что лазутчик был прав и что немецкий часовой его не заметит в наступившей темноте. А тогда и вся операция по ликвидации немецкого сторожевого отряда пройдет гладко.
Теплов подползал все ближе к вагону. Было уже так темно, что даже Шубин плохо видел своего лазутчика. Но все же его можно было разглядеть, если знать, куда смотреть. Вот Теплову осталось до вагона тридцать метров… двадцать… Еще немного – и он сможет броситься на часового и вонзить в него нож…
И тут что-то встревожило немца, стоявшего на посту. Возможно, он заметил что-то подозрительное. Немец вдруг насторожился, выхватил из-за пояса ракетницу и выстрелил в небо. Вспыхнул яркий свет, и Теплова стало видно как на ладони. Скрываться уже не имело смысла. Теплов вскочил и кинулся бежать – но не к немцу, до которого было еще слишком далеко, а вбок, к платформе с краном. И пока немец срывал с плеча автомат и нажимал на спусковой крючок, разведчик уже скрылся за краем платформы.
Грянула автоматная очередь, пули с визгом били в платформу и отскакивали от нее. «Вот тебе и прошло все гладко!» – мелькнуло в голове Шубина.
– Вперед! – приказал он. – Быстро выдвигаемся к вагону. Но без команды не стрелять!
Он не хотел, чтобы противник раньше времени узнал о существовании отряда, который находился вблизи вагона. Пусть немцы пока думают, что лазутчик был один, что опасность грозит им со стороны дороги, а не из леса.
Дверь вагона распахнулась, послышались крики, немцы один за другим стали выскакивать и занимать позиции вокруг вагона. Напрасно Шубин думал, что его группа останется незамеченной. Как только немцы заняли позицию, они сразу обратили внимание на опушку, на поле перед лесом. И заметили на этом поле какое-то движение. В небо устремились новые ракеты, и в их свете стали видны разведчики. Загремели автоматные очереди, немцы открыли огонь по группе. Теперь и разведчикам не имело смысла не стрелять в ответ.
– Огонь! – скомандовал Шубин.
И разгорелся бой. Силы сторон были почти равны: немцев было восемь человек, разведчиков, если считать вместе с Петей Томилиным, – семь. Значит, все решали боевой опыт, мастерство и смелость. А с этими качествами у разведчиков все было в порядке.
Отличился Василий Теплов. Разозленный тем, что его план взять немецкий вагон без сопротивления сорвался, лазутчик действовал смело и напористо. Он пробежал по платформе с краном, с нее перебрался на крышу вагона – и внезапно оказался у немцев прямо над головами. Отсюда он выпустил по врагам две длинные очереди, а затем бросил вниз гранату. Трое врагов упали, сраженные пулями из автомата Теплова и осколками гранаты. Остальные разведчики тоже не тратили патроны впустую. Они сумели убить или ранить еще троих врагов. Оставшиеся двое немцев кинулись назад в вагон и отстреливались оттуда, через окна. Теплов и здесь сообразил, что делать. Он схватил еще одну гранату и бросил ее в окно вагона. Прогремел взрыв, и стрельба из вагона прекратилась.
Разведчики бегом преодолели расстояние, остававшееся до вагона. Шубин первым ворвался в вагон, готовый в любую секунду открыть огонь. Однако стрелять было не в кого. Один из защитников вагона был мертв, второй – тяжело ранен и умирал. Оставалось провести смотр собственных сил. Шубин вышел наружу и осмотрел своих людей. Вроде бы все были здесь. Вот и Василий Теплов спрыгнул с крыши вагона, живой и невредимый. И тут Шубин понял, что не видит снайпера Максима Глухова.
– А Глухов где? – спросил он.
Никто не мог ничего ответить. Только Лернер вспомнил, что снайпер шел в атаку слева от него. Разведчики все вместе спустились с насыпи и отправились искать товарища. Долго искать им не пришлось. Максим Глухов лежал недалеко от железной дороги, сжимая пулемет, которым он так и не сумел воспользоваться. Немецкая пуля попала ему прямо в лоб. Надо признать, что выстрел был метким. Шубин снял шапку, постоял минуту над убитым.
Потом Глеб оглянулся на вагон, в котором он надеялся переночевать. Теперь об этом нечего было и думать. И дело было не в том, что все стекла в вагоне были выбиты взрывом гранаты – окна можно было чем-то заткнуть. Дело было в том, что немцы, несомненно, успели позвонить в Вязьму и сообщить о нападении. И сейчас сюда, на разъезд, наверняка спешила дрезина, а может, и несколько вагонов, которые везли подкрепление. Спустя час немцы будут здесь. Следовало немедленно уходить.