ал, подкравшихся вплотную к нашему «бардаку» мутировавших собак, понял - надо отвести машины в тыл и дать людям, хоть немного передохнуть.
Связавшись с Манулом, приказал двигаться за нами. Отъехав километра на два от дороги, мы остановились и люди вылезли из машин. Многие обессилено повалились на землю. Я сам держался на ногах, только из силы воли. Все-таки, я командир, и мне надо быть чуточку сильнее и выносливее, чем мои подчиненные.
Манул, как только вылез из кабины ЗИЛа, тут же бросился к ближайшим кустам. Оказывается, парень последние полчаса маялся животом, а валить, прямо в штаны не позволяло воспитание, вот он и, не обращая внимания на остальных, бегом побежал к близлежащим кустам, на ходу комкая какую-то бумажку. Я только и успел крикнуть, чтобы он был внимательным, а то не хватало еще лишиться заместителя. На отдых я отвел полчаса, больше было нельзя, судя по звукам стрельбы, зомби добрались до первых укреплений щелкинского анклава где-то там, била короткими очередями спаренная зенитная установка.
Как только, я приказал грузиться по машинам, Манул, схватившись за живот и скорчив болезненную гримасу, снова бросился бежать к кустам. На этот раз его проводили ехидными смешками и веселым улюлюканьем, люди шутят, а это значит, что они отдохнули и можно снова в бой. И ничего, что почти у всех ссадины, порезы, синяки и пропал слух. Ничего! Пока мы живы, вредная старуха с косой, может только нервно курить в стороне.
Я поднялся на ноги, и галантно протянул руку, чтобы помочь встать Марине. Девушка, с благодарностью приняла мою руку и, встав на ноги, качнулась на меня, как будто кто её с силой толкнул в плечо, при этом она вскрикнула от боли. Машинально подхватив её, я увидел широко распахнутые глаза, полные удивления …и боли. Пальцы, моей правой руки, поддерживающие Марину за плечо, увлажнились, и я почувствовал горячую кровь, струившуюся между ними.
- Все в укрытие, нас обстреливают, - что есть мочи заорал я, падая на землю. В падении, девушку, я подмял под себя, прикрывая телом.
Маринка, упав на землю, громко вскрикнула от боли. Уже лежа на земле, я видел, как чужие пули бьют по обшивке «кунга» высекая искры. Вот, упал один из парней, получив пулю в живот, вот еще один осел на землю, с простреленной головой. Нас Маринкой прикрывало колесо «бардака». Оставив её лежать, я осторожно выглянул из-за носа машины и попытался понять, откуда ведется огонь. Несколько холмов, метрах в трехстах от нас. На вершине этих холмов периодически вспыхивали огоньки дульных вспышек. Судя, по интенсивности, били из нескольких ручных пулеметов и минимум, трех автоматов, ну и без снайперских винтовок, тоже не обошлось.
Вскинув СКС, отстрелял обойму, целясь по вспышкам, на секунду обстрел прекратился, чтобы вновь начаться, но уже более интенсивно, теперь главной целью противника стал «бардак».
- По машинам, чего вы расселись, ждете, пока вас убьют, - крикнул я, судорожно меняя обойму.
Быстрее всех сориентировался Петрович, не смотря на простреленную ногу, он тяжело хромая, затащил внутрь «бардака» Марину, а потом открыл огонь из ПКТ. Плохо, что боезапас пулемета, к этому времени был весьма скуден. Петрович выпустил всего несколько очередей, когда затвор сухо щелкнул, сообщая, что патроны закончились, но и этого хватило, чтобы оставшиеся в живых Артем и водитель ЗИЛа запрыгнули в кабину и наши машины сорвались с места, уходя из-под обстрела.
- Всем внимание! Нас атаковали, неизвестные! Будьте внимательны! Нападавших не меньше десяти! – выйдя на общую волну, сообщил, я по рации.
Потом, перевязал Марину, слава богу, что пуля прошла вскользь, чиркнув по плечу, вырвав при этом небольшой кусок плоти. У Петровича ранение тоже было пустяковым – пуля попала в каблук сапога, оторвав его, вместе с длинным лоскутом кожи на пятке.
Машины отъехали километра на полтора, когда я приказал Петровичу остановиться. Выйдя из «бардака», я дождался, когда ко мне подъедет ЗИЛ.
Артем тоже был ранен – пуля попала в «разгрузку» набитую металлическими рожками для АК-47, срекошетила и ушла в сторону, оставив длинный след на груди. В принципе, ничего страшного, только, скорее всего, сломаны ребра, наложив тугую повязку, вколол ему обезболивающее.
- Кто это был? – спросил водитель ЗИЛа, не высокий, худощавый мужичок, лет пятидесяти. У него был длинный, крючковатый нос, который очень смешно двигался, когда мужчина говорил.
- Не знаю. Вариантов очень много. Потом будем разбираться, - ответил я. – Сейчас надо решить, как мы будем возвращаться, а то сбежали, даже не проверив, как остальные, а может там, кто-нибудь выжил?
- Если, кто и выжил, то только Манул, он, ведь, как раз, в тот момент был в кустах. А остальные, точно на повал, - нахмурившись, произнес Артем, - один из тех, кто по нам стрелял, был с оптикой. Я видел, как несколько раз блики на солнце. И когда парни падали, он их добивал выстрелами в голову, - пацан, вытер ладонью лицо и показал мне пальцы, мокрые от крови, с какими-то темными сгустками, - это мозги Яшки, который упал рядом со мной.
- Так, не раскисай! – громко сказал я, встряхивая Артема за плечи.
- Дальше то, что делать? – спросил водитель. – Может, вернемся и поищем Манула?
- Вернемся и обязательно поищем, - твердо произнес я. – Так, Марина и Артем, грузитесь в «кунг», - мой палец ткнул водителя ЗИЛа в грудь. – Доставишь их до базы, в целости и сохранности. Понял?
- Я, никуда не поеду, - не очень уверенно прошептала девушка.
- Я тоже, - поддакнул Артем.
- Даже не спорьте, - скривившись, как от зубной боли, ответил я, этим двум «героям». – От вас сейчас никакой пользы. Давайте, быстро перегрузим все патроны внутрь бардака и разъезжаемся в разные стороны. Вы на базу, а мы к отряду отца Михаила, возьмем его людей и найдем Манула.
«Кунг» ЗИЛа освободили от лишних патронов и гранат, сложив все это в корме «бардака». Наши машины разъехались. Петрович морщился и кривился, но стоически терпел боль. От обезболивающего, он отказался.
Связавшись с батюшкой по рации, я сориентировался, где он находиться и, давая указания водителю, выступил в роли штурмана. Группу священника мы нашли через полчаса. Он стоял возле своего КамАЗа, позади него, плотной группой стояли несколько наших бойцов, еще один сидел в кузове грузовика, держа палец на спусковом крючке «Утеса», при этом ствол крупнокалиберного пулемета был направлении на троих мужиков, которые стояли напротив отца Михаила. Спорщики расположились возле одного из препятствий на пути зомби – «ежей» на подобии противотанковых, но только сваренных не из рельс, а из тонкой арматуры, концы которой были остро заточены.
- Вам нельзя уходить, как вы не поймете? Если мы сейчас ослабим напор, то мертвяки снова соберутся в стаю и прорвут ограждения! – батюшка, громыхал своим знаменитым басом.
- Почему это они собрались уходить? – спросил я, когда «бардак» подкатил к спорщикам. – Приказ на отход никто не давал.
- Да пофиг нам на ваш приказ, - зло выкрикнул один из троицы, стоявшей напротив священника. – Мертвяки в Щелкино. Понял? Внутри периметра. Видимо, где-то прорвались и попали в город.
Ничего себе? Это как? Щелкино прикрыто, со всех сторон водой. Осталась только узкая перемычка земли. Которую сейчас и защищают. Ну, правда, была еще одна стена, но она в длину всего пару сотен метров и прикрывала пляж, идущий вдоль Азовского моря.
- Не знаю, но по рации сообщили, что мертвяки в городе. Короче, мы уходим. Там наши семьи.
- Ваши семьи, еще в самом начале эвакуировали в море. Они в безопасности, - резко, как отрезал, произнес священник.
- А если нет. А если кого-то забыли? – уперев руки в бока, капризно заявил один из спорщиков. Высокий худой мужчина, лет сорока пяти, с вытянутым, лошадиным лицом.
- Да, пойми ты, дурья твоя башка, что если сейчас сдать периметр, то в город придет не пара-тройка мертвяков, а целая армия, которую уже будет на победить на городских улицах. Это пока они здесь, в чистом поле, мы их бьем, а если они прорвутся к городу, то проще будет его бросить, чем чистить.
- Откуда ты знаешь, что в городе всего несколько мертвецов? – сварливо спросил спорщик.
- Потому что, если бы, мертвецов было бы больше, то в вашу сторону уже бежали бы люди, в поисках защиты, а если беженцев нет, то значит, горожане справляются своими силами.
- Ну, тогда, тем более! – решительно заявил лошадинолицый. – Мы туда и обратно! Обернемся минут за сорок, максимум час.
С этими словами, мужичок развернулся и быстрым шагом отправился прочь, следом за ним увязалось еще несколько человек.
- Вот ублюдки! – в сердцах, сказал священник. – Ведь, теперь, мертвяки прорвутся к городу, и все наши усилия будут напрасны.
- Подумаешь, ушли три долдона, - легкомысленно сказал я. – Без них только легче дышать будет.
- Это были переговорщики, - грустно, вздохнув, произнес священник, - они высказали мнение большинства бойцов щелкинских отрядов. С этими тремя, уйдут еще восемьдесят человек. Вместе с нами, останется всего двадцать два, а такими силами нам эту тьму порождений ада не удержать!
- Ё-мое, а я хотел еще взять пару человек, чтобы отыскать Манула, а то, мы так быстро уходили из-под обстрела, что оставили его там.
- Плохо. Жалко парня, - грустно сказал батюшка. – Ты один поезжай, может, найдешь его. Возьми вон ту колымагу, - священник показал рукой на искореженный серебристый «Крузак»
У внедорожника отсутствовала правая задняя дверь, было разбито лобовое стекло и обе передние фары, зеркало заднего вида со стороны водителя, держалось за счет внушительной намотки синей изоленты.
- Не вешай нос поп! – почему-то улыбаясь, сказал я. – Ты только продержись! Хорошо? Я туда и обратно! Подмогу приведу, есть у меня идея как оттянуть мертвяков на себя. «Бардак» оставляю тебе, внутри есть патроны и гранаты. Ты только продержись!